Помыться?
Карина очень хотела принять душ, вся в пыли, осевшей на липком теле от жаркого почти тропического в настоящий период сезона, но совсем не ожидала заботы помыться у странной мулатки отшельницы. Доверять ли? Та женщина говорила, что Аланой можно верить. Не баба Яга, в конце-то концов, не съест путника с дороги.
Да и не смотри так на меня. Ты же с неба прямо в степь, в гостиницах и не была. Да и нужно тебе это. Аланой плохо не сделает и не скажет.
Не скажет? А мне сказали, вы шаманка!
Карина удивилась словам произнесенными самой Аланой. Как же не скажет? А если нужно предупредить об опасности, по факту рассказать о предстоящей или случившейся трагедии?
Люди всякое говорят. А людей, ты, где видишь? Они говорят то, что хотят думать. Я может и шаманка, но не ведьма.
А он кто?
Девушка показала на мужчину. Последний поставил оба мешка у самодельной плиты и достав трубку насыпал в нее табак. Карине казалось, что он специально делает вид, не видит и не слышит, но присутствия его в помещении, не заметить нельзя. Мужчина занимал почти все пространство маленькой кухни, остальное пространство занимала Аланой, а Карина себя ассоциировала сейчас с чем-то прозрачным и воздушным, наподобие дыма, которому совсем не нужно пространство, все пройдут сквозь него.
Вэльтан, посмотри пожалуйста, что в сочете с водой?
Мужчина с прикуренной от плиты трубкой молча вышел из дома, так и продолжая не замечать гостью. Шаманка достала из комода огромное полотенце, и снова обратилась к девушке.
Это тот, кто поведет тебя в восточные степи, и слушайся его, только он один знает туда дорогу.
А так вы знаете зачем я приехала?! Карина отложила пиалу с недопитым травяным чаем.
Думаешь, только тебе сны снятся?
Аланой покачала головой, как бы осуждая, что задался глупый вопрос, затем взяла из одного принесенного мешка какой-то сухой травы с ароматом цветов, и пригласила жестами идти за ней.
*****
Александра ехала из поликлиники женской консультации. Автобус переполнен, от духоты начинало подташнивать, и оставалось только одно желание, наконец доехать до своей остановки, а не выйти раньше нужного пункта в случае начавшегося выплеска токсинов. Токсикоз с каждым днем становился чаще и сильнее, что от Саши, как сказала Марина, скоро останутся одни глаза и грудь. Да, Александра похудела уже на пять килограмм, но грудь от этого не уменьшилась. Под глазами синяки, которых не замечал муж, и как-то еще умудрялась скрывать от него своё самочувствие. Михаил не был совсем равнодушным человеком, но надо признать, что в жене не заметил бы изменений, ни новой прически, ни нового платья, ни даже, если бы Сашка стала в два раза толще. Вот отсутствие самой жены, его конечно бы не удовлетворило, а в чем она, и как она, уже не волновало.
Александра очень любит Ваську, и еще от одного ребенка бы не отказалась, но было три «но». Она не знала от мужа этот ребенок или от любовника. Маринка не хотела детей и рождение малыша привело бы к разрыву постельных отношений с подругой, что ее не устраивало, да и огорчать Маринку тоже не хотелось. Третьим «но» являлся именно тот факт, что помощи с ребенком от Михаила ждать не придется. Супруг Васькой никогда не занимался с аргументом того, что он его раздавит или уронит, вот когда типа вырастет, тогда на рыбалку вместе и в машинки, и в компьютерные приставки поиграть. Васька подрос, скоро в школу, а муж продолжает ожидать взросление иного, и только возмущение, что устал после работы, и воспитание, забота о сыне, это обязанность Александры.
Сашка старалась переключить с начинающего токсикоза мысли на тему, как смыться из дома на пару дней. Васятку с собой не забрать в больницу, муж не должен знать о беременности и назначенном аборте, а на два дня необходимо исчезнуть из видимости и домашних обязанностей.
Была бы Карина, она точно что-нибудь предприняла и придумала, даже Ваську могла взять на эти дни к себе, что с Мариной не прокатит. Карина пропала, связь с ней так и не восстановилась, и это волновало Маринку и Сашу.
Не понимаю, как она в научные сотрудники пошла. Они же серьезные думающие люди, а Каринка без башенная.
Поэтому и пошла, что вроде они изобретатели, только не думала, что изобретать так скучно оказалось. Я ей твердила пойти в актрисы, а Каринка считает их легкомысленными. Марина старалась спокойно отвечать с Александрой по телефону, но рабочие моменты явились, как всегда за последние дни авралом, что пора пить седативные.
А этот поступок не легкомысленный? Сорваться в никуда!
Сашка шла от остановки домой, хотела получить поддержки от Марины, но ощущала напряжение с той стороны. Как признаться о беременности и просить совета? Если Марина бросит её сразу, узнав о беременности?
Кто бы говорил о легкомыслии? Сама, что делать собираешься?
Александра растерялась от внезапного вопроса и утверждения о легкомыслии. Марина права, легкомысленно было залететь и не знать кто отец! Но Саша еще не озвучивала о своем положении и намерении.
В смысле?
Когда тебя забирать из больницы? Ты же на аборт ложишься?
О, черт! Ты откуда узнала? Следишь за мной?
Александра присела на скамейку. Тошнота подкатила сильнее и закружилась голова.
Боже упаси, следить за тобой! Сашка, я о тебе и так все знаю! Это Петр Константинович сообщил мне полчаса назад.
После этих слов Александру стошнило в рядом стоявшую урну, достала из кармана платок. На том конце трубы молчала Марина, ждала ответа и слышала, как её девушку выворачивает. Жаль, но в этой ситуации ничем не могла помочь, от токсикоза конкретных препаратов еще не придумали.
Я через полчаса только из поликлиники вышла. Как он это делает?
Маринка засмеялась.
Да все хорошо! По крайней мере у него не возникло после твоего диагноза мыслей о том, что мы с тобой пара. Так, когда ты ложишься?
Завтра. Плановая операция. Только, что мне делать с Васькой? Что сказать Михаилу?
На том конце трубки послышался вздох, и Саша надеялась, что умная Марина сейчас подскажет какое-то решение, тем более уже в курсе о том, о чем ранее боялась озвучить.
Я так понимаю, что ребенок не от Миши, и он не в курсе.
Я не знаю чей ребенок. Не знаю, Марина! Но сейчас никак не должен родиться. И я
Что?
Я не хочу потерять тебя, как свою девушку!
Молчание было недолгим, но Александра начинала своим токсичным мозгом рисовать самые, по её мнению, предвиденные картины будущих событий.
С больницы я тебя сама заберу. Как ляжешь наберешь меня или пришлешь сообщение. Мужу сама придумай что сказать. Васька побудет с отцом, ничего с Михаилом не случится. Все, милая! Мне нужно работать. До завтра!
До завтра.
Александра смотрела на погасший экран мобильника, подумала, что все-таки ей с Мариной повезло, затем набрала номер любовника.
*****
Карина лежала в огромной деревянной бочке, шириной с небольшую ванну джакузи, но более глубокой. Вода мягкая, теплая, с ароматами трав и цветов, что бросила шаманка в это сочете, как она назвала деревянную ванну. Сочете стояло посередине шатра, а это оказался именно шатер, с плотными парусиновыми яркими стенами и без сплошной крыши. В маленькое круглое отверстие открывалось синее небо с белыми перистыми облаками. Карина долго смотрела на облака, как в детстве пыталась найти в них изображения, но перистые кроме крыльев белых птиц ничего не напоминали.
Странный аромат дыма проник в шатер, затем звон бубна и колокольчиков, следом красивый грудной голос Аланой, затянувшей песню только на известном той языке. Карина попыталась встать, закончить купание и посмотреть на тот ритуал, что происходил вокруг шатра, но не смогла. Тело не слушалось, и кажется расслабленное не должно быть скованным, но так случилось. Наркотический парез не позволял пошевелиться, Карина закрыла глаза от усталости, сон взял девушку в свой плен.
Глава 5
Ярко красные маки. Огромное поле маков, как в сказке Волкова «Изумрудный город». Дикие черные волки, один, другой, третий, больше. Целая стая!
Волки пробегали по полю, будто играли в «поймай меня», ломая бутоны и хватали друг друга за шею. Тут же вырывались из пасти поймавшего, нападали, и затем снова бежали. Бутоны теряли красные лепестки, а зрелые коробочки сыпались черными бусинками на землю. Внезапно поднявшийся ветер, теплый и сильный, устроил красный танец лепестков. Волки по щенячьи оставив понятную лишь им игру, начали подпрыгивать, хватая налету красные перышки маков. Лепестки рваными лоскутками поднимались в небо и падали красными каплями растворяясь в воздухе над маковым полем.
Жарко, как в пекле раскаленной печи или кратере маленького вулкана. Красное пространство на глазах меняет структуру с легкого красивого на быструю кипящую лаву, в котором тонут и заживо сгорают черные дикие собаки, и вот от них ничего не осталось. Огненным течением несет корзину, с каким-то неестественным молчанием ребенка. Почему он молчит? Ну почему он молчит?!