Псамметих сделал несколько шагов вперед, потом подбросил букет вверх и, как подкошенный, повалился на мягкий бархат травы, цветы осыпали его яркими звездами. Мелонис склонился над верховным жрецом Ра.
А я ведь знаю, кто ты, чуть слышно проговорил Псамметих.
Мелонис вздрогнул, но на него уже смотрели мертвые широко раскрытые глаза старого советника Снофру. Еще одна душа покинула земной мир.
Он покончил с собой, сказал Мелонис, совесть не выдержала груза преступления. Мне жаль его, он был мне добрым господином.
Несчастный Псамметих, пробормотал Хеопс, какая же тайна сгубила его?
В свое время, мой повелитель, боги откроют тебе правду, а пока наберись терпения и положись на волю судьбы.
Ты что-то знаешь, Мелонис? воскликнул Хеопс.
Ты ошибаешься, покачал головой жрец, все, что я мог сказать, я уже сказал, а остальное тоже сокрыто от меня.
Ты очень умен и посвящен, проговорил Хеопс, пристально вглядываясь в лицо жреца. Кто же ты все-таки, загадочный человек?
Я слуга богов, мой царь, врач, философ, бродяга.
Я желаю наградить тебя. Чего ты хочешь?
Мелонис встал на колени перед правителем.
Великий царь, проговорил жрец, единственное мое желание служить тебе, быть рядом с тобой, защищать тебя. Пусть мои знания и умения принесут пользу тебе, богам и Египту.
Хеопс поднял Мелониса и положил ему на плечо руку.
Мое желание совпадает с твоим. Я тоже не хочу разлучаться с тобой. Слушай меня, Мелонис, торжественно проговорил фараон, за твою великую мудрость и преданность, я назначаю тебя верховным жрецом солнцеликого Ра и моим личным другом. Отныне я Солнце, а ты Луна Египта.
Глава 10
Хранитель печати и царской казны
Тут же в саду храма были собраны все жрецы и Хеопс представил им их нового повелителя.
Тело несчастного Псамметиха незаметно унесли, чтобы в дальнейшем, со всеми подобающими его сану почестями, похоронить.
Фараон собрался уходить.
Мой царь, осторожно проговорил Мелонис, я знаю, у тебя есть еще одна забота, ты потерял верного и честного казначея.
Да, кивнул Хеопс, Меритенса был честен и неподкупен. Кому я ныне смогу доверить казну Верхнего и Нижнего Египта?
Есть один такой человек, сказал Мелонис. Он управляет казной в этом храме, его зовут Раусер. Псамметих умел выбирать достойных людей. Раусер умный, честный, не подвержен никаким порокам. Храм солнцеликого Ра является самым богатым в Египте. Это заслуга Раусера.
Вот как? обрадовался Хеопс, который с большим вниманием слушал жреца. Представь мне этого человека и, если он так хорош, я доверю ему сокровища Египта.
Раусер хорош во всем, если не считать того, что он простолюдин. Юноша достиг всего сам, благодаря великому трудолюбию и тяге к знаниям.
Но это прекрасно! Такие люди мне и нужны. А то, что он простого рода, пусть его не смущает. В моей власти сделать любого пастуха благороднейшим из вельмож и низвергнуть всякого вельможу до убожества последнего из бродяг.
Ты прав, великий царь.
Я хочу познакомиться с ним сейчас же. Распорядись, чтобы его привели немедленно ко мне.
Когда Хеопс увидел казначея храма Ра, то еле удержал улыбку. Перед ним стоял молодой человек, невысокий, плотный, с растрепанными рыжими волосами и веснушками на носу.
Ты, говорят, хороший счетовод, сказал правитель.
Мои дела расскажут обо мне лучше людей, мой царь, с учтивым достойным поклоном проговорил Раусер.
О, ты, и, в самом деле, неглуп! довольно проговорил Хеопс. Садись рядом со мной, потолкуем.
Хеопс сел на скамеечку в саду. Раусер, не смущаясь, сел рядом с фараоном и стал неторопливо, обстоятельно отвечать на вопросы. Хеопс говорил о предстоящих постройках, об ирригационных работах в Фаюме, о планах покорения Гизы. Царь спрашивал Раусера о том, как при наименьших затратах осуществить все проекты. От строительных дел они перешли к проблемам экономического развития номов, подсчитывали убытки от возможных засух и наводнений, прибыль от ожидаемого урожая. До самого рассвета продлилась их беседа. Это был не разговор грозного правителя с покорным подданным, а диалог людей, объединенных общим интересом, желающих процветания своей стране. И лишь, когда солнечные лучи залили их ярким светом, Хеопс вспомнил, что его ждут во дворце.
Великий Ра, засмеялся он, Хенутсен, наверное, уже волнуется за меня. И моя охрана совсем замерзла на улице.
Не беспокойся, мой царь, улыбнулся Мелонис, жрецы бога богов гостеприимны, они покормили твоих слуг.
Ты просто настоящее сокровище, Мелонис! воскликнул Хеопс. Я бы пожелал каждому правителю иметь такого мудрого друга. И ты, Раусер, мне понравился, улыбнулся фараон казначею. Я хочу, чтобы ты служил мне. Ты согласен стать хранителем царской печати и казны Египта?
Раусер растерянно взглянул на загадочно улыбающегося Мелониса, на Хеопса и, разом покраснев, прошептал:
Я счастлив служить тебе, богоподобный царь.
Во дворец фараон вернулся в сопровождении Мелониса и Раусера.
Хеопс был счастлив: его жена выздоровела, сам он тоже не испытывал больше приступов болезни, к тому же, нашелся новый достойный управитель финансов.
А в царских садах, в густой зелени просыпающихся деревьев, укрылись двое влюбленных, красивый, похожий на Диониса юноша, и тонкая, словно веточка тростника, девушка.
Я уже купил лодку, моя милая, говорил молодой человек, фараон приказал Аменемхату отправляться в Гизу, а я как помощник главного архитектора, должен сопровождать его. Наше бегство привлечет внимание, но, как только мы вернемся оттуда, я увезу тебя, любовь моя.
Освободи меня, мой свет, прошептала Реджедет. Я измучилась ждать.
Я тоже очень страдаю в разлуке с тобой. Проклятая бедность! Если бы у меня было много золота, я бы давно увез тебя.
Убежим без золота, я согласна мерзнуть, голодать, только забери меня подальше от моей сумасшедшей матери и ее друзей. Иначе меня однажды все же бросят на ложе к этому мерзкому Хеопсу.
Нам придется откупаться, любовь моя. Анукет пошлет за нами погоню, Аменемхат будет искать меня, а с золотом мы легко подкупим всех соглядатаев и уедем далеко-далеко.
Хемиунис обнял девушку, и они замерли, отрешившись в своей любви от всех тягот жизни.
Глава 11
Двойник
Псамметих так и не дал ответ, что заставило его встать на путь преступления, говорил Хеопс, неторопливо прохаживаясь по кабинету. Думаю, в покушении на жизнь моей жены и меня не он главный виновник. И еще труднее поверить, чтобы он организовал, или же сам убил Меритенсу, своего лучшего друга. Казначей дядюшки Снофру и жрец Ра были как братья. Что же произошло после смерти моего дяди?
Есть способ узнать ответ, правда, я не очень уверен в успехе, задумчиво проговорил Мелонис, но попробовать можно.
Какой способ? Я на все согласен! порывисто воскликнул фараон.
Надо спросить самого Меритенсу, спокойно сказал Мелонис. Возможно, ты прав, мой царь, подозревая, что твой казначей узнал о готовящемся заговоре и шел предупредить тебя. Если эти предположения верны, то уже сегодня раскроются все тайны.
О, тогда я желаю немедленно видеть Меритенсу, даже, если для этого понадобится взломать его гробницу!
Нет, мой повелитель, на такое святотатство идти не придется. Для успеха этого магического действа мне нужна лишь частица крови Меритенсы, хотя бы засохшая.
Хеопс задумался.
Моего казначея ранили мечом, крови было очень много, сказал фараон. Однако слуги, кажется, все убрали. Возможно, у бальзамировщиков осталась испачканная одежда Меритенсы
Царь отправил Сабу к придворным мастерам бальзамирования, но мальчик слуга вернулся с пустыми руками. Бальзамировщики уничтожили окровавленные одеяния сразу же, как им передали тело. Хеопс и Мелонис отправились в Белый зал. Жрец склонился над мраморным столом, куда прислуга, в тот злосчастный день, положила убитого. Верховный служитель Ра сосредоточенно исследовал каждый кусочек белого камня и вдруг издал радостный возглас:
Слава нерадивым мойщикам!
Внизу, под столешницей, засохла небольшая лужица крови. Мелонис бережно счистил это пятно в маленький кулек, свернутый из папируса.
Хеопс решил проводить таинство в своем кабинете. Жрец принес туда жаровню и некоторые благовония. Плотно заперев дверь, Мелонис приступил к церемонии. Для начала он разжег огонь под жаровней и бросил в него щепотку какого-то порошка, благоуханный аромат разлился по комнате. Теперь Мелонис на жаровню высыпал частицы высохшей, порыжевшей крови, потом повернулся лицом на запад и воскликнул: