Поскольку неодобрительные взгляды снова обратились на Голову, то он поспешил в уборную. По дороге он встретил девушку, которая несла суп. И поскольку Голова был крайне ленив, он попросил девушку вытереть пятна с его одежды.
Вы не будете ли столь любезны, начал было Голова, мягким и вкрадчивым голосом, хитроватой и в то же время застенсивой улыбкой одарив официантку, но тут же осекся. Тарелка с супом выскользнула из рук, и описала в воздухе невиданный пируэт, попутно рассыпая в воздухе брызги красного отвара. Одежда стала еще грязнее.
Нуу, теперь только стирать.., -покачала головой официантка
Господин Голова Как вы могли так вымазаться ахнула стоящая уже в проходе Арда. Ну ладно, вы тут разбирайтесь, а я побегу.
Еще чеез несколько минут чиновник уе стоял около белой раковины, уже оставшись без штанов. Рядом копошилась заботливая оффициантка, застирывая темные пятна, испортившие дорогую итальянскую ткань. Не прошло и трех минут, как дверь с треском распахнулась, и на пороге, подмяв руками бока, встал округлый господин с аккуратной испанской бородкой. Глаза толстяка были словно налиты кровяными прожилками, дыхание было учащенное, словно после долгой пробежки. Ради реализма, стоило еще только бить кожаными разношенными крагами по полу, чтобы сравнение с боевым бычком на родео было бы стопроцентным. Чиновник не успел оглянутся, как был схвачен мощными, похожими на крупные картофелины, руки здоровяка. Схваченный за атласные фалды городской служащий, был поднят в воздух. У мэра буквально перехватило дыхание. Он лишь безвольно размахивал своими руками, которые сейчас больше напоминали длинные сухие плети винограда. Отвратительный запах чеснока, источаемый из уст громилы, позволял почти точно угадать в нем портового работника, или грузчика с рынка. Никакими манерами, как и галантностью данный господин явно не обладал. Как и сдержанностью. Ситуация в буквальном смысле подвисла в воздухе. Чиновник, не ожидавший подобного развития событий, так и стоял, от беспомощности мотая головой, и издавая нечленораздельные звуки, напоминавшие мычание загнагной в тесное стойло коровы.
По какому праву ты решил, что, коль ты городской голова, тебе все позволенно вопрошал его громила, который к тому времени упер свой локоть прямо в кадык чиновника, который уже обмяк настолько, что напоминал мешок с брюквой Ты же за частную собственность и процветание А жена это моя собственность, на которую ты покусился!
Тут голова градоправителя поникла совсем, чинуша отвел взгляд. Он узнал слова своей предвыборной программы.
Так вот А если я приду в твой роскошный сад. На твою фавеллу. И буду с наглым видом, никого не стесняяесь собирать в подол твои сладкие фиги, тебе, сволочь, это понравится? А, чего молчишь? Продолжил громила, периодически исторгая на городского голову смрадный запах пережаренного чеснока. Глаза его выражали явную издевку и торжество над противником. Еще бы.
Если читатель думает, что единственное, что может испытывать оскорбленный рогоносец-муж, это ярость и злость то тут он ошибается. Во-первых никто не отменял возможности, что совесть оного ничуть не чище бархатного покрывала на котором пиршествуют постоянные обитатели бара Три банкноты. Во-вторых, воспользовавшись удобным случаем, муж мог без зазрения совести ухватить изрядный кусок власти над своей провинившейся женой, и больше не отчитываться перед ней в своих похождениях и странствиях. Опять таки, потаскать свою жену за волосы, это для многих дорогого стоит. А тут еще и городской голова пригрел на плечике такую замызганную гусыню, это вообще достойно и ничуть не унизительно.
Вы..Вы меня ннеправильно поняли начал было оправдываться чиновник. Но поскольку опасность, над ним нависшая, не отступала, глаза его продолжал бегать из стороны в сторону. Отчасти из-за беспомощности, отчасти в судорожной попытке отыскать на маленькой кухонке
Средства для скорейшего избавления от ненавистных объятий здоровяка.
Я не привык к объяснениям. После того, как, отпустив с каторги, вы меня заперли в клетушку при доках, которая окрасила мои легкие в цвет королевского нефрита, и заставии плеваться рубиновыми каплями, после того, как вашими поборами вместо бараньей ноги с луком, вы наградили меня царской похлебкой с тухлыми овощами, после всех этих воистину королевских почестей, ты хочешь отнять мою королеву? Не выйдет. Ты наделил меня гордостью, ты хлебнешь ее сполна. Позовем Арду и спросим кто тут прав
Средства для скорейшего избавления от ненавистных объятий здоровяка.
Я не привык к объяснениям. После того, как, отпустив с каторги, вы меня заперли в клетушку при доках, которая окрасила мои легкие в цвет королевского нефрита, и заставии плеваться рубиновыми каплями, после того, как вашими поборами вместо бараньей ноги с луком, вы наградили меня царской похлебкой с тухлыми овощами, после всех этих воистину королевских почестей, ты хочешь отнять мою королеву? Не выйдет. Ты наделил меня гордостью, ты хлебнешь ее сполна. Позовем Арду и спросим кто тут прав
С этими словами он оттолкнул служанку, к тому времени уже опустившую черные, мокрые уже но недостиранные брюки городского головы. Вскоре, подбирая замызганный подол платья в комнатку вошла хозяйка заведения.
Ну да, -немгого смутившись, заявила она, Лапал он ее, я думала, вы с ней уже расстались, и она высматривает себе новую партию Но Я же специально прибежала к тебе и рассказала все.
Слова хозяйки таверны лились словно осенний дождик, быстрыми и отрывистыми залпами. Слова походили на кудахтанье наседки из хозяйства дядюшки Пьера, местного садовода, который помимо своего большого красного носа славился своим вином и птичьим хозяйством. Сама мэрия частенько заказывала у него индюшку и яйца для приготовления знаменитого мэрского соуса. А сейчас чиновник чувствовал себя так, словно торг идет за его шкуру. Чиновник осознавал, что он поставлен в положение быка при тореодоре, и потери воспоследуют, вопрос только в их качестве, и губительности для деловой репутации. На носу, как красная тряпка, мелькали выборы. И хотя всем уже было проплачено, и основные отрасли прибраны к рукам, после этих, уже разрешенных с точки зрения результата, выборах, народ может возмутиться, прошлогодный, тоже явно подтасованный и почти идеальный результат в этот раз вызовет недоумение после подобных скандалов.
Поэтому городской голова решил не пререкаться и задал простой и всем издавна понятный вопрос
Сколько?
Бугай размял руки, так, что аж хруст послышался. Некоторое время он смеривал чиновника взглядом, словно пытался решить, каким способом лучше всего расчленить тело, но после согласно кивнул, и хищная небритая морда бугая расплылась в улыбке.
Тридцать миллионов хитро улыбнувшись и выпучив наглые черные глаза заявил верзила.
Чиновник явно опешил от такой суммы. Да, именно во столько столичные газеты оценивали его, мэрское состояние, именно столько он сумел выдоить из карманов горожан за три, прошедших с момента прошлых выборов, года. И ведь именно на мнение тех самых горожан, он опирался. Именно на их чувство справедливости и гуманизма он давил в своей предвыборной компании. И вот теперь все пошло бы насмарку. Ни о новой фазенде, ни о новой прислуге, ни тем более о какиз либо предвыборных трюках, как о подкупе псевдооппозиционных лидеров и посулах купцам, лояльным старой власти, можно было бы уже забыть.
Голова у градоначальника поникла. Но тут внезапно двери резко распахнулись, унося за собой жирную тушу вымогателя. В дверях появилась прищурая физия уже знакомого мэру китайца с непривычным именем Мексун. Но мэру было уже не до национальных различий. Мексун между тем знатно приложил портового служащего об стену. Да так, что тот, продефилировав, словно балерина, мимо раковины, рухнул оземь, зацепившись рукой за столик.
Китаец быстро оглядел обстановку, пригладил бородку и усмехнувшись своему стратегическому успеху в драке с противником, который явственно превосходил того в силе, но, как выяснилось, не в ловкости прошипел обнажив свои желтые стершиеся зубы:
Ну что, спасаемся, или ты намерен дальше продолжить меряться силами с Джуфахом?
Кто такой Джуфах, мэр не знал, однако по смыслу догадался, что так именуют того, чье тело лежало сейчас под мэрскими ногами и уже начинало тихонько постанывать.
Ну, давай же, бежим
Пальцы мэра словно в судороге схватился за руку китайца, так утопающий в море бедолага схватился бы за брошенный пеньковый канат и с тупым выражением лица и заискивающим взглядом выдавил:
Спппасибо я вас не забуду.
Китаец отстранился и толкнул чиновника в дверь. Приданое ускорение вывело городского голову из ступора и тот рванулся с места.
Стоять! Раздался резкий злобный бас из каморки. Несмотря на то, что мэр уже почти покинул помещение, в проеме он успел заметить как все еще держащийся за голову верзила, неуверенной и замедленной походкой вывалился из подсобки