Да, тяжёлое время было, подумал Степан. Но зато эти испытания закалили молодую семью. С полгода назад Степан случайно оказался в том районе, где стояло общежитие. Старый дом было трудно узнать. Его капитально переделали. Поставили новую крышу, из восьми комнат на этаже сделали две четырёхкомнатных квартиры. Получился четырехквартирный дом рядом с центром. Коллега Степана получил квартиру в этом доме и не мог нарадоваться. Действительно, дом получился на славу. В квартирах высокие потолки, всё санитарное оборудование новое, двери и окна тоже поменяли, к тому же пристроили небольшие балкончики. Роскошные квартиры. Надо бы узнать, куда делись старушечки. Может быть, уже нет в живых или в дом престарелых отправили? Конечно, не всё серо и мрачно было тогда в семейной общаге. Случались тоже праздники. Подружились с соседями молодой парой, и остались друзьями. Когда начался ремонт, друзья получили от горсовета двухкомнатную квартиру в микрорайоне. Феликс был инженер-теплотехник и работал тоже в университете, но потом уволился и перешёл в автосервис. Его жена была занята в торговле. Они были образованны, и Захаровы с удовольствием их приглашали к себе или же сами ездили к ним. Пару раз отдыхали вместе на море.
В семейном общежитии Степан с женой прожил ровно год. Вера была уже в декрете, когда неожиданно в гости заявился его отец. Он постучал в двери, решительно вошёл в комнату и приветливо поздоровался с Верой. Степан помнил, как он смутился тогда. Когда после долгого перерыва увидел своего отца, вдруг почувствовал себя почему-то виноватым перед ним. А Вера, как будто ничего не случилось, тут же предложила чай и сразу назвала его «папа», отчего отец покраснел, но чувствовалось, что ему было приятно. Степан остался навсегда благодарен отцу за то, что он сделал первый шаг к примирению. И жене был признателен за её незлопамятность и уважительное отношение к его родителям. Ещё до рождения ребенка молодые переехали в родительский дом. Но прожили в нём только год и уже с дочкой переселились в новую кооперативную квартиру, за которую большую часть взноса внесли родители.
В то время Степан считал, что реакция родителей на его женитьбу была вызвана обыкновенной родительской ревностью. Отец видел в сыне не обременённого заботами семьянина, а успешно делающего карьеру учёного. И мать, по-видимому, мечтала о невесте из богатой городской семьи, а не об обычной провинциалке. Теперь же Степан понимал, чем была вызвана та неприязнь к Вере. Так, вспоминая прошлое, Степан заснул.
Разного типа люди встречаются в поездах. Одни заходят в вагон, занимают свои места, раскрывают сумки с едой и едят. Все внимание их сосредоточено на том, что лежит перед ними. Удовольствие они получают не от езды, не от проплывающей мимо природы, а от еды.
Другие, только примостив свой багаж, начинают искать партнёров для игры в карты. Дорога для этих людей это возможность перевести дух, отключиться от каждодневной суеты и проблем. Самым важным было теперь знать, у кого козырный туз и как избавиться от непарной шестёрки. И разговор в этом кругу идёт примитивный и однозначный.
Третьи, войдя в вагон и найдя своё место, сразу расправляют постель и ложатся спать или же забиваются в угол и всю дорогу молчат. На вопросы они отвечают односложно и чаще всего невпопад. Их мысли крутятся где-то далеко, в том мире, который остался за дверями вагона.
Четвертые приносят в вагон веселье и хорошее настроение. Они сразу находят собеседников. Они могут говорить на любую тему. Они могут даже мёртвого разговорить. И если такой тип попадётся вам в попутчики, то дорога будет лёгкой и быстрой.
Степану было интересно наблюдать за своими попутчиками. Опыта езды на поездах у него не было, если не считать поездок со стройотрядом в студенческие времена. Но тогда наблюдать за пассажирами времени не было. Большую часть пути набивались к кому-нибудь в купе, распивали пару бутылок вина, пели под гитару блатные или запрещённые песни, разговаривали на разные темы и расходились за полночь, когда и проводница, и попутчики начинали возмущаться и требовать тишины. Теперь же Степан открывал для себя снова разнообразие людских типов и характеров.
С алма-атинского вокзала в одном купе с ним оказался старый казах. Ему было уже за семьдесят, и он ехал к дочери в город Щучинск. В прошлом врач, он любил рассказывать о своей работе. Особенно он любил вспоминать о своих молодых годах, когда его молодого специалиста распределили в далёкую глубинку, где кроме него на сто километров вокруг ни одного врача больше не было. Рассказывая о тех временах, он часто вспоминал случай, когда одну молодую учительницу изнасиловал чабан. В конце рассказа об этом случае бывший врач вытаскивал из своего потрепанного бумажника жёлтую, надорванную на изгибах сельсоветовскую справку, которой было уже, наверное, лет пятьдесят, и показывал новым попутчикам. К тому времени, когда казаху в конце своего пути надо было выходить, Степан уже знал наизусть её текст. Из-за отсутствия поблизости врача председатель сельсовета, на территории которого произошло преступление, должен был справкой подтвердить факт изнасилования женщины. Текст гласил: «Справка о состоянии пострадавшей учительницы в результате изнасилования неизвестным лицом.
С алма-атинского вокзала в одном купе с ним оказался старый казах. Ему было уже за семьдесят, и он ехал к дочери в город Щучинск. В прошлом врач, он любил рассказывать о своей работе. Особенно он любил вспоминать о своих молодых годах, когда его молодого специалиста распределили в далёкую глубинку, где кроме него на сто километров вокруг ни одного врача больше не было. Рассказывая о тех временах, он часто вспоминал случай, когда одну молодую учительницу изнасиловал чабан. В конце рассказа об этом случае бывший врач вытаскивал из своего потрепанного бумажника жёлтую, надорванную на изгибах сельсоветовскую справку, которой было уже, наверное, лет пятьдесят, и показывал новым попутчикам. К тому времени, когда казаху в конце своего пути надо было выходить, Степан уже знал наизусть её текст. Из-за отсутствия поблизости врача председатель сельсовета, на территории которого произошло преступление, должен был справкой подтвердить факт изнасилования женщины. Текст гласил: «Справка о состоянии пострадавшей учительницы в результате изнасилования неизвестным лицом.
Мы, председатель сельсовета Калангуриев Егизбек и секретарь сельсовета Оспанова Айгуль, обследовали пострадавшую и установили, что в результате изнасилования изменений нет. Как было раньше, так сейчас.
Сельсовет молодой, печать нет.
Верить подпись Калангуриев» и почти выцветшая размашистая подпись в правом углу.
В Целинограде освободились два места, и одно из них заняла молодая женщина. Она выглядела усталой, и в глазах сквозила озабоченность. Когда врач-пенсионер в очередной раз начал рассказывать второму новому попутчику про случай с учительницей, она никак не отреагировала на рассказ. Степан задал ей пару дежурных вопросов; живёт ли она в Целинограде, куда едет, но получив односложные сухие ответы, отстал от неё. Её грусть передалась ему, и остаток дня он так же, как и она, то смотрел в окно поезда, наблюдая проплывающий ландшафт, то читал случайно оставленный кем-то журнал. Иногда он непроизвольно задумывался, отчего так грустна женщина. Возможно, у неё семейные проблемы, может быть, она безответно любит или кто-то из родных серьёзно болен? Размышления об этом приводили его к собственному случаю, и тогда Степан начинал думать о том, что ждёт его в конце пути, какие открытия ждут его на Урале. Наступали вдруг сомнения: нужно ли было ехать в такую даль, не лучше ли было забыть о словах отца, сделать вид, что ничего не случилось и жить дальше без особых забот и проблем. Он был рад, когда в конце концов грустная пассажирка вышла на маленькой станции. У вагона женщину встречал мужчина, и когда она непроизвольно повернулась к окнам вагона, Степан увидел на её лице улыбку и светящиеся счастьем глаза. От этого и ему стало спокойней на душе, исчезли сомнения и появилась уверенность, что эта поездка всё равно принесёт что-то хорошее.
Больше всего Степану нравились весёлые пассажиры, которые любили рассказывать анекдоты и на любой вопрос тут же находили остроумный ответ. У таких людей, казалось, нет никаких проблем. Их настроение передавалось другим пассажирам, и когда эти весельчаки выходили на своих станциях, провожали их чуть ли не всем вагоном. Один из таких типов вошёл в купе за несколько станций до Свердловска. Огненно-рыжий, он мгновенно привлёк внимание других пассажиров. Огромного роста, он занял место у дверей и сразу же начал шарить своими огромными ладонями то в своей старой сумке, то в карманах брюк или же просто потирать ими колени. Его руки не могли без движения. И язык тоже не оставался спокойным. Он тут же со всеми перезнакомился, рассказал несколько анекдотов, чем сразу расположил к себе попутчиков. Услышав смех, заглянули в настежь открытую дверь купе несколько пассажиров, скучавших до этого в коридоре вагона. На вопрос одного из пассажиров, откуда берутся такие рыжие весельчаки, новый попутчик начал рассказывать о том, как население его родной деревни в течение сорока лет превратилось из подавляющего числа брюнетов в подавляющее число рыжих. Назвав этот факт сексуальным феноменом, он под смех пассажиров убедительно рассказывал о научных экспедициях в его деревню для выяснения этого феномена.
Посмеявшись со всеми вместе над незамысловатым рассказом рыжего пассажира, Степан стал собираться к выходу. Уже проплывали мимо улицы Свердловска, уже торопился собрать последнее бельё проводник, уже заполнили проход нетерпеливые и уставшие от долгой езды пассажиры, и поезд, сбавив скорость, медленно вполз на вокзал. Через десять минут Степан стоял у справочной. Получив информацию, как ему добраться до города Н, он купил в кассе билет на электричку и оставшееся время до её отправления посвятил своему туалету. После того как тщательно умылся и сменил потемневшую от пота и тепловозной копоти рубашку, он поел в вокзальном ресторане и примерно через час стоял на платформе в ожидании нужной электрички. Свежее утро перешло во влажный и жаркий полдень. Рубаха снова стала мокрой. И в вагоне электрички было жарко. Не спасали открытые окна. Над смешанным лесом стояла хмарь, небо было чистым и голубым, и только вдалеке, как будто зацепившись за горную гряду, еле заметно кучковались белые облака. Люди с надеждой смотрели в ту сторону, ожидая, что в конце концов облака наберутся сил, оторвутся от скал и прольются над ними живительными струями дождя, принося в иссушенную от жары землю новую жизнь.