Вари кофе, буркнул Алекс. И собирайся. Кто всё время ныл, что ему Ривьеру не показали? Покатаю тебя на карусельках, мороженком угощу. И не смотри на меня так. Мне совсем не улыбается семейный скандал. Познакомлю тебя с Маринкой заодно. Вы друг другу понравитесь.
И ничего я не ныла. Я вообще карусели не люблю, меня укачивает. И высоты я боюсь, так что на ваше Колесо и не полезу. Но погулять по Ривьере хотелось, уж очень много слышала я об этом парке. И видела, как толпы очумевших отдыхающих ломятся туда, едва экскурсионный автобус притормаживает у моста. Посещение Ривьеры входит в экскурсию «Ночной Сочи», так что, быстренько метнувшись на башню Ахун и обозрев город с самой высокой точки, неутомимые курортники штурмуют карусели и тиры. До сих пор поражаюсь их страстному желанию как можно качественнее отдохнуть в единицу времени.
Маринка оказалась типичным представителем друзей Алекса. То есть совершенно нетипичной девушкой метр в кепке и прыжке, чёрные короткие волосы, чёрный макияж глаз, помада, кажется, тоже чёрная. Или тёмно-синяя. Я не очень хорошо различаю оттенки. Про цвет одежды, я думаю, можно не говорить?
Когда я училась в школе, так выглядели готы. Но готов-ровесников Алекса мне ещё видеть не доводилось.
Знакомьтесь, девочки! А я за лимонадом, Алекс феерически быстро слинял.
Мы, конечно, познакомились. Но Маринка оказалась не самым общительным человеком, а я даже не знала, как к ней обращаться на «вы» или на «ты». К тому же она явно пришла сюда не со мной поболтать.
Алекс вернулся с лимонадом.
Предлагаю прогуляться по парку и найти какую-нибудь уютную лавочку, сообщил он. За Зелёным театром обычно есть укромные места.
И мы пошли гулять по парку. Маринка вдохновлённо рассказывала Алексу подробности случившегося с ней писательства. Как выяснилось, она даже не знала точно, что написала: вроде бы роман, но может и сценарий для будущего киношедевра. С жанром тоже неувязочка вышла, то ли боевик, то ли любовный роман, то ли криминальная драма. Бедняга Алекс тщетно пытался внести ясность, но от его вопросов Маринка отмахивалась и вдохновлённо пересказывала сюжет. Я же разглядывала местные достопримечательности.
Итак, Ривьера. Бывшее имение предпринимателя Хлудова, решившего к концу последнего спокойного века Российской империи разбить прежде невиданный парк. Для этой цели он привозит экзотические растения со всего света и прокладывает аллеи, по которым нынче как слоны на водопой носятся отдыхающие. В тысяча девятьсот первом году Хлудов разоряется и продаёт имение государству. А в годы гражданской войны бравые пролетарии уже рубят экзотические пальмы на дрова для костра революции. Ривьеру восстанавливают в шестидесятые, и её новый облик как нельзя лучше соответствует эпохе аллея писателей, магнолия Гагарина, на месте прежних деревянных скульптур появляются бетонные изваяния.
Сегодняшняя Ривьера это смесь дореволюционного очарования, советской эстетики и капиталистического настоящего, с «американскими горками», комнатой ужасов, аттракционами пять, шесть, двадцать пять «дэ» (чем дальше по аллейке, тем большую цифру ощущений обещают афиши), конным театром и театром Зелёным, на сцене которого выступают те артисты, кому не хватает зрителей на «Фестивальный» или пафоса на «Зимний». После строительства «Сочи-Парка» в Адлере, Ривьера утратила статус самой крупной площадки аттракционов и стала просто парком, где на относительно небольшой территории можно развлечься с детьми или пошептаться в беседке, увитой розами, со второй половинкой.
Но тогда Ривьера меня очаровала. Она казалась мне просто Диснейлендом, где на каждом сантиметре пространства тебе предлагают сказочные развлечения или угощения. В тирах висели огромные мягкие игрушки, по аллеям бродили ростовые куклы, со стороны «американских горок» доносились истошные крики, а в киоске-домике с розовыми ставнями продавали яблоки в карамели! Я остановилась возле домика, не в силах сдвинуться с места. Самые настоящие яблоки! На палочке! Облитые красной карамелью и посыпанные орехами! Словно сошедшие с картинки английского словаря для детей. У вас был такой словарь в детстве? Если вы из поколения девяностых, то наверняка его вспомните. Малиновый такой, с Микки Маусом на обложке. Внутри были диснеевские герои в разных ситуациях, и все предметы подписаны на английском и на русском. Не знаю, учился ли кто-нибудь по этому словарю, но все мои ровесники с восторгом разглядывали картинки часами. И на одной из страниц были эти яблоки, среди других чудесных лакомств, которых мы никогда не видели.
Нет, поймите меня правильно, можно прожить счастливую жизнь и без яблок в карамели. Но с ними-то лучше! Так что Алексу пришлось купить мне яблоко «вот прямо сейчас»! Марина от лакомства отказалась, сообщив, что к сладкому равнодушна, и утром плотно позавтракала.
Мы продолжили прогулку. Марина перешла к кульминационному моменту в книге, когда главный герой (которого я так и не смогла представить) бросает всё и приезжает ко второму главному герою, спасать, стрелять в бандитов и готовить хачапури. Да, это самый драматичный эпизод, приготовление хачапури в логове поверженных разбойников, в него заложен высокий символизм, который сможет понять только искушённый читатель. Очевидно, я искушённым читателем не была, потому что высокий символизм казался мне полным бредом. Но меня никто не спрашивал. Я вообще яблочко кушала.
А у яблочка были другие планы. Потому что, как выяснилось, откусить кусок круглого, гладкого, облитого уже застывшей глазурью яблока не так-то просто! Особенно, если тебе уже не семь лет, и зубы у тебя последние, окончательные, тебе с ними ещё долго жить. И лучше бы в любви и согласии. Нож к яблочку не прилагался. И я мучилась теми же проблемами, что и лиса в бессмертной басне Ивана Андреевича.
Наконец решилась. Чёрт с ними, с зубами. Не оставаться же без яблочка. «Хруп» получился таким громким, что я невольно покосилась на спутников. Но нет, они были слишком заняты беседой. У меня ещё был шанс стереть с моськи красную карамель, пусть даже и рукавом. Однако зубы разомкнуть у меня уже не получилось. Совсем. Карамель намертво склеила челюсти. К тому же я понимала, что даже если мне это удастся, выглядеть я буду как не очень опрятный вампир после обеда.
А разговор тем временем принимал интересный оборот. От сюжета книги Марина перешла к более насущным вопросам книгоиздания.
В общем, я не знаю, куда её теперь отправить. Адреса редакций надо раздобыть, что ли. А где их взять? В этом твоём Интернете?
Алекс тяжело вздохнул и начал объяснять, что рукописи сейчас принимают исключительно в электронном виде, что для начала надо текст набрать, а потом через Интернет отправить по сайтам издательств.
А если украдут рукопись? И издадут под чужим именем?
Да никто не украдёт! шёл второй час увлекательной беседы, и Алекс явно терял терпение. Кому нужно связываться? Скорее, проблема обратить на себя внимание! И вообще, на эту тему тебе гораздо больше Юля расскажет. Она у нас и писатель, и юрист, между прочим. Да, Юля?
На эту тему Юля могла бы очень много сказать. Целую лекцию прочитать часа на три. Об особенностях отечественного книгоиздания, амбициях авторов и той реальности, с которой им приходится сталкиваться. Наверное, моя вдохновлённая лекция о трёх собственных книгах и их мытарствах по издательствам разбила бы иллюзии Марины о лёгком хлебе писателя, а заодно и образ маленькой девочки с яблоком на палочке, каковой я, наверное, показалась. И всегда, чёрт возьми, кажусь рядом с Алексом. А может, Марина бы просто не восприняла меня и мои слова всерьёз. Но увы, лекции не случилось. Потому что красная карамель была чертовски прочной.
Кобзон и выхухоли. (Зимний театр)
Памяти Иосифа Давыдовича
Да не пойду я! Отстань от меня пожалуйста! Алекс был искренне возмущён. Я и так выполнил экзотическую культурную программу на десять лет вперёд! Сначала музей Островского, потом концерт этих Как их?
«Тату», мрачно подсказала я, рассматривая цветок магнолии, распустившийся прямо у нас за окном.
Я уже сто раз пожалела, что потащила его на тот концерт. И что сама пошла, тоже пожалела. Большей халтуры я никогда ещё не видела. Воспитанной на старой эстраде, с костюмами, бабочками и брюками-не-дай-бог-присесть-и-помять мне было дико видеть, как девчонки в майках, будто завернули на собственный концерт в «Фестивальном» прямо с пляжа, скачут по сцене под фанеру, пиная колонки, а порой и садясь на них. И тщетно я пыталась тогда объяснить Алексу, что просто пыталась побыть как все. Вписаться в интересы своего поколения. Побыла. Не понравилось. Алекс вообще провёл половину концерта в баре, любуясь морем.
Вот! На «Тату» я с тобой ходил! А теперь ты предлагаешь мне пойти на Кобзона?!
Поверь, он лучше, чем «Тату», я задумчиво посмотрела в кружку с безнадёжно остывшим чаем и вылила остатки в горшок с кактусом. Тебе понравится!