Он делает успехи, понизив голос так, чтобы не расслышал его шеф, ответил майор и усмехнулся самыми уголками губ.
Все становится на свои места. Все идет правильно, я пристально поглядел в глаза офицеру. Ты так не считаешь?
Дай то бог, прошептал Петрович и потупил взгляд.
Дай то бог, повторил я мысленно и как-то сразу опомнился. Кстати, о боге Где он там? Куда запропал?
Главный доплелся до первого же оказавшегося у него на пути ящика и грузно на него плюхнулся. Его раненная рука начала кровить, от чего бинт стал похож на темно-красную губку. Ханх зубами пробовал развязать узел на повязке, чтобы ее перемотать.
Лиза, возьми аптечку и помоги ему, девушка по-прежнему продолжала висеть у меня на руке, да еще к тому же мы с ней не сговариваясь изучали одного и того же человека.
Ага, сделаю, моя подруга чмокнула меня в небритую щеку и рванулась в сторону пациента.
Стой, я придержал девушку. Как там Павел?
Спит, Лиза ответила очень легко, можно даже сказать беззаботно. Я давно не видела, чтобы он так сладко спал. Это словно как много лет назад, когда он был совсем маленьким.
Хорошо, пусть спит, я удовлетворенно кивнул. Ему это на пользу, а сам про себя подумал: Цирк-зоопарк, все-таки этот сукин сын, Главный, знает что делает. Мы для него как куклы из пластилина. Сам слепил, сам сломал, сам в случае чего и починить сможет.
Уязвленная гордость человека подтолкнула к, прямо сказать, не очень благородной мысли: Может, зря я Лизу напрягаю? Ханх прекрасно справится со своей рукой и без ее помощи. Однако моя подруга уже ушла, и дурацкая идея остановить ее сразу же куда-то улетучилась. Может потому, что и впрямь была дурацкая, а может ее просто загнал без вести скрипучий немолодой голос:
Максим Григорьевич, нам без вашей помощи тут не разобраться, Даниил Ипатиевич Серебрянцев напористо оттеснил от меня майора мотострелка.
Так уж и не разобраться?
Время, товарищ полковник, время!
Пожилой ученый демонстративно показал на свое запястье. Помнится, раньше там действительно красовались старенькие часы. Только они разбились в тот самый черный для всех нас день Я припомнил, как мы стояли над телом Серебрянцева и оплакивали его смерть. От этих воспоминаний улыбка с моей небритой рожи мигом сползла. Ипатич прав, время поджимает.
Прежде чем пополнить ряды ремонтников энергетического щита, я должен был поставить задачу всем остальным членам нашей команды. Да, конечно, они устали. Петрович, Нестеров и Загребельный, к примеру, уже почти двое суток не смыкали глаз. Ну что ж тут поделать? На войне как на войне! Переведя взгляд на мотострелка, я приказал:
Майор, на складе я указал рукой в сторону вереницы выходящих на площадку дверей и уточнил: Помещение 24. Там у меня запчасти к БТРу хранятся. Не так уж и много, но кое-что есть. Так вот, вы с Нестеровым прикатите два я вспомнил о покрышке порванной гребаным вьюнком и спохватился: нет, отставить, три колеса. Выберите те, что поновей. Еще, фары. Они в деревянном ящике слева от входа. Сделаете, покажу как устанавливать.
Ну, ты уж совсем с обидой в голосе протянул офицер. У меня в батальоне полтора десятка таких «восьмидесяток» было. В моторах я, конечно, не очень волоку, но колеса и оптику это как два пальца дело знакомое.
Ладно, не обижайся, комбат, я хлопнул Петровича по плечу. Откуда же я знал, что ты не штабная крыса. Сказал, а сам подумал: как откуда? По трюку с пулеметами все стало ясно и понятно. Так что предлагая свою руководящую и направляющую роль в деле заменяя колес, это я бесспорно сглупил. Видать усталость, черт бы ее побрал!
Петрович уже двинулся к Нестерову, как я вдруг вспомнил:
Майор, и «Тучу» с башни снимите. Ее в блин сплющило. Нахрен она нам теперь такая нужна! Вес только лишний.
Лады! мотострелок устало кивнул.
К этому моменту мне уже окончательно удалось придушить в себе куркульские, антиобщественные позывы. Сознание прояснилось, и я даже стал подумывать: Чем черт не шутит, может все-таки сумеем выдержать график и поутру в путь-дорожку.
Тут взгляд натолкнулся на стоящего рядом Серебрянцева. Старик нетерпеливо переминался с ноги на ногу и укоризненно хмурил сой исполосованный морщинами лоб. С видом полным сожаления и раскаяния я приложил руку к груди и попросил:
Еще минута. Последнее распоряжение, отыскав глазами Лешего, я махнул ему рукой: Андрей! когда тот подошел, я указал в сторону промытых в бензине и разложенных для просушки пулеметных лент. Давай бери всех незанятых делом и заканчивайте со вторым боекомплектом. Прежде чем укладывать в коробки лично проверяй. Патроны должны лежать ровно и ни в коем случае не выпадать из гнезд. Снаряжением лент для КПВТ займись самолично. Выравниватель тут кое для кого это невиданное чудо техники, с этими словами я покосился в сторону одинокой фигуры в дорогой туристической куртке, корпящей над полуснаряженной лентой для ПКТ.
Еще минута. Последнее распоряжение, отыскав глазами Лешего, я махнул ему рукой: Андрей! когда тот подошел, я указал в сторону промытых в бензине и разложенных для просушки пулеметных лент. Давай бери всех незанятых делом и заканчивайте со вторым боекомплектом. Прежде чем укладывать в коробки лично проверяй. Патроны должны лежать ровно и ни в коем случае не выпадать из гнезд. Снаряжением лент для КПВТ займись самолично. Выравниватель тут кое для кого это невиданное чудо техники, с этими словами я покосился в сторону одинокой фигуры в дорогой туристической куртке, корпящей над полуснаряженной лентой для ПКТ.
Угу, Леший даже не прореагировал на шутку. Он слушал меня в пол уха, а сам думал о чем-то своем.
Э, ты чего? я толкнул приятеля.
Хреновато тут как-то у тебя, протянул ФСБшник.
Не понял?
Не понравилась мне наша экскурсия вниз.
А-а-а, вот ты о чем.
Макс, ты видел сколько там эльфов? чекист упорно не хотел именовать ледяную аномалию «Дедом Морозом». И еще, цептон этот откуда-то взялся Что, так и раньше было?
Не было, со вздохом сознался я и через шлем почесал затылок, по крайней мере попытался это сделать.
Вот-вот, Леший кивнул. Я, конечно, займусь боекомплектом, но после этого начну загружать БТР. Боеприпасы, взрывчатка, запасные стволы, плюс все то имущество, что мы из него выволокли. Надо быть готовыми к худшему.
Может лучше утром? я с сомнение поглядел на приятеля. Аномалии никогда не поднимались снизу.
Все когда-нибудь случается впервые, Загребельный поглядел на свои ручные часы. Сейчас двадцать один ноль восемь. Часа за полтора мы с лентами разберемся. Так что время останется.
На Лизу не рассчитывай, предупредил я. Отправишь ее на кухню. Пусто что-нибудь перекусить приготовит. Так что в твоем распоряжении остаются только Фомин и Главный.
Неважно, Андрюха спокойно махнул рукой. И втроем справимся.
На том наш разговор и закончился. Правда только лишь разговор. Беспокойство приятеля, его подозрительность переползли ко мне как кусучие клопы. И теперь я мучился, не зная как с ними совладать. Может, покончив с ремонтом, перегнать машину поближе к выходу и ночевать уже там? Или еще вариант рвануть транспортный туннель между третьей и четвертой площадкой. Взрывчатки на это дело у меня должно хватить. Поразмыслив над этой затеей, я болезненно скривился. Цирк-зоопарк, не хочется отрезать себя от складов нижнего уровня. А вдруг еще пригодятся? Да и аномалии Они ведь приходят совсем не через туннели, лестницы и коридоры. Вспомнить хотя бы ту «трясину», которая повстречалась мне в каптерке.
Максим Григорьевич! голос старика ученого вывел меня из задумчивости. А о чем это товарищ подполковник говорил? Какие эльфы? Какие цет цеп Ипатич никак не мог вспомнить мельком услышанное слово.
Цептоны, помог я младшему научному сотруднику и сразу же постарался удовлетворить его любопытство: Это феномены такие непонятные. Их можно повстречать на нижнем уровне.
Феномены? переспросил всегда жадный до знаний ученый. Черт, жалко что я с вами не пошел. Очень бы хотелось понаблюдать, поэкспериментировать.
Этого еще не хватало! подумал я. Там бы вас, уважаемый профессор, кандражка и хватила.
За этой «милой» беседой мы не заметили как подошли к доставленному снизу ящику. В нем уже копался Блюмер. Аспирант Харьковского авиационного института доставал блок за блоком, внимательно рассматривал их и складывал на две кучи. Судя по всему, в одну из них попадали устройства, предназначение которых Сергею было понятно, в другую те, что ожидали когда в их судьбе примет участие квалифицированный эксперт.
Этот самый эксперт склонился над ящиком и, кряхтя, вытянул их него тяжелый ПТ-800.
Значит так, я понадежней перехватил двадцати пяти килограммовый агрегат. Даниил Ипатиевич, Сергей, вы пока меняйте перегоревшие шины, конденсаторы, реле и прочую мелочевку, а я начну потрошить блоки. Тут некоторые неразборные. Так что придется резать.
Так и поступили. Я утащил свою добычу к стоящему неподалеку от генератора тяжелому и массивному столу, превращенному в верстак, а оба научных сотрудника, нескладные и неловкие, вскарабкались на броню «302-го». Еще несколько раз метнувшись туда и обратно, я перетащил к «хирургическому столу» все электроблоки, нуждавшиеся в срочной трепанации, затем перетянул поближе коробку с инструментами, подключил к переходнику старенькую «болгарку» и принялся за работу. Эх, ломать не стоить!