Как знаешь, пожал плечами тот, что позвал Долу.
А вы куда путь держите? почуяв готовность к общению со стороны дикарей, спросил Нуаллан.
Я Багру, для начала представился космач. Я вожак бродяг Биру. Это мы и есть. Нам обещали золото за помощь в войне, да так и не дали всего. Нас загнали в лес чудища, мы там и застряли крепко. Дрались, пока силы не кончились, многих потеряли. А потом вообще заблудились, хорошо чудища ушли дальше. Свое золото мы заслужили по праву, теперь ищем ваших вождей. День назад повстречали одного из вас, он говорил, тут стоит Город садов, где можно отдохнуть и наполнить брюхо.
Суг-Меаса, уточнил Нуаллан. Что же, я и моя спутница направлялись туда же, только вот постель и пищу я не жду получить. До столицы дошли слухи о разорении, что обрушилось на древнюю твердыню.
И все-таки вы идете туда, хитро заметил колдун, все время с вниманием слушая беседу.
А больше мне некуда идти, с досадой обронил Нуаллан, не заметив, как дрогнул его голос.
В таком случае, нам вернее будет идти с вами, лесной человек, почтительно поклонился колдун, замусоленные седые патлы едва заметно качнулись. Надеюсь, наша компания вас не смутит, я слышал об уединенной натуре ваших собратьев.
Не в пример товарищам, создающим впечатление дремучих дикарей, этот человек говорил понятно и почти без акцента. Однако лицо его выражало такую смесь различных мыслей, что при самом остром желании, доран не смог бы ему доверять. Жизнь за гранью Аллин-Лирра научила его не верить льстивым словам и показательной учтивости. Все же он не стал прогонять незнакомцев, предоставив им возможность провести ночь у костра. Правда, в ту ночь спать ему не пришлось, помимо того, что отдохнуть он успел раньше за те несколько часов, ну и конечно из-за гостей, за которыми предпочел понаблюдать, его тревожили мысли о встрече с сородичами в Суг-Меаса. Что он им скажет, как посмотрит в глаза?
3
Люди мирно спали до зари, никаких попыток обокрасть эльфов (хотя и брать-то с путников было нечего) или причинить им иной вред даже не собирались. После того, как Нуаллан прикинулся спящим, они посидели с полчаса, может больше, переговариваясь на малопонятном из-за акцента языке. Говорили шепотом, и хотя эльфы на слух обычно не жаловались, как и на прочие чувства, понять ничего не удалось. Строили ли они планы против гостеприимных аборигенов, или просто обсуждали прошедший день? Нуаллан не расслаблялся, до конца не научившись доверять людям. И до стычки в Бога-Фроис у него накопились претензии к некоторым представителям человечества, ну а после С другой стороны, этим бродягам незачем было убивать потенциальных проводников, во всяком случае, сейчас. Выбраться из лесу или хотя бы уйти достаточно далеко в неведомом им Аллин-Лирре они не сумеют. Едва ли им светит добраться хотя бы до населенного пункта, а ведь их могут и перепуганные эльфы убить.
Солнечный свет золотистыми струйками потек по юным листикам берез, птицы в первый день после войны снова отважились запеть свои жизнерадостные песни. Повеяло влажной древесиной, капли росы намочили плащ дорана, на котором он провел ночь. От костра остались одни белесые тлеющие угли, среди коих чернели закоптившиеся кости, покиданные в огонь после трапезы. Люди собрались расторопно, пока Глинис складывала в мешок нарванные травы, они уже заканчивали оправлять съехавшие с плеч во время сна шкуры. Кули их похудели за ужин, но кто-то из варваров сходил поутру в лес, назад неся воду в бурдюках и тушу оленя. Поучать людей Нуаллан не стал, хотя надругательство над родным миром и его традициями больно покалывало его сердце. Приходилось считаться с пришельцами, Нуаллан не стал бы лишать их жизни, потому что они не признают понятий эльфов. Суровые условия всего-навсего заставляли их выживать. Хорошо хоть они не забыли спрыснуть кострище частью воды.
Колдун тем временем обходил границу поляны, шепча заклинание нараспев. «Чего он добивается?» задумался эльф. Привесив меч на левое бедро, а кинжал на правое, он захотел выяснить это лично, но замер на первом же шаге. Почему-то желание говорить со странным стариком вдруг отпало. Выкроив минутку перед походом, Нуаллан достал из сумки журнал погибшей сестры и перо. Не запечатлеть встречу с дикими людьми было бы преступлением.
Нуаллан хорошо ориентировался в лесу, а в этом лесу отлично. Поскольку он сам свернул с дороги в чащу, вернуться обратно не составило труда. Лохматые люди бубнили на своем языке, выкатывая глаза и размахивая руками. Похоже, то, как эльф уверенно и быстро вывел их на проезжую дорогу, они приписали к неким магическим познаниям этого жителя леса. Сами они точно блуждали бы еще неделю. Доран же не стал развеивать их суеверного уважения, поясняя, что знал, куда идти заведомо. Пусть верят, будто эльфы и правда обладают необычными силами, к тому же, это отчасти правда. Но уже на колее дороги уверенность испарилась, ее подменила осторожность. И весьма своевременно. Как знал, Нуаллан замер в зарослях кустарника, перестук копыт послышался со стороны Бога-Фроис. Он кивнул людям, просовывающим сквозь колючие ветки шиповника широкие «обезьяньи» лица, чтобы те не торопились. Главарь прислушался к совету. Он, верно, сам замечательно понимал, что незнакомцам с их внешностью лучше не выпрыгивать на дорогу перед эльфийским патрулем, готовым к неожиданностям. Принять этих дикарей за демонов легче легкого.
Нуаллан хорошо ориентировался в лесу, а в этом лесу отлично. Поскольку он сам свернул с дороги в чащу, вернуться обратно не составило труда. Лохматые люди бубнили на своем языке, выкатывая глаза и размахивая руками. Похоже, то, как эльф уверенно и быстро вывел их на проезжую дорогу, они приписали к неким магическим познаниям этого жителя леса. Сами они точно блуждали бы еще неделю. Доран же не стал развеивать их суеверного уважения, поясняя, что знал, куда идти заведомо. Пусть верят, будто эльфы и правда обладают необычными силами, к тому же, это отчасти правда. Но уже на колее дороги уверенность испарилась, ее подменила осторожность. И весьма своевременно. Как знал, Нуаллан замер в зарослях кустарника, перестук копыт послышался со стороны Бога-Фроис. Он кивнул людям, просовывающим сквозь колючие ветки шиповника широкие «обезьяньи» лица, чтобы те не торопились. Главарь прислушался к совету. Он, верно, сам замечательно понимал, что незнакомцам с их внешностью лучше не выпрыгивать на дорогу перед эльфийским патрулем, готовым к неожиданностям. Принять этих дикарей за демонов легче легкого.
Доран скрывался по не менее серьезным причинам, а то и более. Дезертировать в такой трудный момент! На вряд ли капитан Фойртехерн станет слушать оправдания про пропавшую семью и личные интересы. Нуаллану самому стыдно было сознавать свой поступок, в душе он клял свое предательство, сердце разрывалось между долгом сына и брата и долгом воина и защитника Аллин-Лирра. Но раз уж ввязался в историю, нужно идти до конца. Надвинув ветки на лицо, он присел на одну ногу, подбородок положил на колено другой и весь сжался, втянув плечи. Ни один самый зоркий эльф не заметит собрата, если тот так притаился в зарослях, накинув на голову и плечи плащ. И хотя доранские плащи в отличие от салатовых плащей саров и зеленых плащей рядовых воинов (как правило, знающих не больше двух танцев войны и называющихся воинами только условно) имели цвет пожухлой осенней листвы, скрыть в кустах или среди деревьев с сочными листьями могли превосходно.
Поднимая маленькие всплески пыли, по дороге скакали три всадника. В отряде Гиллагана кавалерии не было, а единственные кони, тащившие повозки, разбежались от чудовища Вискуса возле Обелиска порчи. Значит, послал их не баннерет, во всяком случае, пришли они не с ним. Возможно, воинов отправил в разъезд капитан Фойртехерн, должно быть, уже достигший Суг-Меаса, издали да еще из засады заметить его герб не получилось. Однако по здравому разумению гонцы капитана должны были двигаться с другой стороны, от Города садов. Нуаллан проводил их взволнованным взглядом, стыдясь своего положения: знатный воин при дворе Аэдана прятался от сородичей, как последний разбойник. Люди дико зыркали на эльфов, вертя в руках дубины и топоры.
Вы не поднимете оружия на эльфа, пока мы идем одной тропой, строго сказал он варварам.
Мы не поднимем, пообещал колдун, но они сами могут. Наше племя никогда еще не позволяло убивать нас без боя.
Они не станут, уверил Нуаллан, тут же засомневавшись. В последнее время для обитателей Аллин-Лирра многое изменилось, война переделала эльфийский народ, сердца ожесточились, пройдя через демоническую печь. Нужно держаться дальше от дороги, изменившимся тоном сказал доран, пятясь в кусты.
Глинис поморщила носик и с сомнением покачала головой.
Тут два шага до Суг-Меаса, можно перебежать дорогу и уйти полями.
В полях нас даже слепой заметит, возразил Нуаллан. А тут полно соколов Фойртехерна, взгляни, вон они кружат. Если здешние леса не сильно изменились за годы моего отсутствия, я смогу провести нас окольным путем. Так мы с друзьями ходили к реке Алльт Гарб, что впадает в Поющее море на юге и течет параллельно с Золотой рекой восточнее. Это дольше, намного дольше, но иначе не получится.
Отведя целительницу в сторону, так, чтобы дикари не могли его услышать, доран пояснил:
Я не уверен, что мы пройдем без последствий. Я знаю суровый нрав Фойртехерна и Гиллагана, у меня хватило времени с ним познакомиться. Наверняка капитан стражи уже решил, какой толщины веревка выдержит мою шею. А в такой компании нас вообще примут за предателей, при встрече пустят стрелу в сердце. Эти люди кажутся нехитрыми, однако я не могу за них ручаться, а что же взять с наших воевод?
Да я нутром чую, дело плохо кончится, взмолилась громким голосом Глинис. У меня бывают предвидения, я вижу кровь Давай не пойдем