Прозрачное русло. Из стихотворений 20112018 - Щедровицкий Дмитрий Владимирович 2 стр.

День слепи́т. Вода живая.
В песнях, шутках весь Тифлис.
Вышел, всех нас узнавая,
Новым зрителям кивая,
Прошлый век из-за кулис.

Как недвижно время мчится
В фаэтоне впереди!
Губы сжаты, взор лучится:
«Если хочешь, всё случится,
А не хочешь проходи».

Я хочу. Я весь горенье
Пролетевшего огня.
Прочь разлука, прочь смиренье!
Возвращенье, повторенье
Вот что в сердце у меня.

Если всё, о чём мечталось,
Не свершилось, не сбылось,
К чёрту грусть, долой усталость:
Лишь вернуться нам осталось,
Карапет и Николоз![1]

Не на ваших ли полотнах
Озаряют жизни глушь
Лики лишь по виду плотных
Откровенных, беззаботных
И бессмертных наших душ?

Мысль ваша миром не вместимая,
И на земле ей нет приюта,
И, чтобы к небу вознести её,
Слетает зимняя минута.

Мысль разрастается, внезапная,
На волю выпущена вами,
И холод цепкой вьюги лапою
Её возносит над стволами.

Ты ещё не ушёл.
Ты ещё не в раю.
Дай же рядом с твоею душой
Я хоть миг постою.

Ты горящий светильник
Куда мне идти?
Два мгновенья последних и тихих
Ты мне посвяти.

Как горит твоё сердце!
Как сияет его благодать!
Только миг бы погреться,
Только путь увидать

Как снести одиночества жар
И дороги предутренней дрожь?
Я б тебя провожал,
Я пошёл бы, куда поведёшь.

Я совсем не из тех,
Кто блаженствует, память храня:
Даже путь без тебя грех,
Даже полдень тьма для меня

«Мы прыгаем с крыши на крышу,
Мы птицы, и вот летим!»
И вдруг приятели слышат,
Как шепчет Джалаледдин:

«Мне скучно бегать по крышам,
Я Ангелов видеть хочу!»
И вот он подпрыгнул повыше
И в небо взбежал по лучу!

С тех пор он с небес не спускался,
Хотя и жил меж людьми:
Навеки в небе остался
Джалаледдин Руми!

Роковое предгрозье
В туче лев зарычал!
Небо с деревом врозь я
Никогда не встречал.

И сейчас они рядом:
Пряча молнии нож,
Небо просинью-взглядом
Лечит дерева дрожь.

Против страхов и правил,
Как дитя пред отцом,
Небу плачущий явор
В грудь уткнулся лицом.

А оно раздвоилось
Над собраньем дерев:
Просинь дивная милость,
Гром безудержный гнев.

При всяком обращенье устном
И чрез табличку восковую,
Без откровенья не обуздан,
Но тайной истины взыскуя,

При всяком слове и намёке,
И устно, и через папирус,
А воды тёмные глубоки,
Хоть ум расширился и вырос,

При всяком оклике и чувстве,
Пусть нанесённом на пергамент,
В какую пропасть покачусь я,
Какой провал меня заманит

При всяком шёпоте и крике?..

О сладчайший
Мой Жуковский,
Величайший
И неброский!

Что́поёшь теперь,
Мой свет,
Через целых
Двести лет?

В стане счастья
В мире духов
Есть ли страсти?
Много ль слухов?

Иль одна лишь
Тишина,
И собой
Душа полна?

Не слагает
Песен гений
Без твоих
Благословений

Здесь, в России,
И поднесь?
Или трудишься
Не здесь

Для явленья
Божьей славы
И, в нетленье
Величавый,

Раздаётся
Голос твой
Над небесной
Синевой,

Тех поэтов
Поучая,
Кто покинул
Мир печали

И теперь
Царю высот
Песню новую
Поёт?..

Источник красоты в молчанье изначальном,
И потому она
Тому, кто небо пьёт, кто полнится молчаньем,
Открыта и видна.

Источник красоты в безмолвии предвечном,
И потому за ней
Безумно не гонись. В безмолвье с первым
                                                             встречным
Она всего видней.

Источник красоты в молчании Господнем,
И потому при ней
Замкни свои уста. Пусть светит сквозь Сегодня
Безмерность Первых дней.

Знаю слово простое
В нашей травной стране
Очень дорого стоит,
Да и песня в цене

Та, что́ сложена просто,
И велик её вес:
Она выше раз во́ сто
Изощрённых словес

Жизни телесной спали вериги,
Мысли твои узнаю́.
В скрытой читаю, в невидимой Книге
Тонкую душу твою

Душу поэта, нежного брата,
Звонкий и вдумчивый сказ.
И нечувствительна тела утрата
Для собеседников нас.

Об этом и прежде я слышал,
Но вот ощутил впервые,
Как мёртвые просятся лыжи
На сне́га пути живые,

Как звёздной полночи коды
Читаются в зимней близи,
Как души сами находят
Судьбы́ живые стези.

А если так, то зачем же
Вопросами колют небо
Высокие церкви Темзы
И мрачные замки Эльбы?

Зачем вопрошать, если во́т он
Ответ наяву и во сне,
И Рейн струится, как локон,
У синих веков по спине?..

Мусульмане все разные:
Например, у татар
По-особому празднуют,
И приносят свой дар

Как особое знание
Про другие миры.
Словно ось мироздания,
Минареты остры.

И не пальмы берёзки;
Только очень тонки,
Словно свечи из воска
У Последней Реки,

У Реки Перехода
За предел небосвода
Но затихла природа
Не горят огоньки.

Всю ночь Азиз на страже
У дома неспроста
Рассказом о Мирадже
Цветут его уста.

А дом его до Мекки
От волжского села
Подобен птице некой,
Простёршей вдаль крыла.

Да, дом его простёрся
В немыслимую даль
От волжского утёса
До финиковых пальм,

От северного сада
До тайных тех высот,
Где к звёздам Мухаммада
Крылатый конь несёт.

Вручает Бог Пророку
Писание для нас
И назначает сроки,
Когда вершить намаз:

Прошли тысячелетья
Там, в высях вне Земли,
А вот на этом свете
Секунды три прошли

И хорошо Азизу
И внемлющим ему,
Им всем уютно снизу
Глядеть в ночную тьму,

Где между звёзд, далёко,
Чтоб явью сделать сон,
Несёт к Земле Пророка
Его волшебный конь

Как хорошо жить в доме,
Раздвинутом в века,
И видеть что-то, кроме
Земного островка,

И созывать соседей,
И ночь не спать средь них,
И раскрывать в беседе
Врата чудес ночных

На речные, на травные склоны
Поселенцы пришли двух кровей,
Круглодонной и плоскодонной
Отличаясь посудой своей.

И они друг другу внимали,
Побратавшись и вместе поев,
Потому что на землях Мари
Есть и плоский, и круглый рельеф.

И они помолились вместе
Ведь у мира исток не один:
Есть, по древней утиной вести,
Круглый Юмо и плоский Йын.

То два бога, два селезня-брата,
Что́ носились над Первой водой:
Потому-то земля и богата
Круглой лаской и плоской враждой.

Мир творится и вновь повторится,
Двуединством к Началу влеком,
Мир и Мурома, Меря, Марийцы
Плоской прозой и круглым стихом.

Летний день лучистый, длинный
В годовом лесном ряду:
Это Мари люд пчелиный,
Это бортники идут.

За колодный чистый улей
Отвечает мудрый муж,
Чтобы радостно взглянула
Золотая пчёлка Мюкш.

А уж бортник он особый:
Только праведников чин
Дарит медом высшей пробы
Пчел богиня Мюкш Шочин.

Дикий мед и мед садовый
Каждый сладок, сердцу мил.
Свяжет бортник связью новой
Мир лесов и вышний мир.

Души кружатся, ныряют
В мед в полдневные лучи,
Чистых сердцем одаряет
Пчел богиня Мюкш Шочин.

Ты расставь озера-миски,
Землю травами накрой
Там, где жив народ Марийский
Правдой радугой игрой.