Но не крепче скирской стали, процедил сквозь зубы колдун.
Это точно, кивнул Ирунг. Осталось только выяснить, куда он ее доставит, если тетки у нее в Деште нет. Пока нет Что ты о Яриге скажешь, Арух?
Что я могу о нем сказать? нахмурился колдун. Я через него всю погань городскую в руках держал. Он и о Зиди мне с самого начала все рассказывал. Тот ведь еще до схватки на арене закуток у Ярига снял, но смысл этого мне лишь потом ясен стал!
Да, кивнул Ирунг. Яриг ничего не скрывал. Вроде бы ничего. Хотел и Седд с ним потолковать, только нет уже одноглазого. Исчез. Якобы за снедью по деревням отправился. Но отчего-то отписал все хозяйство на сына. А сын-то у него приемный, Яриг его в порту когда-то подобрал. Выложил новый трактирщик, что знал сразу, да знал немного. Руки рубить ему не пришлось. Твой Смиголь помог, кстати, все из парня вытряс. Оставили мы младшего Ярига пока при трактире. Он не хуже отца названного на брюхе перед стражей ползать станет. А свой человек в северных кварталах Скира нам все одно нужен. Кстати, послушницу мою он с Зиди у постоялого двора не видел. Я уж подумал было, что расстались они после выхода из Скира Ты, Арух, Ярига тоже в общую кучу клади. Я уже дал команду, чтобы выглядывали его на тракте. И про муравьиный мед не забудь. Твой Смиголь уже все манускрипты перелистал, а еще кое-что, кроме обряда на бальском алтаре, не заметил. Муравьиный мед не только боевые раны лечит. Он ведь и магические раны исцеляет. Мало того, намажь им заговоренный клинок, и ножны не понадобятся. Никакой колдун смерть не разглядит, не выворожит, пока сталь ему горло не посечет. Вот почему ни ты, ни я увидеть послушницу мою и баль хромого не можем. Мед их прячет!
Порази меня молния! прошептал Арух. У них там столько меда, что можно тысячу колдунов вымазать! Что же делать?
А что делали, то и будем, откликнулся маг. Только вот что еще: из Скочи-то не одна, а две дороги на юг выходят. Вторая на Суйку идет. Пошли туда Тируха. Я слышал, он неплох?
Смиголь и Айра лучше, но и Тирух не подкачает, пробормотал Арух. Айра при мне пока. Ну, отправлю я в Суйку Тируха, только что там делать? Дорога оттуда к Борке может и есть, да только никто ей не пользовался никогда. Я бы и то без особой нужды не рискнул забрести в город умерших.
И я бы не рискнул, согласился Ирунг. Если бы смерть за мной по пятам не шла. Посылай туда Тируха и дай ему с собой десяток стражников из тех, что посмелее. А Смиголь твой с Седдом прибудет, нечего ему в Скире пыль книжную глотать. Маг встал. Ты на меня не обижайся, я твоим колдуном распоряжаться не буду, он в твою власть поступит. Да вот только зимы спокойной у нас не будет в этом году. Димуинн, как ты знаешь, в Дешту собирается, на переговоры с послами соседей наших. Заодно и следить будет, как мы убийц моих сыновей ловить станем.
Димуинн, Седд пробормотал Арух. Не просто будет нитку из этой кудели вытянуть. Хорошо еще, что с муравьиным медом чуть яснее стало. Что же за клинок они им намазали? И если этот клинок та самая послушница, чем она так хороша? Не жрица все-таки?
Не жрица, согласился Ирунг. Только силы ее истинной даже я не знаю. Она как раковина закрытая. Ни отблеска наружу не выходит. Может, пустышка, а может, сокровищница. Я ко второму склоняюсь. Если сокровищница, так та обманка, что егерей от моих сыновей увела, для нее забава пустая, не больше. К счастью, обучение настоящей магии она точно не проходила, а в полглаза даже в храме Сади много не нахватаешь. Сейчас у нас вся надежда на хромоту Зиди да на непроходимость Борки.
В Омассе ее возьмем! скрипнул зубами Арух. А если она через Суйку пойдет, то и сама оттуда не выберется.
Не уверен, Ирунг медленно поднялся. Поспешить нам надо. Закончить это все, пока Димуинн терпение не растратил. Он в этом деле лично заинтересован. Из-за него девку живой придется брать.
Это еще зачем? сдвинул брови колдун.
Димуинн хочет ее наложницей сделать.
Зачем ему служка храмовая?
Служка? Ирунг усмехнулся. Я ведь опекун этой служки, Арух. Той самой, что моих сыновей Зиди помогла убить. В детстве сыночки мои вдоволь поиздевались над нею. Да вот не верится мне, что только из-за мести она из Скира вырвалась. Я бы кожу с нее содрал, пусть даже чище и прекрасней этой кожи нет в Скире. Я бы глаза ей выколол, пусть нет прекраснее ее глаз. Но придется право на это Димуинну уступить.
В Омассе ее возьмем! скрипнул зубами Арух. А если она через Суйку пойдет, то и сама оттуда не выберется.
Не уверен, Ирунг медленно поднялся. Поспешить нам надо. Закончить это все, пока Димуинн терпение не растратил. Он в этом деле лично заинтересован. Из-за него девку живой придется брать.
Это еще зачем? сдвинул брови колдун.
Димуинн хочет ее наложницей сделать.
Зачем ему служка храмовая?
Служка? Ирунг усмехнулся. Я ведь опекун этой служки, Арух. Той самой, что моих сыновей Зиди помогла убить. В детстве сыночки мои вдоволь поиздевались над нею. Да вот не верится мне, что только из-за мести она из Скира вырвалась. Я бы кожу с нее содрал, пусть даже чище и прекрасней этой кожи нет в Скире. Я бы глаза ей выколол, пусть нет прекраснее ее глаз. Но придется право на это Димуинну уступить.
Подожди, оторопел Арух. А чьей же она крови? Кто отец ее?
А кто бы ни был, Арух, будь она проклята! прошептал Ирунг. Одно скажу: не хотел бы я, чтобы ее отец узнал, что у него есть дочь!
Разве вольная сайдка может родить ребенка без признанного отца? не понял колдун.
Может, если она сестра жрицы храма Сето, обернулся в дверях Ирунг. Беглянка саму Тини теткой числит. А Тини очень сильна. Я бы с ней в магии тягаться не стал.
Я слепец! прошептал Арух. Тини ведь здесь, в Скоче! Значит, она племянницу от Димуинна хочет спасти?
Было б так, столько вопросов не возникало бы! бросил маг. Может быть, от Димуинна, а может, еще от кого. Или для кого-то. Можешь считать, что Седд тоже не просто так о баль на время забыл. Можешь считать, что он тоже не отказался бы от такой наложницы. Или от жены. Пора дому Креча наследников заводить!
Эта девчонка что, без платка по танским дворам бродила, если и Димуинн, и Седд ее видели? Неужели она так красива, что и конга, и главного соперника его ослепила?! Арух почти кричал. Не следует ли за тетку ее взяться?
Не твоя это забота, колдун! оборвал его Ирунг. У нас и без Тини будет о чем поговорить. Забудь о ней, если собственная жизнь дорога. Ты делом пока займись. О Тини много не думай. По мне так, если она за племянницу старается, это мелочь. Не это главное, а что со Скиром будет! Тини не предаст мы кровь мешали, если ты помнишь. Да и позаботился я о ней Касса приставил. А более хитрого и пронырливого сайда в Скире нет. Тини вроде бы пока не замешана в этом вареве, но ты ее тоже в кудель вплетай. И себя, и меня, и конга Вплетай и нитку сучи. И я о том же думать стану. А девчонка красива, признаюсь тебе. Нет краше ее в Скире, Арух! И без платка она не ходила, но видел ее не только Димуинн еще кое-кто. Тут уж сыновья мои постарались.
Зиди не уснул и под утро. Точнее уснул, но сон был прозрачен, как горный хрусталь, и баль смотрел во все глаза через его грани, не в силах отделить реальность от видений, прошедшее от будущего. То ему казалось, что он поднялся к серым холодным облакам и видит далеко внизу на узкой дороге бычка, запряженного в старухину повозку, которой управляет рыжая, почти седая щуплая фигурка. И грузом этой повозки, укрытой серой тканью, служил именно он, Зиди. «Куда ты везешь меня, незнакомка?» силился крикнуть баль, но голос отказывал ему, а невидимые крылья не позволяли спуститься. Но когда возница вдруг поднимала голову, Зиди узнавал Рич, ужасаясь ее морщинам и погасшим глазам столетней старухи. «В Суйку я везу тебя, баль», хрипела Рич, и Зиди начинал бить крыльями и кричать, что ему еще рано в город умерших. «В самый раз», отвечала Рич. «Неужели я уже умер?» бился на ветру Зиди. «Умрешь, обязательно умрешь, повторяла Рич. Недолго осталось. Как доберешься до конца жизни, так и умрешь». «А где муравьиный мед»? пугался неизбежности Зиди. «Со мной он, отвечала Рич. Я смажу им твое тело перед погребением, чтобы тлен не коснулся его». «Не смей! кричал в ответ Зиди. Я должен вылить его на алтарь Исс!» «Зачем?» спрашивала Рич, но тут накатывали серые облака, ломали Зиди крылья, с размаху ударяли его о землю, и он приходил в себя вновь на столе колдуньи.
Старуха и ее слуги все еще валялись где-то в ногах Рич, но девчонка сама казалась страшнее старухи и одновременно прекраснее себя самой в тысячу раз. Смазанные муравьиным медом волосы мокрым лошадиным хвостом лежали у нее на груди, глаза горели безумным огнем. Зрачки увеличились, опрокинулись пропастями, заполнили глаза без остатка, и в глубине их черных зеркал вспыхивали искры зеленые, красные, желтые. Мерцали хороводы огоньков. Или это отражались масляные лампы старухи? Почему они отражались? Они же должны были тонуть, гаснуть в этих глазах, как тонет Зиди, как гаснет его разум.