Все свиньи так поступают, потупился поросёнок.
Да-а-а, зачесался Шарик. Потом радостно вскочил. Хочешь, Хрюнчик, мы станем твоими друзьями?
А не обманете? загорелся поросёнок.
Где это видано, чтобы попугаи врали? горделиво подал голос Кеша.
Хочу! Непременно хочу! Прямо сейчас и вот на этом месте! с пылкой радостью заявил поросёнок.
Вот и хорошо. Теперь ты наш друг, а мы твои. Давай, Кеша, лети сюда! позвал Шарик.
Попугай не заставил себя ждать, быстро спланировал и уселся перед друзьями.
КЛЯТВА И ТЕРПЕНИЕ
А теперь будем принимать клятву. Повторяйте за мной. Я, собака
Ты собака, вторя ему, повторили попугай с поросёнком.
Да не собака, говорите начал возмущаться Шарик.
А кто ты? Может, волчьей породы? от такой догадки у поросёнка отвисла челюсть. Мама рассказывала, что волки поросят воруют. Может и ты
Ещё не хватало, чтобы мою благородную породу с кем-то путать, обиделся Шарик Собака я! Я в клятве называю себя собакой, ты поросёнком, а Кеша попугаем! Поняли?
Так бы сразу и сказал, хрюкнул поросёнок.
Ну, ладно, начали, приподняв голову, Шарик стал произносить слова клятвы: Я, собака, верный друг, я торжественно клянусь Повторяйте!
Те повторили, не забыв вставить в клятву свои имена.
Сало, мясо не съедать, всё друзьям отдавать, продолжил Шарик.
Так не пойдёт, запротестовал поросёнок.
А я согласен, заявил попугай, надеясь, что наконец-то его накормят.
Вот видишь. Кеша согласен, а ты нет.
Если я еду отдам, мне-то что останется? надул щёки поросёнок.
Как что? возмутился Шарик. Я тебе кость, а ты мне свою еду. Потом ты Кеше кость, а он тебе зёрнышко.
Интересно: тебе целое корыто, Кеше огромный мосол, а мне всего-навсего зёрнышко? запыхтел поросёнок.
О! тут же нашёлся Шарик. Ты, Хрюнчик, вернёшь Кеше зёрнышко, а он тебе кость.
Вот так по-дружески, чавкнул поросёнок. Только как я её грызть буду? У меня ведь зубы молочные.
Жрать захочешь целиком проглотишь. Давайте заканчивать Чтобы клятва была на веки вечные, надо её связать навсегда, заявил Шарик.
Верёвкой что ли? уставился на него поросёнок.
Верёвкой не пойдёт, пёс обернулся и, увидев вращающийся хвост поросёнка, решил: Хвостами надо связаться, чтоб дружба была навеки.
Так и поступили.
Теперь надо проверить дружбу на прочность. А ну-ка, дёрнем.
И рванули они, что было сил. Кешин хвост изогнулся и выскользнул из связки, а поросёнок с Шариком, взревев от боли, рухнули на землю. Попугай чуть не заплакал:
Как же так? Вы навеки, а я
Хватит держать, пусти! взвизгнул поросёнок.
Это ты меня пусти! огрызнулся Шарик.
Я бы рад, но не могу.
Думаешь, я могу?
Что ж, теперь нам всю жизнь быть связанными?
Зато дружба крепче, с завистью сказал попугай.
На кой она мне такая дружба, если я хвостом вилять не могу! рявкнул Шарик. Давай, Кеш, развяжи нас, пока наша дружба совсем не запуталась. Её только раз испытывают, а не всю жизнь.
Попугай, щёлкая клювом, принялся развязывать хвосты, но они так стянулись в узел, что он нечаянно ущипнул Шарика. Тот вскрикнул. Поросёнку померещилось, что попугай начал откусывать им хвосты, и он, зажмурив глаза, пронзительно завизжал.
Ты что орёшь? услышал он Шарика и, открыв глаза, увидел пса с целым и невредимым хвостом.
Но заметив, что его отросток цел и невредим, заизвинялся:
Да я это так, для профилактики, чтобы Кеша действовал осторожней. За тебя беспокоился.
Попугай вдруг застонал:
Живот к позвоночнику притянуло. Дружбу мы испытали, а теперь подкрепить бы её надо.
Вечером, увидев, что куры поклевали зёрна, сказал Шарик. Придётся потерпеть.
А как? Я не знаю.
Так ты и терпеть не умеешь?
Когда в клетке жил, ел столько, сколько хотел. Поэтому не научился.
Тогда слушай. Терпеть это когда чего-то очень сильно хочется, а получить не можешь. Ну, вот, например, Шарик посмотрел в сторону соседского дома, когда Барбос кость грызёт, у меня слюнки текут, я их глотаю, но вида не подаю.
А ты бы попросил у него, посоветовал поросёнок.
Ты что? Мы, собаки, за своё добро кого угодно покусаем.
А ты бы представил, что Барбос твою кость грызёт, взял и покусал бы его.
А ты бы представил, что Барбос твою кость грызёт, взял и покусал бы его.
Я?.. Шарику было стыдно признаться, что он слабее соседа, поэтому попытался оправдаться: Я, конечно, могу. Но тогда как научиться терпеть?
И то правильно, согласился поросёнок.
Так ты понял, Кеш, как надо терпеть?
Понял, кивнул головой попугай. Это когда у тебя слюнки текут, а ты их сглатываешь.
У меня слюнки текут только тогда, когда я ем, заявил поросёнок. А если голоден визг поднимаю, меня сразу кормят.
Давай, попробуй, облизнулся Шарик.
Не надо! задрожал попугай. Вдруг меня Вася увидит.
Ты прав. Слышь, Хрюнчик, надо спасать друга. Может, у тебя что осталось после завтрака?
Мне самому всегда мало. Приходится землю ковырять, разные корешки собирать. А у тебя не осталось?
Я тоже всё съел.
Друзья задумались.
ИСПЫТАНИЕ ДРУЖБЫ
Неожиданно поросёнок сузил глаза и, подозрительно уставившись на Шарика, поинтересовался:
А от вчерашнего ужина разве у тебя ничего не осталось?
Мало ли что было вчера? прикинулся Шарик. К тому же целые сутки прошли, разве упомнишь.
Да-а-а. Плохая у вас, собак, память.
С чего это ты взял?
С того, что ты закопаешь кусок хлеба, а я ковыряюсь, ковыряюсь найду и съем.
Так это ты воруешь? У Шарика аж дыхание перехватило. А я-то думаю: куда это мои припасы исчезают?
Почему это ворую? заюлил поросёнок. Ты же не помнишь, что они твои, а мне невдомёк.
Я всё помню! Просто мне хотелось узнать, кто это ворует?
А на кусках не написано, что они твои. Поэтому я думал, они сами под землёй растут, как грибы. Но в день, когда ты прячешь, я в этом месте не ковыряю, заверил поросёнок.
Не ковыряешь, потому что знаешь, что я за этим местом наблюдаю.
А почему не стережёшь там, где спрятал позавчера?
Мест много, а я один. Не могу же я на части разорваться. А память у меня хорошая. Помню, что неделю назад под забором кусок хлеба закопал.
Вот теперь мы накормим Кешу, обрадовался поросёнок.
А вдруг хлеб плесенью покрылся? стал выкручиваться Шарик.
С плесенью он ещё вкусней.
Плесень яд!
Вася же не отравился, когда сыр с плесенью ел. Сам видел, сказал поросёнок и устремился к забору.
Шарик поплёлся следом. Кому хочется отдавать своё добро? Но делать нечего. Иначе подумают, что он жадный, и потеряет с таким трудом приобретённых друзей. Пока плёлся, поросёнок успел выкопать из земли кусок хлеба, покрытый белым налётом.
А вдруг Кеша всё же отравится? сморщился Шарик.
На то и друзья, чтобы этого не произошло, облизнулся поросёнок. Ради друга даже собой пожертвую. Если живым останусь хлеб съедобен, и, не дожидаясь согласия друзей, с причмокиванием слопал хлеб. Теперь лягу, а вы наблюдайте: жив я или мертв, и блаженно растянулся на земле. Шарик с Кешей присели напротив.
Солнце приятно грело. Шарик сощурил глаза и, вытянувшись, положил мордочку на лапы. Поросёнок прикрыл веки и размечтался: «Хорошо, когда сыт. Никуда не надо бежать и искать, что сожрать. Спи, сколько хочешь. А чем больше спишь, тем лучше сало нарастает. Смотришь, и станешь авторитетной свиньёй. Шея исчезнет. Вместо неё рыло сразу в туловище перейдёт. И на животе сало нарастёт. При таких авторитетах никогда голодным не будешь. Кто встанет на пути если не спихнёшь, то затопчешь и всегда сыт будешь. А где сытость, там думать не надо. Спи и ещё больший авторитет наращивай».
Шарик тоже впал в грёзы: «Вот так бы зимой солнце грело, как сейчас. Не надо было бы скручиваться в комочек и дрожать от холода. И линять не надо ни весной, ни осенью. Как приятно вот так лежать и думать обо всём. Зимой разве помечтаешь? Нет, что ни говори, а лучше лета ничего нет на свете». И посмотрев на солнце, решил своей радостью поделиться с друзьями:
Какое солнце
Хмурое, нахохлившись, перебил его попугай.
Не хмурое, а хорошее.
Для тех, кто постоянно лается, может, и милое, а для меня хмурое.
Ням-ням, прошамкал поросёнок.
Кеша с Шариком повернулись к нему тот посапывал носом. Вскоре его дыхание стихло.
Умер, с дрожью молвил попугай.
Шарик привстал и начал принюхиваться.
Чего носом дергаешь? закричал попугай. Спасать надо!
Подлетев к поросёнку, он уцепился за хвост и, упираясь ногами, с силой потянул на себя. Шарик не знал, как спасать, и по примеру Кеши подпрыгнул к поросёнку и зубами впился в ухо. Хрюнчик, завизжав, вскочил и ринулся бежать. Попугая замотало из стороны в сторону, Шарик упирался ногами, как тормозами, ещё крепче сжимая зубы. И сколько бы они кружились неизвестно, если бы попугай на повороте не ударился о забор и не укатился в крапиву. Оттуда он заорал благим матом. Шарик, не понимая, что случилось, открыл рот и выпустил ухо поросёнка. Тот, наконец, очнулся и понял, кто на него напал.