Пашка с Макаронки. Мальчишки военных лет - Павел Шаров 6 стр.


И вот интересно  не было случая, чтобы кто-то из ребят когда-либо свалился вниз. Только однажды, когда Пашка со своими двумя товарищами ехал сзади на буфере, под трамваем что-то загромыхало, треснулось о буфер, и из под трамвая вылетел солдат. На лице у него не было никакого выражения. Полнейший шок с вытаращенными глазами. На удивленье, солдат вскочил и побежал к проходной в Тобольские казармы. Шок, который он испытал, еще не прошел, и солдат еще не знал, какие из костей у него переломаны. «Еще немного, и он это узнает»,  подумал Пашка, стоя на буфере заднего вагона.

Итак, трамвай ехал на Мызу, а на буфере его заднего вагона стоял, как всегда спиной к трамваю, Пашка. Вот миновали Тобольские казармы. Напротив, через дорогу,  клуб имени Фрунзе, куда Пашка ежедневно бегает в школу. Буфер угрожающе скрежещет по балке, подвешенной на цепях к корпусу вагона. После остановки «Щелковский хутор» трамвай круто поворачивает направо, и буфер снова скрежещет.

«Почему Щелковский хутор?»  думает Пашка. Никакого хутора он там не видел. Зато озера! Озера прекрасные. Там этим летом Пашка научился плавать на боку. Почему на боку? Да потому, что левой ногой он все время помогал себе двигаться вдоль берега, отталкиваясь ею от вязкого, облохмаченного тиной дна. А к осени того же года он уже свободно плавал и саженками, и на спине, но больше всего ему нравилось плавать на левом боку, загребая воду, как веслом, правой рукой. И скорость высокая, и не устаешь.

На Караваихе трамвай снова круто повернул, и Колька Караванов с Толькой Дементьевым, стоявшие на том же буфере, что и Пашка, только лицом к трамваю, вцепились в рейку окна вагона, прижав Пашку к трамваю, потому что буфер опять заскрипел и сдвинулся по балке. Еще десять-пятнадцать минут, и вот она  Мыза.

Ребята высыпали на остановку. Там, за мостом, с правой стороны шоссе они не увидели, но почувствовали то, что потрясло весь мызинский район. Фугасная бомба попала в главное здание завода с кабинетом директора, и сейчас оттуда тянуло гарью. Слышно было, как там работали люди, машины, разгребая руины обрушившегося здания. «Сколько этих несчастных, находившихся на работе, погибло в один момент,  думал Пашка,  и за что? Почему? Какая звериная сила понесла сюда этих фашистов? Кто они? Неужели такие же люди, как и мы? И куда лезут? Неужели не понимают, что нас победить нельзя? Нас много. Если не справятся наши отцы, то вырастем мы и будем давить этих гадов». Еще немного подумав, Пашка решил: «Я буду летчиком. Я найду тебя, гад, и раздавлю прямо в воздухе своим самолетом, чтобы от тебя даже пыли не осталось». Возвращались ребята подавленные. До них начинало доходить, что такое война, с каким сильным, безжалостным и лютым врагом воюют сейчас их отцы.

А потом Пашка вспомнил, как ему в библиотеке клуба, седая библиотекарша выдала почитать сначала книгу про зайчика, потом про медузу Горгону. Пашка с каким-то благоговением потрогал толстую книгу, на обложке которой были нарисованы казаки.

 Тебе еще рано читать такие книги,  сказала библиотекарша,  приходи почаще.

И Пашка приходил, а потом дома по вечерам читал эти книжки.


Становилось холодновато. От неподвижного сидения на куче моркови ноги отекли, но сидеть, кроме этой кучи, было не на чем. Голые стены и маленькое окошечко наверху. Связь с внешним миром осуществлялась только через круглое смотровое отверстие надзирателя. «Что они меня, в карцер, что ли, засунули? И чего я тут, голодный буду сидеть? Или они ждут, когда я эту морковь лопать начну?» Походив по карцеру, Пашка снова устроился на кучу моркови и снова углубился в воспоминания.

Этой весной на склад, рядом с молочным заводом, приехал грузовик, груженный чем-то вкусно пахнущим. Следующий такой грузовик был немедленно атакован на подходе к складу, около макаронки, перед подъемом по Арзамасскому шоссе. Один из мешков был располосован, и из него посыпались сухари. Оставалось только собирать. Но в это время из задней машины выскочил сопровождающий и бросился за мальчишками. Пашка проскочил мимо Мраморных домов и дал стрекача к откосу. Сзади слышался тяжелый топот преследователя.

Когда Пашка достиг откоса, он припустил по узкой дорожке вниз. Пора было торжествовать победу. В левой руке сухарь, впереди узкая дорожка. Там его уже не найти. А там! Там оказалось нечто, что ввело бы в транс любого взрослого. На дорожке лежал и смотрел на Пашку пустыми глазницами абсолютно голый череп человека. Остановиться было невозможно  слишком большая скорость. Пашка сделал еще два шага и прыгнул. Приземлился на сидячее место и полетел с откоса уже не по дорожке, а сначала с глинистого обрыва, а потом через кусты. Возвращаясь, решил посмотреть, откуда взялся череп. Нашел поляну. На ней было много костей, черепа и огромные могильные плиты с выбитыми на них крестами и другими непонятными знаками.

Этой весной на склад, рядом с молочным заводом, приехал грузовик, груженный чем-то вкусно пахнущим. Следующий такой грузовик был немедленно атакован на подходе к складу, около макаронки, перед подъемом по Арзамасскому шоссе. Один из мешков был располосован, и из него посыпались сухари. Оставалось только собирать. Но в это время из задней машины выскочил сопровождающий и бросился за мальчишками. Пашка проскочил мимо Мраморных домов и дал стрекача к откосу. Сзади слышался тяжелый топот преследователя.

Когда Пашка достиг откоса, он припустил по узкой дорожке вниз. Пора было торжествовать победу. В левой руке сухарь, впереди узкая дорожка. Там его уже не найти. А там! Там оказалось нечто, что ввело бы в транс любого взрослого. На дорожке лежал и смотрел на Пашку пустыми глазницами абсолютно голый череп человека. Остановиться было невозможно  слишком большая скорость. Пашка сделал еще два шага и прыгнул. Приземлился на сидячее место и полетел с откоса уже не по дорожке, а сначала с глинистого обрыва, а потом через кусты. Возвращаясь, решил посмотреть, откуда взялся череп. Нашел поляну. На ней было много костей, черепа и огромные могильные плиты с выбитыми на них крестами и другими непонятными знаками.

Выбравшись наверх, увидел, что рядом с откосом ведутся раскопки. Подполз к яме и понял, что это не просто раскопки, а довольно глубокая яма с ходами в разные стороны. «Какой-то склад, наверно»,  решил Пашка. На следующий день с соблюдением всех правил конспирации Пашка, Герка Паскевич, Колька Караванов, Виталька Маркелов осматривали склад. Гена Барнуковский, как всегда, был на атанде. Изъяли два ящика с какими-то темного цвета макаронинами. Поднимали ящики на веревках. Спускались в склад и поднимались из него по длинной доске. Вторая попытка на следующий день оказалась неудачной: у склада стоял часовой. Макаронины оказались артиллерийским порохом и горели ярким пламенем. То, что в ящиках был артиллерийский порох, узнал кто-то из знакомых. Проверка боевых качеств производилась ночью. В обрыве откоса вырыли небольшую пещеру, засунули туда порцию пороха и подожгли. Полыхнуло, но не рвануло. Закралось сомнение  порох ли это? Но ведь обыкновенный порох или спичечная сера тоже горит, а не взрывается. А в поджиге так бабахнет, что шариком от подшипника можно доску прошибить.


Вдруг отверстие снова щелкнуло, и Пашка увидел глаз. Из-за двери послышалось:

 Господи! Пашка!

Прошло некоторое время, дверь с лязгом открылась, и Пашка увидел рядом с охранником тетю Машу, соседку по дому. Пашку провели через все многочисленные двери в обратную сторону и на выходе из тюрьмы передали с рук на руки заплаканной матери. Тетя Маша оказалась работницей тюрьмы. Увидев Пашку, она нашла его мать, и уже вместе они высвободили его из заточения. Но с одним условием: воспитательную работу с ним должна провести администрация фабрики.

Встреча в гадюшнике

Вечером к Пашке заявился Виталька Маркелов.

 Ну, как, пронесло?  спросил он.

 Пронесло. Только больше не полезу.

 Пошли в тюремский клуб. Там кино сегодня.

Тюремским клубом ребята называли клуб работников тюрьмы, расположенный в одном из жилых пятиэтажных домов. Виталька выпросил у своей матери на два билета в кино, и они пошли. Братику Пашка сказал, что к десяти вечера обязательно придет. После кино «Волга-Волга» Пашку с Виталькой занесло в пивную будку, что рядом с тюрьмой, с единственной целью: «А что там продают, кроме пива?» За стойкой стояла крупная красивая женщина и улыбалась буквально всем мужикам. Когда очередь к стойке кончилась, она поманила Пашку с Виталькой пальчиком и сказала:

 Заходите через полчасика. Угощу.

 А почему бы не зайти, если угостит?  решили ребята, и стали толкаться возле будки.

К будке подошли трое взрослых парней. У одного из них щека была рассечена шрамом. От Пашкиных глаз не ускользнуло, как этот парень со шрамом переглянулся с продавщицей, а потом заказал три кружки пива. Денег не дал. Зато получил какую-то бумажку. Эти трое выпили пиво и ушли. Продавщица взглянула на часы и строго сказала:

 Все. Закрываю. Ваше время пять минут.

Кто-то из посетителей попытался уговорить ее налить еще по кружке, но продавщица была неумолима.

 У меня дела. Закрываю.

Она закрыла будку, вышла с заднего хода и поманила ребят. Пашка с Виталькой вошли в будку. Продавщица усадила их за маленький столик.

Назад Дальше