Экстримал!
Не было более мочи внутри носить. Поп, который помоложе, обратно к врачам отослал, а дедок седовласый вывел на улицу и надоумил идти в монастырь. Я оторопел! Неделю ходил, шо булыжником стукнутый! Проснулся однажды, побрился, вышел на улицу и не понял, как оказался в обители. Слава Богу, попался мудрый наставник. Подсказал, как трансформировать неясные состояния в молчаливый молитвенный диалог. Как не отвернуться от мира и людей. Как научиться слышать и понимать голос Бога.
Вот оно что, проворчал я обескураженно. Оказывается, тот набат в бестолковке следовало понимать, как приглашение к диалогу. Я-то думал, что крыша съезжает. Разве нельзя было со мной по нормальному поговорить?! Без всяких ужасных гадов и кикимор.
Саечкин прыснул от смеха и попросил:
Подробнее с этого места, пожалуйста.
Однажды, после череды праздничных застолий заступил я ответственным по управлению. То есть первую трезвую ночь коротал на службе. Происшествий не было, потому улегся в кабинете на раскладушке. Только начал засыпать, как вдруг ощутил, будто электрический ток гуляет по организму. Конечности затряслись, скрючились. Мозги застопорило паническим страхом. Стены, пол, потолок растворились, типа, как ты рассказывал. Короче, завис вместе с раскладушкой в кромешной тьме, и стали на меня прыгать ужасные страшилища о рогах и копытах. Клацали челюстями, царапались, пытались ухватить за горло скользкими лапами. Вонь разъедала глаза, в ушах жуткий высокочастотный визг, будто спугнули стаю летучих мышей-вампиров. И тут я понял, почему люди страшатся смерти. Потом вдруг осознал, что беззвучно молюсь Нет! Истошно ору внутрь себя, призывая и выспрашивая Бога. Мол, если ты есть, то помоги, а коль поможешь завяжу с бухлом. Через минуту глюки исчезли, мышцы расслабились, дыхание выровнялось, а вскоре провалился в мертвецкий сон без сновидений. В кабинете было не жарко, но под утро проснулся мокрый, как хлющ. Подумалось неужто обмочился? Ощупал подушку, а она тоже насквозь мокрая. Чуток отлегло, но пришлось подхватываться и собирать постель. Потом весь день ходил, как зомби.
Рукоположенный монах беззвучно, но открыто и бессовестно ржал. Дождавшись финала, оправдался:
Извиняй, дружище! С тобой покруче обошлись. Видать, постановили не тратить время на уговоры, чтоб мозги алкоголем не пожгло. Зато вразумили.
Не до конца. Я попытался выполнить обет, но сорвался уже через неделю. В итоге пришлось дважды пересмотреть триллер с кикиморами. Каждый раз заканчивалось молитвами и обещаниями. Конечно, Бог помогал, а я нагло обманывал. Потом становилось стыдно, как воришке Альхену из «Двенадцати стульев». В конце концов здорово на себя разозлился. Из-за слюнтяйства объявил голодный бойкот. Как ни странно, диета вперемешку со злобой послужили сдерживающим фактором, но окончательно завязал, пообщавшись с ясновидящей.
Как-нибудь расскажешь, Сан Саныч посерьезнел, взглянул на часы и растолковал. Если вкратце, то все, что с нами происходило, именуется сердечным призывом. Чуть ли не каждый день в монастырь приходят люди, испытавшие подобное. Далеко не все могут постигнуть происходящее с ними, но со временем убеждаются, что Бог милосерден и человеколюбив. Познают, насколько велика разница между истинной любовью и нашим представлением о ней.
Интересно, Доход с тобой согласится? заартачился я. Или как это сопоставить с тем, что случилось с Костюченко? Слыхал, небось?
Саечкин закивал, а я попытался воссоздать в памяти наружность Пуфика.
Славик прослыл неправильным одесситом из-за того, что не куражился почем зря и не выпендривался. Выделялся спокойной рассудительностью, великодушием и гостеприимством. Женился до поступления в школу милиции, а на первом курсе стал отцом. Оттого в казарме почти не ночевал, хотя в наряды хаживал исправно.
Семья Костюченко не бедствовала, потому сокурсники были частыми гостями в просторном доме на окраине поселка Котовского. Родители Славика приятные работящие люди, радушно принимали шумные компании, а миниатюрная жена-хохотушка знала и умела рассказать уйму одесских анекдотов.
Запомнился ползающий по дому Пуфик-младший с пустышкой во рту, а еще теплота и уют, позволявшие отдохнуть душой.
Вскоре после выпуска до Киева долетело известие, что Костюченки родили дочурку.
Первенец Андрейко подрос и выучился сыскному делу. В районном угрозыске занял место отца после его ухода в отставку.
Первенец Андрейко подрос и выучился сыскному делу. В районном угрозыске занял место отца после его ухода в отставку.
Словно разгадав мои мысли, Саечкин печально изрек:
Тяжко сейчас семье. Андрей с батей крепко дружили, а Лиза вообще души не чаяла. Крестница моя. Полная противоположность брату. Тот сорвиголова, а сестрица тихая, скромная, рассудительная. Обучается банковскому делу. Частенько ко мне захаживает. Собираюсь поехать, выказать соболезнование. Составишь компанию?
Не дожидаясь ответа, выудил из-под полы подрясника увесистый смартфон, поводил пальцем по экрану и, приложив к уху распорядился:
Через десять минут подъезжай к воротам.
Ничего не оставалось, как молча плестись следом.
Больше часа колесили по улицам Одессы на белоснежном бусе с табличкой «Служебный» за лобовым стеклом. Стриженый парнишка-водитель в наутюженной белой рубахе уверенно маневрировал в бесконечных заторах.
Расположившись в пустом салоне на галерке, успели о многом поговорить. Батон поведал, что частенько общается с Семеном Пуртевым, Репой и еще несколькими сокурсниками.
Поначалу всех, будто волной смыло, изрек, печально усмехаясь. Решили, что пулю башкой поймал. Со временем, правда, обвыкли, хотя не все. В стороне остались те, кто застрял в совковой категоричности. До сих под их колбасит не по-детски. Моей вины в том нет они сами так порешили. У подобных индивидуумов комплекс всеобиженности налицо. Или на лице. Рыщут в поисках внешнего врага денно и нощно с уверенностью, что весь мир против них ополчился. Возомнили себя великими мучениками. Зато готовы поучать всех подряд, как правильно жить. Вот только сами не живут, как учат. Доход не из их числа. Ленька из-за попоек начал деградировать, но совесть бесповоротно не пропил. Если бы еще со злопамятством и спесью вовремя разобрался. Олух Царя Небесного!
Намекаешь на инцидент перед выпуском? Я приложил к тому руку
Погодь, пока договорю, пригрозил перстом Саечкин. Успеешь оправдаться. Я о том, что Доходу следовало сразу все прояснить. Можно же было разрулить без заносчивости. Будто фамилию свою оправдывает Недоходов. Может для того и позывной дали с обратным смыслом. Авось дойдет?!
Похоже, дошло.
Кабы не было поздно! Ленька захаживал ко мне ранней весной. Возжелал поплакаться в жилетку. Тебя не позабыл упомянуть. Все свои беды свел к позорному исключению из школы, будто жизнь после того остановилась. Я ему говорю, мол, неразумно так думать и небезопасно. Можно в такое болото угодить, что потом не выберешься. Он только зубами скрежетал. Думаю, из-за спеси и гонора тормознули нашего Дохода похлеще, нежели тебя. Теперь говори, что накипело.
Вмиг ощутил, как заныло под ложечкой. Лицо стало мокрым от пота, будто какой-то пакостник плеснул ушат воды на раскаленные камни в парной.
Вина на мне, пробурчал и услыхал свой голос, будто со стороны. За то, что не поговорил с ним вовремя. Я ведь не сразу узнал, что Ленька меня обвиняет. Пуртев сообщил лет семь назад. Тогда и надо было разрулить. Может, не случилось бы
Отпускаются тебе грехи, пробасил Сан Саныч с обстоятельным видом. Принялась исповедь. Не было фальши и перекладывания вины.
Не знал, что прощение настолько облегчает терзания. Осталось с Доходом утрясти.
Успеется. Только не перебирай излишней ответственности. В данной ситуации нет абсолютно правых и виноватых. Каждый внес свою лепту, равно, как случившееся касаемо каждого из нас. Пока непонятно кого в какой мере. Время подскажет, тогда и выяснится, почему Всевышний свел нас воедино спустя столько лет.
Согласен. Непосильно быть ответственным за все.
Вот и ладно. Теперь о деле поговорим. Слыхал, будто следят за тобой, а еще дознался о новых вещдоках.
Откуда?! Я сам только узнал! Хотя, чему дивиться? Это ж Одесса!
Саечкин рассмеялся и успокоил:
Не переживай! Ваша со следаком секретность не нарушена. Чтоб ты знал, у меня своя конспирация и топтуны свои. Не сижу, сложа руки, уповая только на молитву.
Наконец, подъехали к дому Костюченко. В округе царила горестная тишина, усиленная безмолвным присутствием множества людей. У запертых ворот выстроились в ряд легковушки, а чуть поодаль, словно на стороже стояли милицейский УАЗ и карета скорой помощи. Возле калиток и на лавочках кучковались соседи.
В ухоженном дворе припомнилось застекленное крыльцо под красной черепицей. Навстречу поспешал милицейский капитан, схожий телосложением с поджарым Батоном. Не сдерживая слез, бросился в объятия священника.