Что с Витенькой? чуть не потеряла она дар голоса, вскочив с дивана и спешно обувая свои туфли.
На лице женщины появилась тревога, но муж быстро успокоил жену короткими репликами типа «все пучком, не дрейфи» и «Новый год, вашу мать».
Я просто соскучился по тебе, крошка говорил он мурлыкающим голосом. Каким же я был ослом, что все эти годы не обращал на тебя внимания. А эти твои бесконечные варки борщей и жарка котлет Ты заслуживаешь больше, чем орден Бросай срочно все дела! Мы летим в Токио!
Ты что опять напился? недоверчиво спросила она, ничего не понимая. С Витенькой точно все нормально?
Все нормально, кошечка. Оставь его в покое. Он уже мужчина.
Но
Никаких «но»! Два билета бизнес-класса лежат у меня на пузе. Ты же давно мечтала об этом? Ну, скажи, что я молодец, кошечка?!
У меня просто нет слов Почему ты молчал?
Хотел сделать тебе сюрприз. Вылет сегодня вечером.
А как же дети?
По их поводу я уже договорился с твоей мамой. Ну что, круто?
Не то слово
Да я сам в ах..е! Но ты все это заслужила! Ты моя сладенькая Заодно поправим себе спины! Я слышал, там гейши творят чудеса продолжал толкать сладкие дифирамбы хмельной барабанщик. Ну что скажешь? Ты разве не рада? Я помню, как ты всегда хотела вернуться туда, хоть на денек Рвем когти, кошечка. Я уже пакую чемоданы.
Мирочка, сама не своя, накинула свой полушубок из котика и извинилась перед подружками, расцеловав каждую в обе щечки.
Ну, все, девочки, форс-мажор, как-нибудь в другой раз поболтаем! С наступающим! Мальчика того в колпаке не обижайте. Всех целую, обнимаю, чмоки-чмоки
Затем она бросила воздушный поцелуй бармену, и тот даже раздосадовано стащил с головы колпак. Его растерянность позабавила ее, и она весело и звонко засмеялась.
Адьес, Санта!
Ее высокие каблуки громко застучали по цоколю. Прохожие мужчины оборачивались и невольно восторгались подвижностью ее бедер.
«Неужели я лечу в Японию!» не верила в свое счастье Мирочка и еще активнее виляла бедрами.
Уже на выходе она поймала подвернувшегося ей таксиста и, плюхнувшись к нему в машину, дала домашний адрес. Новогодний сюрприз от мужа произвел на нее феерическое впечатление. В голове звучала первая часть концерта Бетховена «Allegro ma non troppo», и Мирочка по-христиански с умилением прощала мужу все свои обиды: его грубость и матершину, все это эгоистическое самоуправство, в котором ей отводилась роль безропотной служанки-свиноматки, с которой можно было делать все. Сейчас она была готова при встрече броситься в объятья искупившего свое прощение мужа, стащить с него дурно пахнущие носки и расцеловать каждый палец его ступней нежно, слезно, до самозабвения.
Что же ты молчал, дурачок? выдаст она при встрече, как только отроет дверь в квартиру. Ах ты, пьянчуга этакий!
Мирочка уже бывала в Японии прежде с концертами, и эта страна понравилась ей доброжелательностью местных жителей, суши и, конечно, садами с цветущей сакурой.
Ей навсегда запали в душу традиции страны восходящего солнца, когда с началом весны семьи, друзья и одноклассники рассаживаются в парках под цветущими деревьями, чтобы насладиться торжеством природы. Радостные и счастливые, они расстилают прямо на зеленой траве белые скатерти и ставят на них принесенную с собой еду, а вечером зажигают бумажные фонарики и пускают их в небо, хлопая в ладоши и улыбаясь Эти японцы ей казались сейчас особо одаренными детьми, послушными и благодарными.
«Им не надо варить по утрам кашу, думала она, не надо стирать одежду, делать за них домашнее задание в школе, переживать и не спать ночами, когда они заболели».
Все эти светлые воспоминания вернули ей молодость, когда она восемнадцатилетней девочкой отправилась в свое первое зарубежное турне в составе симфонического оркестра. Ей захотелось увидеть цветущую сакуру, вдохнуть эти тончайшие ароматы любви, напиться саке и просто позволить себе безумство души и плоти. Она мысленно потянулась к давно забытой скрипке, и пальцы ее невольно вздрагивали, представляя, как играет «Времена года» Вивальди. Душа трепетала, словно бабочка над цветами, ее переполняли приятные, многообещающие эмоции Интимные разговоры с подругами разбередили ее фантазии. Она вдруг почувствовала себя женщиной, любимой и желанной. Это состояние вознесло ее до высот, где серебристым крылом касался облаков самолет, несущий ее в страну цветущей сакуры. Она вдруг захотела заняться любовью с мужем именно там, на ветвях, усыпанных миллионами нежно-розовых лепестков.
«Ах, как это могло быть чудесно! Сидеть на ветке, свесив вниз босые ноги, в окружении розовой красоты, в этом облаке пьянящего аромата и чувствовать, как губы мужа нежно целуют твою обнаженную шею Аж, мурашки по коже Эх, жаль, что сейчас не весна, но может быть где-нибудь на Окинаве, на самой южной горе расцветет для меня хоть одна веточка сакуры?» мечтала она по дороге домой, всматриваясь в запотевшие стекла машины.
Расплатившись с таксистом и оставив ему мимолетом на щеках след губной помады, Эльмирочка сразу разорвала всученную ей визитку. Больше она никогда и ни за что не собиралась изменять мужу. Затем она нырнула в подъезд своего дома, совсем забыв перекинуться парой фраз с вахтершей, как это она обычно делала раньше. Она даже не стала ждать лифта, который где-то застрял на верхних этажах. Нетерпение разрывало ее, и женщина быстро разулась и побежала вверх по лестнице, вспомнив далекое детство. Уже на десятом этаже, едва сдерживая дыхание и бешеный ритм своего сердца, она прильнула к двери своей квартиры и нажала звонок.
Эй, Вы там уснули что ли! выругалась она и прислушалась.
За дверью гремела громкая музыка и только сильные, настойчивые удары пяткой о дверь, помогли Мирочке проникнуть домой. Дети, вернувшиеся со школы, обступили мать еще в коридоре, вырывая пакеты с подарками.
Где Ваш папа? спросила она.
Смутное сомнение начинало терзать душу Мирочки.
К своему большому неудовлетворению, никакие чемоданы не собирались, и дети к теще не отправлялись. Все было, как обычно. Муж лежал на диване, грузный и большой, посасывая из горла очередную бутылку пива. Он даже не глянул на нее, почесывая неприлично пузо, на котором должны были лежать два билета до Токио.
Ну, слава барабану, кошечка, махнул он, даже не глядя на жену. Я уж не знал, как тебя поскорее вызвать Концерт уже два часа идет Присаживайся поудобнее. Я тебе местечко занял.
Он немного сдвинулся, словно, и правда, освобождая место для своей обманутой жены. Там в телевизоре, на фоне красивых пейзажей с вечно цветущей сакурой какие-то волосатые японские парни в кимоно агрессивно били в барабаны.
Так ты наврал на счет билетов? вдруг начал доходить до Мирочки весь ужас ситуации. Это и есть твои вип-места, скотина!? Как ты мог! Я оставила подруг в самый неподходящий момент!
Она вдруг схватила пустую бутылку, стоящую у дивана. Рука ее все еще была в белой перчатке.
Ой, только не надо! Знаю я хорошо ваш неподходящий момент Потрепаться и по телефону можно, а вот дети голодные. Их в школе не кормили, у них там кто-то отравился, на фиг.
Женщина ощутила почти неконтролируемый приступ ненависти к мужу, и она сделала угрожающий шаг в его сторону. Больше всего на свете она желала не видеть больше это противное до омерзения одутловатое лицо, но отдаленные возгласы детей, радостно взвизгивающих при распаковке подарков, остановили ее. Мальчик лет восьми заглянул к родителям.
Мама, а можно я поиграю в этот новый конструктор?
Конечно, Витенька, поиграй, сказала Мирочка, скрыв свое волнительное состояние.
Она все еще держала пустую бутылку в руке, и, видя всю нелепость ситуации в глазах сына, поставила ее на пол.
Ну, не ругайся, кошечка! почти елейно произнес муж. Просто мы все соскучились по тебе!
Мама, мама, что ты нам приготовишь? зазвучали голоса детей, и их головы высунулись из-за дверей комнаты. Пойдем потом на каток! Мама, ты же обещала!
А уроки сделали? спросила она по привычке.
У нас завтра каникулы, засмеялись дети.
Эльмирочка тяжело вздохнула. Путешествие в Токио накрывалось медным тазом. Скрежеща зубами, почти рыча, она сбросила с себя взмокшую от быстрого подъема по лестнице шубку. Затем она накинула на гвоздик шляпку с припорошенным снегом хвостом попугая и, вставив свои ноющие ножки в белые тапочки, с какой-то убийственной обреченностью пошла на кухню. Там она убрала свои распущенные волосы в небольшой хвостик, накинула на себя привычный фартук и преобразовалась в домработницу.
Что же вам такое, троглодиты, приготовить? задумалась она на мгновенье и затем, почувствовав, что полностью вымотана, решила ограничиться яичницей.
Она открыла холодильник и вытащила оттуда десяток яиц.
Нашли рабыню Изауру! Ишь, удобно устроились! ворчала она, разбивая с ненавистью яйца о край раскаленной на огне сковородки.