Рыбу надо прожарить, заметил граф Дате, течение сильное, паразитов не так много, но лучше не рисковать, Механик разглядывал в бинокль слонов:
Думаю, что это последнее стадо саванны, Джо зажег походную спиртовку, мы не так далеко от водопадов, впереди у нас горы, прибрежная равнина сменялась лесистыми холмами:
Виллем, крикнул Механик в сторону рубки, включай мотор на полную мощность, течение стало заметно сильнее, скоро впереди покажется Мози-О-Тунья, высунув наружу наголо бритую, загорелую голову, Виллем потер заспанные глаза:
Только семь утра, недовольно сказал он, я стоял вахту до полуночи, я имею право отдохнуть
За ночь катер сделал почти сто пятьдесят километров. Механику нравилась быстроходная машина:
Правительство Родезии не нуждается в деньгах, хмыкнул он, но мы правильно поступили, вырубив на рассвете двигатель. Незачем привлекать к себе лишнее внимание, машина завыла. Виллем вышел на палубу в одних штанах хаки:
У тебя еще заметны татуировки, Механик пробрался в рубку ты говорил, что это африканский обычай
Виллем принял от Джо чашку кофе. Разделанная рыба улеглась в котелок с бурлящей, обеззараженной водой:
Потом пожарю ее на британский манер, пообещал Джо, у нас есть лимон, получится неплохо, барон разглядывал густую зелень на холмах:
Африканский, подтвердил он, но ребята, с которыми я братался в отряде, давно женаты и обзавелись детьми, он помолчал, у моего лучшего друга в Мон-Сен-Мартене, Жюля, четвертый ребенок родился, а я в мои года еще брожу по свету
Механик надвинул на нос темные очки:
У тебя с Джо и не года вовсе, заметил он, хотя в первый раз я женился мальчишкой, мне едва исполнилось двадцать лет, Виллем отозвался:
Вот видите. Ладно, он потрепал Джо по плечу, мою кузину и твою невесту мы вырвем из СССР, а что касается меня, барон потянулся за биноклем:
Погодите-ка, Механик вспомнил ночную вахту:
Виллем спал, а мы с Джо менялись у оптики, бинокли оборудовали приборами ночного видения, фотоаппарат у нас технически усовершенствованный, но мы ничего не разглядели, Виллем велел:
Месье Марсель, уходите ближе к замбийскому берегу. Джо, сворачивай спиртовку, завтрак пока придется отложить
Механик услышал отчетливый звук двигателя легкого самолета:
Это могут быть туристы, заметил он, здесь рядом, Виллем покачал головой:
Саванна закончилась, а в холмы на сафари не возят. Виктория-Фолс не рядом, а в пятидесяти километрах на восток. Кому придет в голову летать в такой глуши, если только здесь не идет строительство, не отрываясь от бинокля, барон присвистнул:
Впрочем, оно почти закончено. Полюбуйтесь сами, Механик и Джо тоже взялись за оптику. До родезийского берега оставалась еще миля:
Но все видно, как на ладони, у Механика похолодели руки, кажется, мы приплыли в искомое место, черная точка самолета пропала из виду:
У него имеется посадочная полоса, мрачно сказал Виллем, но вид на реку он себе не испортил, в распадке холмов поблескивал лентой окон прямоугольник светлого мрамора:
И денег он не пожалел, от виллы к реке вела широкая лестница, добро пожаловать во владения господина Ритберга, подытожил Виллем.
В гостиной гулял прохладный ветерок с Замбези. Полы эбенового дерева устилали шкуры зебры. На низких диванах белой кожи разбросали яркие тканевые подушки.
Радостные цвета на картине Матисса, осеняющей комнату, светились под утренним солнцем. Французские двери, ведущие в сад, распахнули, но шелковый шатер рядом с бассейном пока пустовал.
Положив ноги на низкий стол черного мрамора, Максимилиан блаженно курил сигарету. Пес, лежащий у дивана, прянул ушами. Макс успокаивающе сказал:
Мой дорогой, пора тебе привыкнуть к шуму самолета, связь с Солсбери Макс поддерживал, как он шутливо говорил, через воздушный коридор. Он мог возить заказы из Виктория-Фолс. До городка было всего полсотни километров, мощный катер Макса добирался к водопадам за полчаса:
Но там кишат туристы, он налил себе кофе, а я не люблю появляться в людных местах
На виллу протянули телефонный кабель. С берега Замбези Макс мог связаться с Гейдельбергом, где писал докторат племянник, с Цюрихом, где хранились его деньги или с Бонном, где депутат бундестага Краузе считался одним из кандидатов на должность министра внутренних дел.
Но там кишат туристы, он налил себе кофе, а я не люблю появляться в людных местах
На виллу протянули телефонный кабель. С берега Замбези Макс мог связаться с Гейдельбергом, где писал докторат племянник, с Цюрихом, где хранились его деньги или с Бонном, где депутат бундестага Краузе считался одним из кандидатов на должность министра внутренних дел.
Рисуя в черном блокноте круги и загогулины, Макс вспомнил, как на одном из совещаний на Принц-Альбрехтштрассе покойный рейхсфюрер СС Гиммлер неожиданно заглянул ему через плечо:
Гиммлер любил расхаживать по кабинету за спинами собравшихся, Макс закрыл глаза, он пошутил, что аналитики якобы умеют читать такие рисунки, а я ответил, что анализ это жидовский обман, Макс считал, что не нуждается ни в каком анализе:
Мне шестьдесят, пес вернулся к ровному похрапыванию, но я силен, как никогда, он смотрел на блестящую гладь Замбези, я в десятке богатейших людей мира, а если мне потребуется поставить кого-то на колени, то механизм, поднимающий в воздух мои ракеты, работает отменно
Макс не хотел перевозить пульт или рисунок Ван Эйка в Африку. Полина не имела доступа к его сейфам на вилле, однако он не собирался рисковать любопытством девушки:
Я и так едва объяснил ей, откуда у борца с империализмом появились деньги, смешливо сказал Макс почти овчарке, как он называл пса, она поверила, что товарищ Ланге всю жизнь копил на дворец каррарского мрамора, Макс не намеревался перевозить Полину в Швейцарию:
Слишком близко от Лондона, признался он псу, наоборот, надо заставить ее забыть о семье
Макс мог приватным образом подстегнуть продажи «Истории одной любви»:
Я даже мог профинансировать голливудский фильм, он забросил руки за голову, но я не хотел, чтобы Полина появлялась в Европе или Америке:
Называй меня эгоистом, сказал он Аттиле, но в мои года я могу позволить себе маленькие слабости, в частности, твою хозяйку, пес ласково заворчал. Подобранный в Конакри щенок оказался почти малинуа:
Лучше бы ты был немецкой овчаркой, а не бельгийской, Макс потрепал рыжую шерсть, но вы тоже верные спутники, для охраны виллы он привез свору из Южной Америки. В Адлерхофе у Барбье следили за чистотой породных линий немецких овчарок и доберманов:
С собаками он готов расстаться, а с поваром нет, усмехнулся Макс, но в Родезии и Южной Африке должны найтись хорошие повара, на Берри свет клином не сошелся, он, правда, пока никого не нанимал, предпочитая готовить сам.
На вилле работали только белые. Макс нанимал в охрану людей средних лет:
Я доверяю Полине, он потянулся за папкой, но у меня почти сорок лет опыта за плечами. Лагерями уничтожения всегда заведовали семейные люди, они спокойней и надежней, он хотел отобрать несколько новых кандидатур:
Хорошего охранника и хорошего слугу не должно быть видно, наставительно говорил Макс, я потратил несколько миллионов не для того, чтобы по вилле шлялись бездельники
Аттила замахал свернутым в бублик хвостом:
Для настоящей овчарки ты слишком низкорослый, Макс кинул папку в подушки, пойдем, сварим кофе твоей хозяйке
Он услышал легкие шаги по лестнице белого мрамора:
Доброе утро, милая, Макс поднялся, привезли заказы, сегодня посмотрим новое кино
В подвальном этаже виллы, кроме закрытого бассейна с хаммамом и сауной, оборудовали и кинозал. Рыжие волосы рассыпались по воротнику японского кимоно. Приподнявшись на цыпочки, Полина чмокнула его в нос:
Какой ожидается фильм, товарищ Ланге, собака лизала руку девушки. Макс весело отозвался:
Завтракай и сама все проверишь, он сверился с Panerai, к тому времени груз доставят на виллу
Усадив Полину к стеклянному кубу обеденного стола, он взялся за итальянский кофейник.
Ночью посадочную полосу освещали мощные прожектора, но до виллы добирались только блики ярких лучей. Рядом с мрамором бассейна ветер играл шелковым пологом шатра. В медных чеканных плошках трепетали огоньки:
Макс предпочитает смотреть на звезды, Полина затянулась сигаретой, он и в Гвинее избегал яркого света, небо над Замбези переливалось блеском Млечного Пути.
Засияли острые грани голубого алмаза на пальце Полины. Девушка закрыла глаза: