«Рядовой Морозов Игорь Сергеевич. 28 лет. Женат, дочь 3 года. Минёр третьей роты шестнадцатого отдельного батальона контрразведки. Приписан к штабу контрразведки фронта за полгода до перестрелки. Погиб в бою с превосходящими силами противника. В день перестрелки. Представлен к медали Отвага посмертно. Подпись на наградном листе: капитан Дубов».
Интересная картинка получается. Эти двое из одной роты приписаны сюда. Фотографии есть, вроде бы всё в порядке. Ладно, смотрим дальше.
«Младший сержант Сапогов Пётр Лаврентьевич. 20 лет. Холост. Водитель третьей роты шестнадцатого отдельного батальона контрразведки. Приписан к штабу контрразведки фронта за полгода до перестрелки. Погиб в бою с превосходящими силами противника. В день перестрелки. Представлен к медали Отвага посмертно. Подпись на наградном листе: капитан Дубов».
Уже трое из одной роты. Интересно, а где расквартирован этот самый шестнадцатый отдельный? Живых тогда осталось трое. А по документам? Ладно, смотрим дальше.
«Рядовой Лузин Никифор Самсонович. 30 лет. Женат, сыну 8 лет. Радист третьей роты шестнадцатого отдельного батальона контрразведки. Приписан к штабу контрразведки фронта за полгода до перестрелки. Погиб в бою с превосходящими силами противника. В день перестрелки. Представлен к медали Отвага посмертно. Подпись на наградном листе: капитан Дубов».
Наверное, остальных можно и не проверять кто, откуда и где сейчас. Слишком много общего у них у всех. Закрадывается сомнение в существовании этого самого батальона. Придётся смотреть дальше.
«Сержант Вязов Яков Петрович. 31 год. Холост. Замкомвзвода третьей роты шестнадцатого отдельного батальона контрразведки. Приписан к штабу контрразведки фронта за полгода до перестрелки. Погиб в бою с превосходящими силами противника. В день перестрелки. Представлен к медали Отвага посмертно. Подпись на наградном листе: капитан Дубов».
Ни капельки не сомневался. Должны остаться арестованные. Читаем дальше.
«Рядовой Котляров Александр Викентьевич. 40 лет. Женат. Дочери 16 и 19 лет. Водитель третьей роты шестнадцатого отдельного батальона контрразведки. Приписан к штабу контрразведки фронта за полгода до перестрелки. Переведён в связи с окончанием командировки в третий Особый батальон контрразведки с повышением в звании до младшего сержанта, и должности до командира отделения автоматчиков. Через три дня после перестрелки. Награждён медалью Отвага. Подпись на наградном листе: капитан Дубов».
Так, этот был жив. Нужно делать запрос по нему. Дальше.
«Рядовой Синеконь Михась Хвёдорович. 22 года. Холост. Стрелок третьей роты шестнадцатого отдельного батальона контрразведки. Приписан к штабу контрразведки фронта за полгода до перестрелки. Переведён в связи с окончанием командировки в третий Особый батальон контрразведки. Через три дня после перестрелки. Награждён медалью Отвага. Подпись на наградном листе: капитан Дубов».
Третий, вероятно, попал туда же.
«Рядовой Крутов Павел Павлович. 27 лет. Женат. Сыну 3 года. Стрелок третьей роты шестнадцатого отдельного батальона контрразведки. Приписан к штабу контрразведки фронта за полгода до перестрелки. Переведён в связи с окончанием командировки в третий Особый батальон контрразведки. Через три дня после перестрелки. Погиб два месяца назад при ликвидации диверсионной группы противника. Награждён двумя медалями Отвага, одна из них посмертно. Обе подписи на наградных листах: капитан Дубов».
Выходит так, что эта группа капитана Дубова. А если принять во внимание, что его самого видели в Сурдене, то и Третий Особый батальон контрразведки расположен в Сурдене. Теперь нужно выяснить всё о Шестнадцатом Отдельном. И почему так долго не несут остальные дела?
Глава 6
Петухов
Какой сегодня день прекрасный! Тепло! Светло! И мухи не кусают! Но это всё лирика военной жизни, а нам зверя брать нужно! На чём мы вчера остановились? На личностях участников патруля. Что мы выяснили? А выяснили не очень много. Каковы сегодняшние задачи? Поговорить с Синичкиным и Вакиным. И ещё парочку на всякий случай допросить, чтобы этих двоих не заподозрили. Интересно, а кто сегодня дежурит на КПП? Впрочем, это сейчас выясним.
Здравия желаю, господин старший лейтенант. Как поживаете?
Предъявляем документ. Во, заулыбался. Значит, рассказали уже ему. Популярность растёт!
Здравия желаю, господин старший лейтенант. Как поживаете?
Предъявляем документ. Во, заулыбался. Значит, рассказали уже ему. Популярность растёт!
А, посыльный от прекрасной дамы! Здравия желаю, господин лейтенант! Надолго к нам или как?
А как получится. Вот как насобираю у вас тут ответов разных на один вопрос, так и уеду.
А какой вопрос-то?
Ну, например, где вы были год назад?
Смеётся. Ну, смейся, смейся, пока можно. А припрёт не так смеяться будешь.
Так я в госпитале в это время бока отлёживал. Это нельзя считать алиби?
В каком госпитале?
Да в нашем, тутошнем. Он у нас один.
А фамилия Ваша какая?
Сизов Антон Аркадьевич. Проверьте.
Проверим, обязательно проверим! В какой палате лежал?
Да не в палате, в коридоре. В палатах тогда места готовили для раненых в перестрелке.
Опаньки! Прекращаем допрос при свидетелях. С него и начнём опрос. А пока информацию передаю Сергунову, пусть проверит.
Комендант сегодня на месте?
Так точно. Но поторопитесь, может уехать.
Хорошо, я постараюсь его застать.
А теперь бегом надо! О! Успел! Как раз в дверях застал!
Здравия желаю, господин майор! Разрешите обратиться?
А, посыльный. Обращайтесь, господин лейтенант.
Господин майор, мне необходимо Ваше разрешение на допрос дежурного офицера с КПП.
Он что, много знает?
Ну, много-немного, это потом судить будем, но что-то знает.
Надолго Вы его забираете? Может, стоит его с наряда сменить?
Пока не знаю его информацию, поэтому что-то конкретно сказать не могу.
Куда же от Вас деваться? Ладно, пошли вместе.
Вот никак не думал, что он пойдёт на это!
Сизов, вызови-ка мне сюда Пахарева, скажи, что срочно нужен.
Слушаюсь, господин майор!
Вижу, что майора просто съедает интерес к этому делу. Молчит и нервничает.
Господин лейтенант, неужели это дело столь серьёзное, что продолжили его через год?
Серьёзность дела выяснит следствие, а на первый взгляд могу сказать, что серьёзное. А судить о нём я могу только однобоко, потому что всей информацией владеет только мой начальник.
Ну, ладно, не кипятись. Вот и Пахарев прибыл. Так, Пахарев, я снимаю с дежурства Сизова, прими у него дела.
Но, господин майор
Пахарев, я часто к тебе с просьбой обращаюсь?
Никак нет!
А сейчас я тебя прошу! Так надо!
Слушаюсь, господин майор.
Господин лейтенант, Сизов в полном вашем распоряжении. Могу быть ещё чем-то полезным?
Благодарю Вас, господин майор, за содействие!
Не стоит благодарностей. Пахарев, вызови мне сюда машину.
Ну, что, господин старший лейтенант, пойдёмте, побеседуем куда-нибудь.
Если Вы не возражаете, то пойдёмте, прогуляемся по части. Нам сейчас не дадут нигде нормально поговорить, а так мы сможем побеседовать.
Наверное, опасается прослушки. Я бы на его месте тоже опасался.
Согласен. Протокол нашей беседы делать не буду, так всё запомню. И такое предложение: меня Юра зовут.
Очень приятно! Я Антон.
Договорились! Итак, Антон, начни свой рассказ с того момента, когда тебя ранили.
Говорили мне, что разведка очень много знает, но чтобы так вот, с ходу Ладно, начинаю. Ранили меня в бою за небольшую деревеньку, так, хуторок даже. Ранение среднее было, но меня отправили в госпиталь. Я уже с неделю отвалялся там, выспался, зарастать начал. Скучно так стало. Хорошо, что сестричка попалась весёлая да молодая, а так бы совсем зачах от скуки. Так вот, лежал я в палате, а потом меня перевели в коридор. Я спросил: почему? А мне сказали: ты уже выздоравливаешь, не помрёшь, а тут новеньких привезли, им место в палате нужно. Деваться некуда, поэтому я перебрался. Только смотрю, а раненые все гражданские. Привезли сразу троих, а двоих в операционную отправили. А после этих привезли капитана контрразведки. Я сразу ничего и не сообразил, что они все вместе. Только странно очень себя этот капитан вёл. Он был в сознании полном, не спал. А когда его с носилок на кровать перекладывали, было такое ощущение, что он не был ранен. Я не стал его особо разглядывать, потому что у него был очень тяжёлый взгляд, запоминающий и наблюдательный. Ему даже хотели отдельную палату выделить, но он возмутился, что и так мест нет, а ему среди бойцов даже лучше будет.
Я слушал его, не перебивая, и тут же рассказ отправлял по мыслесвязи Хромову.