Думаю, сложности будут, но смысл всё равно есть! продолжал Дмитрий свою мысль.
Но тебе же как-то удалось без особых проблем демонтировать медный кабель из тех двух люков, что указал Петрович, несмотря на то, что там тоже солдаты территорию охраняют, утверждал Андрей.
В тот раз просто повезло. Те люки находились рядом с действующей трассой. Вырубил одну фазу, сделал вид, что авария. Оградил нужную территорию, где якобы был предполагаемый разрыв. Поставил экскаватор и выкопал и люки, и все нужные кабели. Погрузил на машину и вывез. Рабочих и экскаватор перекинул на другую точку типа всё равно пока нового кабеля для восстановления разрыва нет, нечего там прохлаждаться. Выждал пару часов и включил фазу обратно. Рабочие ничего не заподозрили подумали, что просто выполняли демонтаж оборванных кабелей. А поскольку в момент включения они были в другом месте решили, что восстановил разрыв кто-то другой. Земляные работы завершил на следующий день другими рабочими и другим экскаватором. Армейские, правда, крутились вокруг, но тоже ничего не заподозрили.
Повезло тогда, повезёт и потом, надо верить, сказал Андрей.
Это точно! Верить в себя и действовать по обстоятельствам! При самом плохом раскладе нам солдаты охраны и котлован выкопают, и разделают кабель. Заплатим им немножко, и всё будет хорошо.
Обязательно будет! заключил Андрей.
Вера великая сила. Если веришь по-настоящему можно горы свернуть. Правда, если не рассчитал свои силы или рассчитал их неправильно можно легко и совершенно неожиданно свернуть не горы, а собственную шею. А если при этом ещё и оказался неправ и попался сначала могут и руки переломать и только потом шею свернут.
И всё у нас получится, как надо! добавил Дмитрий. Продумаем хорошенько детали, в случае необходимости подключим кого-нибудь для помощи. Ресурсы есть и в администрации, и на ЗАВОДЕ, и с командиром солдат оцепления я знаком. Деньги всем нужны! Договоримся и сделаем всё в лучшем виде.
Впереди показался железнодорожный переезд.
Тебя как на вокзал? с улыбкой спросил Дмитрий.
Хорош прикалываться, проехали уже!
Можно и развернуться, было бы желание.
Некогда восьмёрки выписывать. Николай Кузьмич уже, наверное, заждался.
Точно, хлопнул себя по лбу Дмитрий, я же отцу не позвонил. Сейчас приедем, а вдруг его нет.
Он взял телефон и набрал номер. На том конце ответили. Он с минуту вслушивался, а затем сказал:
На все вопросы «Да», приедем через 15 минут.
И выключил трубку.
Ну вот, теперь Николай Кузьмич будет нас ждать, добавил он.
Шоссе под колёсами их автомобиля пересекло железную дорогу и резко повернуло налево. Справа от шоссе вырос глухой, не ниже двух метров высотой, бетонный забор. По верху забора была натянута колючая проволока.
Это оно? спросил Андрей.
Да запретная зона её внешний периметр. В глубине километрах в пяти за первым забором есть ещё один он-то и охраняется а за ним расположен аэродром.
Суровое место. С одной стороны глухой забор, с другой железная дорога, как в ловушке спрятаться негде.
Никогда об этом не думал в таком ключе. Может быть и правда, специально так сделано. Но шоссе скоро повернёт направо эта сторона периметра не бесконечна. Железка останется позади. Справа забор сохранится, а вот слева станет, повеселей корабельные сосны велосипедная дорожка под соснами параллельно шоссе. Чуть в глубине леса старая водонапорная башня из красного кирпича не совсем обычная по форме и просто огромная таких я больше нигде не встречал.
Дорога повернула, и Андрей увидел и башню, и дорожку и лес. Да, картинка стала, повеселей, но не намного ничего необычного в открывшемся пейзаже он не увидел. Это для Димы здесь родные места, а для меня всё та же глухая провинция, понял он. И чтобы поддержать друга сказал:
Крутая башня!
Круче не бывает! ответил его тот и рассмеялся.
Андрей улыбнулся в ответ.
А военный городок дальше по шоссе, сообщил Дмитрий. Километрах в десяти будет разрыв в ограждении внешнего периметра. Это и будет въезд на его территорию.
Только у нас и только для вас сегодня и ежедневно вход в «потерянный» городок совершенно свободный! торжественно добавил он.
Только у нас и только для вас сегодня и ежедневно вход в «потерянный» городок совершенно свободный! торжественно добавил он.
А выход? спросил Андрей.
С этим хуже. Выйти удалось не всем! Петрович, например, остался.
Это был обычный блочный пятиэтажный дом под номером шестнадцать на улице без названия. Крайний в группе однотипных строений дом, в который упиралась подъездная дорожка. Рядом с первой парадной, там же, где остановились они, стоял сверкающий «Гелендваген».
Нормально тут люди живут, подумал Андрей, глядя на «мерседес».
Нам в первую квартиру, сказал Дмитрий, когда они с Андреем вышли из машины.
Николай Кузьмич там живёт?
Нет. Живёт он в двухэтажном коттедже, Дмитрий небрежно махнул куда-то вправо.
Андрей машинально проследил глазами за его рукой и увидел за рощицей каких-то деревьев с десяток небольших квадратных строений.
Коттеджи для высшего офицерского состава, добавил Дмитрий. Вернее для бывшего офицерского состава. Тоже министерству обороны принадлежат половина из них стоят пустые на консервации. Кого попало туда поселить нельзя, сам понимаешь, есть определённый регламент. Но с Николаем Кузьмичом всё честно во-первых он подполковник, а во-вторых успел всё-таки переехать незадолго до пенсии, а как на пенсию вышел теперь этот дом пожизненно его. Жаль приватизировать пока нельзя. Поэтому я из его коттеджа выписался и переехал в другой такой же. И прописался там.
Так ты тоже военный?
А кто в нашей стране не военный? Почти каждый, кто технический ВУЗ закончил, получил звание и стал военным. Но к аэродрому моя военная карьера отношения не имеет. Я офицер запаса, хотя толком даже не знаю, в каком звании. давно в военкомате не был, может быть, уже до капитана дослужился.
А коттедж?
Дался тебе Андрей мой коттедж. Ничего в нём нет особенного практически такой же блочный дом, как и этот, он указал на пятиэтажку. Разница только в том, что он маленький, отдельно стоящий и в нём большая двухэтажная квартира. А то, что в этом коттедже разрешили прописаться мне, хоть я и не из высшего офицерского состава, так не стоит забывать, кто отвечает за сети, питающие и городок и аэродром и завод и вообще всё, что здесь относится к министерству обороны. Там тоже не дураки понимают, что кое-что от меня зависит. Да и родился я тут. Здесь моя Родина. И больше половины тех, кто принимает здесь ответственные решения, знакомы мне с детства.
Ладно, не заводись. Я же ничего плохого сказать не хотел. Просто спросил. Немного завидую по-доброму
А зависть Андрюха очень хреновое чувство, ответил Дмитрий, улыбаясь и обнимая Андрея за плечи. Нечего завидовать. Поработай тут пару лет, покрутись, я тебе тоже такой коттедж сделаю. А пойдут дела, что мы задумали переедешь до Нового года. Но мы отвлеклись, а Николай Кузьмич ждёт, добавил он.
Они подошли к двери парадной. Дмитрий нажал единицу на пульте домофона и кнопку вызова.
Кто? сурово спросили из домофона.
Это я, ответил Дмитрий.
Ответа не последовало. Раздался звук открывающегося замка, Дмитрий потянул дверь на себя и они вошли.
Квартира 1 располагалась на первом этаже, дверь в неё была приоткрыта, и они вошли и в неё. В прихожей не было никакой мебели кроме одинокой вешалки, на которой висела зимняя пятнистая камуфляжная армейская куртка без погон и каракулевая папаха с кокардой военно-воздушных войск.
Раздевайтесь и проходите в комнату, раздался голос из глубины квартиры.
Они последовали этому совету сняли куртки и вошли в достаточно светлое и на удивление просторное помещение. Всю правую его стену занимали стеллажи с какими-то разномастными коробками. Вдоль левой стены стояли три шкафа с папками для бумаг. А прямо перед ними рядом с письменным столом в пол-оборота к ним, глядя в окно, стоял мужчина лет шестидесяти. На нём был серый свитер крупной вязки, синие джинсы и домашние коричневые тапочки. Он был гладко выбрит. В левой руке держал очки в массивной оправе, а правой поглаживал полностью седые, стриженные «под ёжик», волосы на голове. Он не слышал или делал вид, что не слышит, как они вошли в помещение и изображал задумчивость.
Пауза затягивалась.
Андрей чуть озабоченно и удивлённо переводил взгляд с Дмитрия, на человека у окна не очень понимая, что происходит. Дмитрий, молча, с бесстрастным лицом ждал, когда на них обратят внимание.