Жили демоны смехотворно коротко.
Каких-то тринадцать лет А его персональные годы уже почти истекли Даже зло недолго живёт в материальном аду.
Чтобы обрести вечность, нужно было сбежать. Получить доступ к неограниченному количеству созидающей энергии. Поглотить творческую силу самых талантливых созданий Галактики. Подчинить себе их потенциал и создать мощнейшее оружие разрушения.
Выстроить собственноручно управляемый ад, где добро специально разводится и затем уничтожается, словно скотина в хлеву, а бессмертное зло пирует на его останках.
И Григер намертво вцепился в предоставленный ему шанс.
Чужая смерть обернулась его свободой и жизнью.
Теперь он мог пройти повсюду. Собственно, поэтому теневые существа, или демоны, и были заперты в тюремных резервациях. Создания, не имеющие изначальной формы тела и лица, не могли получить документа, удостоверяющего личность.
Да они и не являлись личностями. Хотя и имели имена. Так решило правительство, пытаясь худо-бедно, но контролировать индивидуальные проявления коллективного сознания зла.
Жители планеты Шэд были паразитами на индивидуальностях всех отличных от них существ.
Сфокусированным намерением, меняющим в свою пользу любое иное сознание.
Убийцами, создающими иллюзии жизни.
Чистым и неисправимым злом на физических просторах Галактики.
А зло всегда имеет тенденцию к расширению.
Сдерживание демонов в резервациях было решением временным. Это скрыто знали сами демоны, но отказывались осознать и принять как проблему управляющие межпланетные структуры. Жители планеты Шэд специально играли с властями, делая вид, что принимают свою судьбу. Игра в поддавки зачастую наилучший способ выиграть битву. Игра для теней состояние привычное и оттого мастерски исполняемое. А всякое мастерство обладает несомненной силой. Они играли и ждали случая. И случай, конечно же, представился.
Во Вселенной на внешность давно не смотрели. Ценилась душа, сознание, имеющиеся у него таланты и возможности. Уродливость агамейцев вводила в ступор разве что людей. Человеческая раса развивалась устойчиво хуже других галактических цивилизаций. Но низкий уровень духовности и склонность к насилию щедро компенсировалась жадным стремлением землян к искусствам всех мастей. Именно на Земле зарождались новые тенденции в литературе, театре, музыке, живописи, голографическом и классическом кино и скульптуре На зелёную планету толпами слетались любители и профессионалы в сфере творчества. Неудивительно, что крупнейший в Галактике продюсерский центр располагался в лоне человеческой цивилизации.
Его новая внешность служила пропуском на планеты всех уровней. Особенно на те, где собирались почитатели музыкального искусства. А другие, более приземлённые, миры Григер и не собирался посещать. Его интересовала Земля и дружественные ей области Вселенной. В первую очередь планета Кармен.
Этот затерянный в космической глуши миниатюрный каменный шарик был широко известен во всей Галактике. Планетка, названная в честь героини из архаичной земной оперы, славилась гуманоидными певцами академического вокала. Потрясающее разнообразие голосов достигалось благодаря семи полам одного биологического вида, представлявшего собой певческую цивилизацию Кармен. Только два из этих полов могли похвастаться природным происхождением. Остальные пять вывелись специально для обогащения голосового звучания. По мнению межгалактической ассоциации музыкальных критиков, состоящих на две трети из существ искусственно смоделированного пола, затея явно удалась.
Карина Сарсенова
Иное. Рассказы
Ангел во плоти
Боль вошла в его сердце внезапно, как пробуждение от кошмара. Он всегда хотел умереть во сне. Его желание сбылось.
Он не успел открыть глаза. Но это было не нужно: смотрел он теперь совсем в другую сторону в себя самого. Захваченный огненным вихрем невыносимой муки, он растворился в ней, слился с ней и полетел в бездонную пустоту. Но, как ни странно, соединившись с пожирающим его страданием, он не перестал существовать, а напротив, стал ещё явственнее. Ещё живее. Ещё осознаннее. И ощущение не падения, но высокоскоростного подъёма в обступившей его беспросветной мгле наполняло убитое вроде бы сердце неизъяснимой радостью. Или ему только показалось, что он умер?
Нет, он действительно умер. Но отчего же эта смерть несла не забвение себя, а прояснение, не распад, но обретение, не страх, но вдохновение?..
Потому что ты хорошо прожил свою жизнь. Ту, которая была сейчас прервана, голос, уверенный и умиротворённый, влился в сознание и словно стал его неотъемлемой частью. Чувство невероятной с ним близости снизошло на умершего волной гармонизирующего покоя. И когда его сознание стало таким же благостным, как и сознание вошедшего в него голоса, он полностью пришёл в себя. Память огромным морем пережитых эмоций, чувств, мыслей, решений и действий плескалась прямо в его сердце. Оказывается, оно неубиваемо, его духовное сердце. И, оказывается, именно в нём и сосредотачивалась вся его вечная жизнь.
Посмотри на себя со стороны, мягкий приказ подтолкнул его ожившую волю.
Море накопленного опыта слегка взволновалось, пошло сначала рябью, а затем и волнами. Одна из них, самая крупная, неожиданно ещё больше выросла и девятым валом обрушилась на его внутренний взгляд. Погрузившись в глубину нахлынувшего впечатления, он вынырнул на поверхность совершенно иного пространства.
Приглушённый свет был накинут на комнату золотистым покрывалом. Огромные свечи у камина догорали, заплетая свои янтарные отблики в красное мерцание вяло дотлевающих углей. Предутренняя прохлада просачивалась сквозь плотно занавешенные окна, надёжно отделяя королевские покои от извечно угрожающего им внешнего мира. Но и их оберегание, равно как и защита прекрасно подготовленных стражей вокруг спальни, оказалось не слишком действенным средством предотвратить грядущее
Три чёрные фигуры проявились прямиком из подступающего к телу холода. Он крикнул, чтобы предупредить лежащего в кровати мужчину о надвигающейся опасности, но спящий не проснулся. Лишь язычки жёлтого свечного пламени взметнулись, вспугнутые его сильным, но безуспешным намерением.
Холод, породивший пришельцев, стал ещё сильнее и внезапно материализовался в равнодушный стальной блеск в руках одного из них, другого, третьего И когда нож вошёл в грудь слишком крепко уснувшего мужчины, он закричал не вместе с ним, а вместо него. Потому что тот, кому предназначался удар, умер мгновенно. И потому что он, смотревший на убиваемое тело с высоты пятиметрового потолка, прочувствовал всю боль за него. Ведь он один мог её воспринять. Ведь он один жил в этом теле долгие, но столь быстро пролетевшие годы.
Женщина, лежавшая рядом с ним, умерла на мгновение позже. Но, в отличие от него, она проснулась на секунду раньше, чем стальной клинок пронзил её сердце. Как и он, она не издала ни звука. Но причина её молчания была иной. Если он умер, так и не осознав настигшей его участи, то она за последний отпущенный ей сознательный миг поняла и приняла свою судьбу. Она умерла, глядя ему в глаза. Потому что за мгновение до смертельного удара её душа уже летела к его душе.
Вместе они смотрели на парящее напротив удивительное существо. Огромные белоснежные крылья были неподвижны, но жили уникальной внутренней жизнью. Переливающиеся в них оттенки голубого и розового цветов излучали одновременно блаженство и непоколебимую силу.
Вы прожили хорошую совместную жизнь, близкий до боли голос изливался из ангельского сияния и без усилий проникал в сердца внимающих ему людей. Но это последнее ваше единение. Отныне каждый пойдёт своей дорогой. Поблагодарите друг друга и попрощайтесь.
Её глаза, всегда наполненные тёплым светом, сейчас, после исхода души из тела, светились особенно ярко.
Спасибо за всё, что сделал для меня! За любовь и помощь, за искренность и надежду
За поддержку и понимание, за верность и дружбу! его голос вторил её словам, умножая и разворачивая вложенное в них значение. Свет, исходящий из их глаз, волной разливался по комнате. И ничего из того, что было вокруг них, ни оставленная роскошь, ни покинутые тела, ни утраченная власть ничто сейчас не имело значения. Только любовь и благодарность жили в их сознаниях и позволяли чувствовать себя по-настоящему живыми.