Ужоль-ка ты кубыть не русский. Чё тобе не спросишь, ни о чем не ведаешь, домашний дух прервался, так как мальчик внезапно резко дернул взгляд в сторону, и прерывисто вздохнув, почувствовал стыд за собственную узость знаний, за не любовь к литературе, и к тому, что составляло жанр народно-поэтического творчества русского народа.
У то звездочки на небушке, пояснил Батанушко, и голос его звучал очень ровно, потому как он не столько сейчас желал укорить Павла, сколько просто учил. Ты ж глянь-ка, аки ясно они горят.
И домовой, не мешкая, поднял вверх голову и уставился в лиловый небосвод. И Пашка следуя за тем движением, также взглянул в небо, где голубое поле и впрямь ровно усыпали крапинки серебра.
Красиво, протянул мальчишечка, опять же тихо так, как прежде говорил хозяин дома, боясь разбудить бабушку и любуясь великолепием небесного купола и мудростью собственного народа.
А то, дополнил Батанушко, так будто мог слышать мысли мальца. Ведал бы ты, скокмо твой дед Лександр тех загадок знал.
Он теперь оперся правой рукой о поверхность поручня перил и принялся медленно подниматься на ноги. Домовой оторвал руку от перил, испрямился, всего только немножечко изогнув спину, и переступил волосатыми стопами по деревянной его поверхности вперед и назад, да поглядывая на мальца, спросил:
Може сходим во лузи? Чей-то тобе покажу и легонечко кивнул, встрепав на голове локоны густых и длинных волос, и даже качнул косицами на кончиках усов, оные в темноте ровно впитав в себя сияние звезд и сами стали серебристыми.
Что? переспросил Павлик, пугаясь этой темной ночи и непонятной какой-то лузи, куда звал его дух. Я это в туалет вышел, шепнул он, все-таки, не желая перед домовым представляться трусливым.
Вже по пути нужду и справишь. Йдем. Ужо покажу тобе чёй-то занимательное, произнес Батанушко, да так настойчиво, что вся неуверенность моментально покинула Пашку.
А дух слышимо хмыкнул носом, будто подбирая забродившие в нем сопли, да, так и не дожидаясь решения мальчугана, торопливо шагнул по поручню вперед, и, дойдя до закругленного его конца, резво спрыгнул вниз. Столь скоро промелькнув перед взглядом Павлика, словно был и не духом, а какой-то серой или черной тенью, а точнее кошкой Мусей, да, и, только.
Впрочем, уже в следующую секунду вся маленькая фигурка домового вспыхнула мельчайшими крохами света или упавшими с небушка звездами, особенно густо покрывших его голову, волосы на ней и даже лежащие на плечах спутанные завитки.
И Павел, словно загипнотизированный этими чудными голубыми капельками света, шагнул вслед домашнего духа, сперва спустившись с последней ступеньки крыльца, а потом, повернув направо, направился вдогон него. А Батанушко, все также ярко сияя и тем подсвечивая путь, пройдя вдоль дома, уже завернул за его угол, оставляя слева от себя колодец. И, чтобы от него не отстать мальчик прибавил шагу.
Пашка, кажется, в два или три шага догнал домашнего духа и пристроился позади него. И так уже вместе они прошли вдоль угловой стены жилища и выступили на широкую полосу внутреннего двора, где по левую сторону рос сад, а по правую, в ряд стояли туалет, дровник и хозяйственные постройки с выгулами для кур, гусей и козы, завершающиеся недалеко от штакетника рубленной кривенькой баней.
Домовой всего только на чуть-чуть сдержал свой шаг возле деревянного туалета и кивнул на него мальчугану. Однако последний, уже вроде и расхотев (как выразился хозяин дома) той самой «нужды», отрицательно покачал головой, неотрывно глядя на пляшущие по волоскам Батанушки огоньки, ровно желающие разгореться лепестками пламени. Поэтому с той же неторопливостью шага Пашки и более поспешного духа, они прошли мимо дровника (большушего крытого навеса), хозяйственных построек, откуда слышалось, недовольное ворчание и редкое растянутое квоканье кур, и бани, в которой кто-то достаточно громко шаркал и шебуршал, словно тряпкой оттирая стены от копоти.
И снова остановились уже у забора, разделяющего внутренний двор и «делянушку». И так как в этом месте не имелось какого-либо прохода в огород, домовой, подступив впритык к штакетнику, ухватился за одну из его планок, и резко толкнув ее вправо, сместив, образовал широкую щель, через которую мог легкого пролезть мальчик. Сам же домашний дух, придерживаясь за другую, неповрежденную планку левой рукой, запрыгнул на жердину, и с той же легкостью спрыгнув с нее, оказался уже по ту сторону штакетника на огороде бабушки.
Пашке, впрочем, чтобы пролезть сквозь щель пришлось опуститься на корточки. Он даже уперся коленками в землю, так как в этом месте уже не было деревянной дорожки. Мальчуган, немножко развернув голову и само туловище, придерживаясь левой рукой за неповрежденную планку, а правую воткнув с обратной стороны штакетника в почву, принялся пропихиваться через проем, издавая отрывистые и стонущие звуки, да стараясь не обронить одетые на ноги тапочки.
Аки старичишка кряхтишь, протянул Батанушко, поглядывая как малец, все-таки, протиснувшись сквозь щель, и едва не порвав футболку о торчащий с жердины кривой гвоздь, оперся и второй рукой о землю, а потом воткнул в нее еще и обе перенесенные коленки. Домашний дух, так и не дождавшись, когда Павлик поднимется с земли, сошел с места и двинулся между двумя грядками, через несколько шагов уже ступив на деревянный настил, проложенный там, направившись наблюдаемо к лугу.
Мальчик, встав на ноги, отряхнул от кусочков почвы коленки, и пижамные шорты, да пройдясь ладонями теперь и по футболке, в темноте едва оттеняемой светящимся домовым, и ставшей серо-синей, огляделся. Скользящее дуновение прошелестело теперь не только возле Пашки, но и колыхнуло низенькие ростки на огороде и они словно помахали своими тонкими листочками. И в ту же секунду легкое шебуршание, подобное тому, что раздавалось в бане, послышалось справа, а потом и слева, и длинные полосы теней, будто оторвавшись от ближайших кустиков растений, густыми потоками потекли по грядкам, наполнив синевой почву, дорожки и саму растительность.
От этого удивительного движения, чего-то живого, мальчуган судорожно вздрогнул, а по спине его, будто выскочив из-под волос на голове, сверху вниз прокатились крупные кусачие мурашки, теперь заполонившие тапочки так, что стали покалывать и сами пятки. Павлик, надо признать честно, был не очень то и смелым, а ту самую отвагу проявлял лишь когда преображался в Дракина-Непобедимого, героя любимой мультиплатформенной компьютерной игры «Блакрум», и тогда с легкостью рубил головы своим врагам. Сейчас же это самое отсутствие смелости, а, проще говоря, боязнь переполнила мальчика и в голове его, сразу, горячей волной проскользнул страх, нагнанный туда еще тогда, когда в листве березы рисовался ему злобный оскал оборотня, а дребезжащий скрип яблони слышался шагом вампира. И тотчас стало казаться, что сам спешно переставляющий маленькие ножки и покачивающий ручками Батанушко, с усеянной искорками головой, лишь галлюцинация.
Чё ли ты не скумекал? незамедлительно отозвался хозяин дома, наполняя пространство кругом себя обыденностью, и словно приглушая движение теней на грядках. Я тобе веду чёй-то показать. Пошто ж стану той самой галлюцинацией, проронил домовой, очень верно назвав зрительное восприятие несуществующих объектов, и обернулся, только в этот раз не сдерживая свой шаг. Сие не тени пляшут, а Дворовой. Чёрного врана не могу догнать, ежели и догоню, не могу споймать. У то тени вототко, дополнил Батанушко, видно на ходу снова загадывая загадку и тут же давая на нее отгадку. А энто Дворовой. Не привечает он чуждых во дворе о то и пужает. Дык и коль толковать, вельми он суров. Покровитель он домашнего скота, да не домового хозяйства, в числе прочего радеет за местом с ухожами да оградой. Прибывает почасточку у еловой ветоньке аль шишке, кыя в дровнике прилажена. Ты токмо, гляди-ка, ейну ветвину не тронь, а то Дворовой в ноченьки будять тобе пужать и усякие страсти являть.
Павлик торопливо закивал, так как и вовсе не намеревался ходить в дровник, не то, чтобы трогать какую-то там ветку. Да немедленно ступил вдогон за домовым, стараясь, стать как можно ближе к нему, осознавая, что если кто его сейчас и защитит от сурового Дворового так, непременно, Батанушко. И тотчас текущие тени, выплеснувшиеся от машущих листочками растений, замерли, а позади мальчика раздалось раскатистое мурлыканье, словно объевшейся сметанки Муси. Пашка сделал и вовсе широченный шаг вперед да вместе с тем обернулся. Однако не смог разглядеть ни то, чтобы кошки Муси, но и вообще чего-либо живое. Там и вовсе было тихо, лишь продолжал звучать хор лягушек, долетающий из-за реки, да раскатистый грустный зов птички «Сплю-сплю!», которой точно издалека откликалась не менее печальным «Тю-ю-ю!» другая.
Сие гамит сплюшка, тюкалка, зорька, маханькая така совушка. Кубыть дремлет она, и дык вотде покрикивает, пояснил Батанушко, явственно говоря о крике птички, и, кажется, огоньки, усыпающие его волосы и рубашку на спине, вспыхнули ярче, а может только призывнее. А то ни кот мяукнул, а Дворовой, вельми он энту животинку радушно привечает. Да тока ты занапрасно тумкаешь, чё я ноньмо тобе защитник. Ужоль никоим побытом Допрежь да раскатисто дыхнул дух, а нонича не-а. Бытовал я допрежь хозяином избы и мене усе духи подчинялись, и ажно Дворовой. Да кланяясь мене, завсегда вашесть Батанушко величал, а нынеча як?