Дурень угодливо улыбается, пытаясь распознать, что кроется за интонациями непонятного демонического языка. Он жалок: глаза бегают, спина верноподданно изогнута. "Шакалу" ничего не понятно и потому страшно. Дикарь что-то бормочет, то и дело поправляя сползающую на локоть "шакалью" повязку.
Эй ты, обезьяна, шо лыбишься? С тобой демоны говорят, Лысому хочется получить разрядку, отомстить за недавно испытанное унижение унизить того, кто несравненно слабее его. Ну, ты, чучело, возьми "бум-бум"!
Чо это ты придумал? удивляется Чича.
Тихо, не ломай прикола! Они же боятся автоматов. Особенно жахаются после того, как Гарик, на прошлой неделе два проводка подключил к "калашу" и заставил раба схватиться. Так паленым воняло! Теперь близко боятся подойти, колотятся.
А-а-а, понятно. Слышь, Шуля, ты немного по-ихнему волокёшь прикажи!
Шуля выкрикивает пару коротких, рубленых фраз, властно указывая на лежащие под кустом автоматы. Прямо, не мелкий, прыщавый, бандитишка, а олимпийский бог уж такой он величественный! Дикарь, действительно, трясётся всем телом и начинает что-то умоляюще лепетать, но Шуля, ещё более грозным тоном, повторяет приказ. Дикарь медленно приближается к оружию, то и дело оглядываясь на Шулю. В глазах его ужас, они будто кричат: "За что?!!", но демон непреклонен.
Гляди! Щас уссытся со страху, обрадовано шепчет Лысый, Чичу сотрясает беззвучный хохот. Наконец, "шакал", решив, видно, скорее покончить с этим ужасом, быстро хватает автомат.
Бам! дикаря всего передёргивает, а пацаны весело гогочут. Глянь, живой! Молодец, Дурень, так служить!
Несчастный Дурень стоит на коленях, отрешённо глядя на автомат в своих руках, кажется, еще не понимая, жив он или уже мертв. Пальцы дрожат, медленно ощупывая металл. Щёлкает случайно задетый предохранитель, переведя оружие в режим автоматической стрельбы. От этого звука абориген вздрагивает, вновь начиная осмысленно воспринимать происходящее. Это вызывает новый приступ смеха (пацанам совершенно нечего бояться отсоединенные магазины спокойно лежат в подсумках на травке). Постепенно и на лице Дурня проступает улыбка. Еще бы он жив, ничего плохого с ним не случилось и уже не случится. Ни за что не случится!
***
"Как же вы, гады, мне надоели!!!"
А дальше все просто.
Присоединить магазин, дослать патрон в патронник и глянуть последний раз в эти осточертевшие нелюдские рожи. Затем очередь. Шуля падает, таки и не успев ничего понять, тупой и самодовольный. Валится ничком Чича, пытавшийся выхватить из кобуры "стечкин", а в глазах Лысого навсегда застывают страх и непонимание.
И никакой тревоги, ведь в лагере привыкли к выстрелам!
Ещё выстрел в бредущего из-за кустов сонного Коляна. Его смерть видят рабы: демоны смертны. СМЕРТНЫ!
Очередь по вышке и Гарик, утомлённый полуденным зноем, так и остается в своём кресле ("А нечего было пластины из броника вытаскивать! Жарко? Теперь тебе всегда будет жарко!"). Ножи, отличные стальные ножи в руки рабам, нет, уже не рабам
Демоны смертны. Одна граната в люк БРДМа, другая в окошко караульного домика. И очередями, очередями по обленившимся, забывшим опасение, изумленным негодяям. Демоны смертны. Вокруг кипит резня, восставших не остановить, ведь демоны смертны! Со стороны завода доносятся хлопки взрывов, горит вертолет, пылают какие-то бочки
Студент, у меня кончились патроны, захлебывается Батян, патронов дай!
Я не взял лепечет "консультант по древней хренотени".
Нет патронов? Это хорошо. Толпа медленно обступает двух последних, еще живых, "демонов". Один миг и их разорвут, но тут в центр выходит Дурень с автоматом на плече. Дикарь ступает спокойно, левой рукой делая знак не трогать окруженных. Его слушают, на него смотрят с обожанием. Дурень останавливается шагах в пяти от Бати и медленно направляет на "сладкую парочку" ствол.
Санёк, у Батяна подрагивают губы, рука всё ещё сжимает ненужный пистолет переводи, только точнее, убедительней. Они нас ещё побаиваются. Я же царь демонов!
Студент переводит. Не очень точно, но весьма красочно, наверно, он так не старался ни на одном экзамене. Предложения Батяна примитивны: царь демонов высоко ценит Дурня, погибших слуг не жаль. Дурень должен перейти на его сторону. Тогда мудрый Дурень получит много вкусного мяса,.. мягких шкур,.. красивых камнейженщин и пьяной воды. Дурень станет великим, он будет самым главным "шакалом"
Сам ты "шакал"! слышится ответ, и выстрел обрывает короткую никчемную жизнь красавчика Студента. Оставшийся совсем один Михал Ильич, вдруг, холодея всем телом, понимает, что слова эти сказаны были по-русски!..
***