А еще, как выяснилось опытным путем, Влад терпеть не мог такое вот словесное раздевание с претензией на выбраковку.
Пока не обнаружил в себе лишних деталей, язвительный автопилот сработал мгновенно. А что, какие-то проблемы?
Ну, как сказать, насмешливый голос из противоположного конца комнаты принадлежал Корсаку. Вот представьте себе: установка заработает в полную мощность, и ваш предположим, зуб вылетит у вас изо рта, притянутый магнитом. Не очень приятно, правда?
Лада прыснула, и вдруг, захлебываясь смехом, подхватила рассказ.
А еще у нас недавно случай был, лаборант зашел в аппаратную с кислородным баллоном, а он был железный Ну так его сразу затянуло в просвет томографа с баллоном, и голову всмятку
Лада, прекрати. Давайте начинать уже.
Владу как-то резко расхотелось шутить и вообще куда-то идти и что-то начинать. Но он пересилил легкую дрожь диафрагмы и вынырнул из-за ширмы. В стене комнаты была широкая арка, под нее уходил помост с направляющими. По ним из недр соседнего помещения выехали мягкие носилки с подголовником и пластиковой решеткой над ним. Щелкнул замок, и решетка откинулась.
Влад все ждал, когда Корсак соизволит появиться ну хоть поздороваться, что ли, но он явно вручил бразды правления своей лаборантке.
Разувайтесь, ложитесь с ногами лицом вверх. Вашей голове должно быть удобно, Влад машинально выполнял команды Лады. Во время всего исследования, а оно будет длиться час, вы будете лежать неподвижно и слушать команды Эльдара Вячеславовича, он будет говорить с вами через динамики в томографе. Если вам станет плохо, обязательно скажите об этом У вас нет клаустрофобии?
Влад отрицательно помотал головой. «Сейчас будет!» поёрничал внутренний голос.
Хорошо. Сейчас я сделаю вам контраст, это не больно
Только сейчас Влад заметил в руках медсестры шприц с розоватой жидкостью и напрягся. Надо было внимательнее читать информированное согласие, которое подписывал перед кабинетом. Или хотя бы для очистки совести цеплять очки на нос, прежде чем его подмахивать.
Девушка ловко вставила в вену на руке Влада толстый катетер, подсоединила его к капельнице и ввела содержимое шприца.
Сейчас может стать жарко, но это быстро пройдет, не волнуйтесь. Побочный эффект от контраста.
Влада словно ошпарило изнутри. Жар потек по руке вверх, остановился в центре груди и лопнул ослепительным солнцем, лучи проткнули насквозь и поджарили мозг, вскипятили желудок и опустились потоками лавы вниз, к кончикам пальцев на ногах. «Если это называется жарко, то я уже сварился. Если меня будут все исследование время от времени поджаривать, вряд ли получится лежать неподвижно».
Ах да, Влад закатил глаза, представив, какие еще неожиданности его ждут на этой веселенькой подработке лабораторным цыпленком гриль. Во время работы томограф будет издавать громкие звуки, постарайтесь не пугаться.
Медсестра защелкнула над его лицом решетку. Ну всё, теперь точно не сбежать. Влад отправился в свое путешествие под арку. На языке вертелось что-то давно забытое, библейское. «Бросьте жертву в пасть Ваала». В пасть фМРТ, шагай в ногу со временем, Сол.
Над головой был белый низкий свод, совсем близко к лицу прутья решетки. И больше ничего. Ни сенсорных экранов, ни светодиодной радуги, ни прочего хай-тека Только странный запах пластика усилился, да еще к нему прибавились ароматы стерильного кабинета, как в процедурных, и почему-то озона. Влад лежал неподвижно и гадал, началось ли? Видит ли его через хитроумные камеры Корсак, или он видит только его мозг?
Медицины боитесь?
«Корсак!» вспыхнуло в голове Влада, но запрет на любое движение все-таки оттормозил рывок тела. Врач был где-то здесь, совсем близко, это была не громкая связь уж точно.
Ну-ну, тише. Простите, что не поздоровался, Владислав э-э-э
Влад, коротко обрубил писатель, пристально разглядывая белизну перед глазами. Медицину ненавижу. Вас уже тоже. Что вы со мной будете делать?
Смех, чуть шероховатый, с механическими нотками, эхом отозвался под потолком.
То, зачем вы сами ко мне пришли. Ничего особенного Но я не тот человек, Влад, который будет вам петь колыбельные про укус комарика. Приятного в этой процедуре немного, однако многие ловят с нее кайф, усмешка в голосе врача сменилась сталью. Но с трусами я не работаю.
Смех, чуть шероховатый, с механическими нотками, эхом отозвался под потолком.
То, зачем вы сами ко мне пришли. Ничего особенного Но я не тот человек, Влад, который будет вам петь колыбельные про укус комарика. Приятного в этой процедуре немного, однако многие ловят с нее кайф, усмешка в голосе врача сменилась сталью. Но с трусами я не работаю.
Вспышка сверхновой, зафиксированная сознанием Влада внутри бренного заточенного в томограф тела по всем параметрам переплюнула пресловутый контраст. Персональный дефибриллятор, как же. Морду бы начистить за такое утонченное издевательство.
Значит, нам предстоит долгое сотрудничество, через силу хмыкнул Влад, слушая удаляющиеся шаги.
Первый удар в недрах томографа прозвучал, как далекий гром. За ним последовала серия рассыпчатых, упругих, как горошины, стуков. Где-то над ухом невидимый рабочий чиркнул болгаркой по листу металла, растягивая удовольствие. Еще несколько ударов, тянущий скрежет, вдох электронного гиганта Это было похоже на музыку. Странную, пренебрегающую всеми законами ритма и композиции. То ли ребенок пробрался в папину мастерскую и дубасит попавшими под руку инструментами то по жестяному ведру, то по трубам, изобретая собственное звучание. То ли мастер пыток терзает заядлого меломана, подкидывает ему неудобоваримые сочетания звуков, скребущие по позвоночнику и пробуждающие в подкорке самые примитивные страхи
Голос Корсака прозвучал среди техногенной какофонии истинным гласом Божиим. И разговор как будто и не кончался.
Долгое сотрудничество это прекрасно, из динамиков нейрофизиолог звучал совсем уж нечеловечески холодно. Но пока мне нужен лишь небольшой тест. Выберите один эпизод на ваше усмотрение. Там должны быть шорох помех, двигательная активность, контрастные цвета, отчетливые звуки. Да, Лада, я знаю Осязание пока не трогаем. Начинайте.
Ошарашенный Влад продолжал пялиться в решетку. Начинать абсолютно не получалось. Как там, вам истории без сюжетов или сюжеты без историй? Белый лист свода томографа решительно не хотел мараться о закорючки писателя. У Влада аж глаза заслезились от напряжения страх белого листа и болезнь первой строчки в клочья рвали диафрагму, не давая вдохнуть толком.
Ну же, Влад, у тебя же три тысячи восемьсот семьдесят пять сюжетов, если я правильно помню, Корсак перешел на «ты», но нежности в его голосе не прибавилось, неужели так трудно взять что-то конкретное и простое?
Конкретное. Простое. Простое как Молоток. Отлично. Влад улыбнулся. Игра в ассоциации всегда его выручала, может, и на этот раз получится. Молоток. Что с ним можно делать? Где? Когда? Зачем и сколько лет дадут за
Белый снег. Зеленые пятна мха. Серая скала.
Действующие лица зубило и молоток.
Картинка под веками обретала глубину и объем фильма. Сюжета не было, но он был излишним сейчас. Просто присматриваемся к скале, ищем оранжевую прожилку оксид железа, вероятно, небольшую шарообразную выпуклость в породе, ставим зубило чуть сбоку.
Удар. Звон.
Еще удар.
Влад упорно пытался не генерить детали в виде крошащейся на снег сланцевой породы, порывов ладожского ветра и деревенеющих от холода пальцев на молотке. А если сюда еще добавить
Зацикли этот кусок, громыхнул Корсак из колонок. Гоняй по кругу, Влад.
Влад честно попытался. Влад приложил все силы, но музыка томографа баюкала, укачивала, с каждой минутой становилось все труднее нырять и удерживать яркие образы. Жар от контраста никак не вязался с порывистым ладожским ветром, запах медицины и пластика напрочь перебивал ароматы снега и хвои, мягкий свет недвусмысленно намекал на уют техногенной норы, а не на раздолье воздуха, воды и камня. Влада неудержимо тянуло в сон, но спать было нельзя. В ход пошла тяжёлая артиллерия злость на мироздание и самого себя. Знаешь, почему ты дерьмовый писатель, Сол? Потому что не хватает силёнок и смелости поверить в то, что сочиняешь. Ты как утка, Влад: башка под водой, шарит по дну вслепую авось, что путное попадётся, а гузка-то на поверхности, под солнышком греется. Поэтому никогда не оживут твои миры, сколько б ни оттачивал технику плетения слов
Влад глубоко вздохнул, забыв о наказе не двигаться, и полностью отпустил поводья самоконтроля, позволяя машинной музыке унести себя в новый мир. Мир, где самоцветы добываются собственными руками, где путь к цели снежная целина и трясина собственных страхов, где вдох сланцевой пыли лучше всех доказательств реальности происходящего. И в этом мире обязательно будет весна, стоит только разбудить ее в себе самом влюбиться, сбежать за горизонт, бросить последние гроши в билетную кассу и добраться до той скалы. Мы все вне времени, мы все потерялись в нем5