Для своей защиты Тарган получил два серебряных клинка и золотой факел, свет которого ослеплял во тьме и растворял дневные тени днем. Храбрецу было дано трое суток. А спустя три дня и ночи Тарган должен был показать, чего он достоин на самом деле похвалы или испепеления. В случае успеха в награду бродяге было обещано прощение его дерзости и роскошная жизнь среди богатейших из смертных.
Заключив такой договор, Верховный удалился на трехдневный отдых, предвкушая сладкий миг победы. До Таргана в его библиотеку пытались проникнуть куда более прославленные воины, путешественники и некоторые из младших богов. Куда уже тут справиться простому пьянице и бродяге.
На четвертый день, появившись из облачного замка, Всевышний замер на месте. То, что он увидел, просто не укладывалось в его голове. Обе его задачи были решены разом.
Сложив в пламени факела локон темных волос Ночи и часть белесой бороды Дня, Тарган сам встал на страже границы детей Верховного. Обретенная сила божественного факела, вобравшего в себя тень ночи и свет утра, не позволяла детям Верховного прикоснуться к хитрецу с факелом. Он не просто разделил День и Ночь он сам стал границей. И все, что тогда смог спросить Всевышний, так это как простой смертный додумался до такого решения. В ответ, ухмыляясь, Тарган показал Книгу Мироздания, выкраденную из библиотеки богов.
Разгневанный, Всевышний решил испепелить наглеца. Ведь если бог признает свою слабость, то какой он теперь повелитель? И Верховный призвал столп пламени, чтобы никто и никогда не узнал о его поражении.
Но пламя угасло, рассеянное чарами сыновей бога. День и Ночь в один голос заявили, что данное слово нужно держать. Иначе они оба покидают небесный свод и пропади весь этот мир пропадом. А ведь если из миру забрать День и Ночь, то
Что ж, решил проигравший. Раз этот смертный смог сделать то, что не под силу многим богам, то мне остается лишь признать свое поражение.
Так Верховный принял Таргана к себе на службу, назначив хранителем границы дня и ночи. По крайней мере думал он теперь будет кто-то, способный разнять моих детей.
Что же касается книги. Говорят, что Тарган выкрал фолиант так ловко, что ни один из восьми глаз всевидящего стажа не шелохнулся. Как именно бродяга смог это сделать, Всевышний так и не смог узнать. Оказывается, в мире бывают вещи, недоступные даже богам.
Вот так Тарган и стал божеством покровителем смертных бродяг и благородных воров. Стоя на границе, он следил за тем, чтоб День и Ночь всегда сменяли друг друга. Иногда дети Всевышнего собирались со смертным бродягой и, забываясь за азартной игрой, путали свое время. Так в истории появлялись трехдневные ночи или пятидневный день. Верховный больше не вмешивался в споры своих детей. Все в мире должно быть так, как идет. В конце концов, День и Ночь сами выбрали этого человека. Вполне возможно им просто нужен был собеседник, способный занять как сторону Дня, так и Ночи. С факелом в руке и клинками на поясе таким Тарган изображался на амулетах и фресках.
Не забудь про оружие, если идешь на берег. Крикнул Антрию Юнк. Тут-то оно тебе наверняка пригодится.
Проведя рукой по поясу, Антрий почувствовал знакомые рукояти клинков. Короткие, не длиннее локтя, лезвия Таргана были излюбленным оружием пиратов.
Еще от Арифа Антрий слышал легенды о мастерах фехтования, о чьем искусстве слагали легенды. Например, пират Легкое Перышко мог за одно мгновение вынуть клинок из ножен, рассечь падающий человеческий волос и вернуть оружие в ножны.
Или же его, Антрия отец. Человек-легенда, капитан «Белого Облака» часто сопровождал корабли купцов. Часто одного слуха о присутствии «защитника от пиратов» хватало, чтобы ни одна сторонняя шхуна не приближалась к купеческому судну. Искусство фехтования было слишком сложной наукой для тех, кто привык в бою размахивать огромной дубиной. А потому часто одного только вида клинков на поясе хватало, чтобы разрешить самый жаркий спор.
Антрий сошел на берег последним. Вся команда корабля буквально посыпалась за борт при виде знакомого флага портового кабака. С другой стороны, никто не мешал юноше любоваться видами, пока он спускался по деревянному трапу с корабля на полусгнившие доски причала.
Казалось, что гигантская рука просто бросила россыпью на остров несколько десятков ветхих лачуг. Настолько неестественно выглядели многие из этих строений. Когда-то Тарган был островом рудокопов. А горнякам, как известно, не очень интересны такие вещи как общий вид поселения или красота современной архитектуры. Дома на острове возводились как попало, где попало и из чего попало. Был даже домик, сделанный из носа корабля. Учитывая огромное количество рифов вокруг острова, такой трофей было достать совсем несложно. Но все эти домики уже давно перекочевали от мирных рудокопов в руки местных торговцев и утомленных путешествиями пиратов. Когда-то в шахтах острова добывались драгоценные камни под строгим надзором наблюдателей короля. Однако со временем наблюдатели поняли, что король далеко, а камни вот они. И с того момента остров зажил новой, наполовину пиратской жизнью.
Казалось, что гигантская рука просто бросила россыпью на остров несколько десятков ветхих лачуг. Настолько неестественно выглядели многие из этих строений. Когда-то Тарган был островом рудокопов. А горнякам, как известно, не очень интересны такие вещи как общий вид поселения или красота современной архитектуры. Дома на острове возводились как попало, где попало и из чего попало. Был даже домик, сделанный из носа корабля. Учитывая огромное количество рифов вокруг острова, такой трофей было достать совсем несложно. Но все эти домики уже давно перекочевали от мирных рудокопов в руки местных торговцев и утомленных путешествиями пиратов. Когда-то в шахтах острова добывались драгоценные камни под строгим надзором наблюдателей короля. Однако со временем наблюдатели поняли, что король далеко, а камни вот они. И с того момента остров зажил новой, наполовину пиратской жизнью.
Где-то в горах еще работают шахты, но теперь Тарган главный порт, в котором продается и покупается все, что может пожелать человек с большим кошельком золота. Здесь порой продается даже то, что обычно за деньги не достается.
На старой, полусгнившей пристани сновали босоногие мальчишки, высматривая увесистый кошелек, за который они могли бы незаметно уцепиться. Многие матросы сами бросали монетки юным ловкачам. Среди прочих там же толпились продавцы, размахивающие немыслимыми сочетаниями товаров свитками, бусами, женскими шляпками. Стараясь не обращать внимания на все это скопище людей, Антрий шагнул по протоптанной тропке вслед за последними матросами своего корабля.
Эй стой! раздался громкий шепот из близкого к Антрию переулка.
Что?
Я смотрю, ты здесь новенький, заходи, из темноты переулка к Антрию потянулась грязная волосатая рука, схватившая его за шиворот.
Ээй успел произнести Антрий, прежде чем оказался в полутьме в окружении троих оборванных людей.
Смотрите, прошепелявил все тот же голос. Совсем молоденький. С какого ты корабля, юнец? И не поделишься ли с нуждающимися парой-тройкой звонких монет?
Я не знаю название корабля, руки словно сами по себе потянулись к клинкам, я помню лишь имя капитана. Его зовут Нелс.
Что?! шепелявый, казалось, поперхнулся. Ты с корабля этого демона? Тысяча извинений, парень
Постой, раздался второй голос, он может нас обманывать, как все мальцы, когда хотят спастись. Ведь так, сорванец? Если ты с корабля Нелса, ты должен владеть клинком, чтобы защитить себя Попробуй-ка эт
Клинок оборванца с металлическим лязгом отлетел в сторону, выбитый ударом Антрия. Рука со вторым клинком безвольно повисла на полпути.
Черт, похоже я был неправ, парень. Клянусь, мы бы не причинили тебе вреда. Я дам тебе два, нет, три золотых, только не рассказывай о нас Нелсу. Мы просто зарабатываем себе на хлеб.
Не оборачиваясь, Антрий вернулся на тропинку, стараясь выбросить из головы произошедшее. Учитывая схожесть этого острова с некоторыми улочками города, где он рос, такая история не была неожиданностью. Единственное, что удивило юношу, так это реакция бродяг на имя его капитана.
Бродяги знают капитана Нелса Они боятся капитана Нелса. Что-то странное было в капитане этого корабля, как и в истории, которую он так и не рассказал Антрию. Погруженный в раздумия, он толкнул потрескавшуюся дверцу дома, над которым развевался флаг с изображением кружки и вилки.
И тут же погрузился в едкое облако дыма от раскуренных трубок и паров выпивки. Шум, звон бокалов, лязг металла все это оглушало и ослепляло вошедшего. Чья-то рука хлопнула Антрия по плечу, откуда-то на него выплеснулся бокал эля, по-видимому, здесь такое приветствие было вполне обычным. Прищурившись, Антрий стал пробираться среди столов и храпящих тел завсегдатаев этого заведения. Казалось, где-то вдали промелькнула фигура Нелса и Юнка. Направившись в ту сторону, юноша наткнулся на чью-то руку.
Эйк постой, не торопись. Присядь. Здесь не самое лучшее место для спешки.
Перед Антрием из клубов дыма проявилась плотная бородатая фигура с дружелюбной улыбкой и пьяным блеском в глазах.
Присядь, малыш. Куда, скажи мне, можно так бежать в таверне?
Мне показалось Нелс
Аааа прокряхтел незнакомец и вложил в руку Антрия бокал.
Вен..сент! Это я будем знакомы.
Антрий. Я все же хотел бы