Я как-то заглянул в аптеку, мне требовалось купить кое-какие лекарства, и там встретил Шнайдера, того самого офицера, который освобождал больницу под немецких раненых. Он стоял у кассы спиной. Расплатившись, повернулся со свёртком в руке к выходу и увидел меня.
Здравствуйте, господин доктор. Рад видеть вас в полном здравии сказано всё было довольно дружелюбно
Добрый день, господин Шнайдер.
О, вы запомнили мою фамилию!
Вы были любезны в ту нашу встречу.
Я всего лишь выполнял приказ. А теперь прошу извинить меня, я очень спешу. До свидания, господин доктор.
До свидания.
Офицер быстро вышел и сел за руль машины, стоящей у входа. Она тронулась и вскоре остановилась. Из задней двери вышел сухой подтянутый человек в гражданской одежде и направился в аптеку. Я рассматривал полки с лекарствами, когда услышал свою фамилию.
Доктор Шульц?
Я повернулся и увидел перед собой человека лет сорока пяти, в круглых очках, с проницательным умным взглядом.
Вы профессор Фридрих Шульц? уточнил свой вопрос неизвестный.
Да, это я.
Честно говоря, не ожидал вас увидеть здесь. Но, позвольте представиться, Вальтер Гроссман, начальник военного госпиталя. Не будете ли вы столь любезны навестить меня в этот четверг. Я буду свободен после семнадцати. К сожалению, сейчас очень занят затем он достал блокнот и что-то в нём быстро написал, вырвал листок и протянул его мне Вот, возьмите, по данному адресу вы найдёте меня в условленное время. Если у вас не получится, дайте знать, и мы перенесём нашу встречу. Извините, пора. Дела
И Гроссман вышел быстрым шагом, направившись к ожидавшему его автомобилю.
Я стоял и держал в руках записку. Потом прочитал её, сложил и положил в карман пиджака.
Вы выбрали что-нибудь, доктор Шульц? услышал я голос аптекаря, вырвавшего меня из задумчивости.
Да, вот список, пожалуйста, соберите всё по нему.
Конечно, сию минуту.
В аптеку, до того пустую, вошли ещё несколько посетителей. Меня рассчитали. Выйдя на улицу, направился к своим пациентам. По дороге я размышлял о превратности судьбы. Появление Гроссмана было неожиданным и сулило неоспоримые выгоды, если правильно «разыграть карты». Поэтому отказываться от приглашения не стоило, следовало, наоборот, сделать всё возможное и навестить начальника военного госпиталя. Я так и поступил. Через два дня, придя по указанному адресу, застал Гроссмана дома. Тот был явно рад моему приходу, провёл меня в свой кабинет и предложил «на выбор» выпить.
Коньяк, если можно ответил я.
Хороший выбор! Пожалуй, присоединюсь к вам одобрил хозяин и стал наливать его из бутылки в бокалы из толстого прозрачного стекла на короткой ножке.
Возьмите, господин Шульц и с этими словами Гроссман протянул мне один из бокалов.
Благодарю вас.
Я верю в случай. Он часто вносит свежую струю, так сказать, новую кровь в нашу повседневность, и всё становится ярче. Вы согласны?
Несомненно, вы правы.
Взять, например, меня. Я здесь начал закисать, несмотря на загруженность в госпитале. В последнее время к нам с востока раненых отправляют уже эшелонами. И вот удача, обычная рутинная поездка принесла встречу с вами. Не зайди капитан в аптеку, не расскажи он мне о вас, всё могло сложиться иначе. Случайности, случайности. Они правят нашей жизнью.
Вы философ, господин Гроссман.
А вы, разве нет? начальник госпиталя улыбался, в нашей профессии без неё нельзя. На всё надо смотреть трезво и практично.
Случай вы тоже ставите на службу практичности?
Обязательно и Гроссман рассмеялся, с одной стороны, мне не хватает катастрофически врачей, но я не рассматриваю вас в качестве кандидата на работу в лазаретах, хотя от помощи бы не отказался. Меня интересует другое. Я знаком с вашими некоторыми трудами в области сердечно-сосудистых заболеваний. Мне они показались очень ценными. Дело в том, что я сейчас наблюдаю одну женщину. Она беременна, на двадцать третьей неделе. Я диагностировал у неё порок сердца. Это как раз ваша, уважаемый господин Шульц, научная сфера интересов.
Продолжайте
Так вот
Зазвонил телефон.
Извините, я сейчас.
Не беспокойтесь.
Гроссман вышел в соседнюю комнату. Я слышал, как он разговаривал: «Да, да! Высылайте машину. Буду готов. Без меня ничего не предпринимайте. Слышите меня? Ничего!»
Вернулся начальник госпиталя немного возбуждённым. Но быстро взял себя в руки.
Вернулся начальник госпиталя немного возбуждённым. Но быстро взял себя в руки.
Извините, господин Шульц, меня срочно вызывают. Сейчас прибудет машина. Если нам по пути, я смогу отвезти вас домой.
Не беспокойтесь. Я доеду до дома самостоятельно.
У меня к вам будет одна просьба. Случай с моей пациенткой действительно сложный. Когда мне понадобится помощь, могу я рассчитывать на вас?
Конечно, вы можете располагать мною.
Благодарю вас.
Только Вальтер Гроссман успел одеться, как внизу посигналили. Мы оба вышли и на улице попрощались.
Моя консультация понадобилась скоро. На этой почве наши встречи стали носить регулярный характер. В каком-то роде я стал протеже начальника госпиталя. Круг моих знакомств стал расти намного быстрее. С некоторыми коллегами я сошёлся довольно близко. Они представляли собой старую добрую интеллигенцию, видевшие своё предназначение лечить людей и искренне не понимавших, и отвергавших и войну, и жестокую политику «огня и меча», политику устрашения в отношении мирного населения. Между собой тихо осуждали бессмысленные жертвы с обеих сторон и были убеждены в полной бесполезности принуждения к покорности через животный страх, даже, наоборот, утверждали, что именно такой способ ведёт к усилению борьбы и очередному витку бескомпромиссности. По поводу действий новой власти я особо не распространялся. Считая, что мне лучше держать язык за зубами. А вот на медицинские темы я мог говорить долго и свободно.
Моё общение кроме знания о настроениях в среде немецких офицеров приносило и некоторые выгоды. Иногда я получал нужные лекарства, достать которые в военное время было крайне затруднительно. В общем, как-то само собой моя «шпионская деятельность» стала приносить свои плоды, только некому было их передавать. На связь со мной никто не выходил. Я тщетно всматривался в незнакомые лица, пытаясь распознать среди них посыльного, желал услышать ключевые слова.
Как-то раз, принимая больных, когда выходил по своим делам, заметил в коридоре человека средних лет. На первый взгляд он ничем особым не выделялся, сидел тихо, ни с кем не разговаривал, закинув нога за ногу и положив на верхнюю забинтованную руку. Но что-то в нём заставило меня внутренне напрячься. Проходя мимо него, поймал цепкий взгляд исподлобья. Меня рассматривали точно дичь на охоте. Сравнение пришло как-то само собой и верно отражало суть происходящего. Охотник затаился и ждал нужного для себя момента. Я вернулся в свой кабинет и приготовился ко встрече. Наконец подошла очередь подозрительного типа. Он зашёл, кашлянул негромко, всем своим видом показывая из себя скромного работягу. Только манера подачи себя никоим образом не соответствовала создаваемому образу. В еле уловимых движениях проскальзывало нечто хищное и безжалостное. От него теперь просто веяло холодом как бы ни старался этот посетитель скрыть свою суть и расположить к себе через деланную бесхитростность.
Здравствуйте, доктор заговорил мой посетитель, переминаясь с ноги на ногу, продолжая стоять возле двери.
Прошу вас, проходите, садитесь вот сюда указал я ему на стул напротив своего стола.
Когда он сел, я подошёл к нему.
Что вас беспокоит?
Рука, доктор.
Ну, покажите её, посмотрим.
Выполняя мою просьбу, пришедший стал разматывать сосредоточенно и аккуратно грязный бинт, при этом часто моргая глазами. Азбучность поведения провокатора меня рассмешила. Но я не подал вида и со всей серьёзностью врача смотрел на производимые им манипуляции.
Давайте, давайте с этими словами я осторожно взял руку для осмотра. Действительно, она имела характерную для обычного ушиба припухлость.
Боль сильная? спросил я, ощупывая место травмы.
Не очень.
Как же это случилось?
Колесом от телеги придавило.
Ясно. У вас ушиб, ничего страшного. Прикладывайте несколько дней что-нибудь холодное к травмированному месту и всё пройдёт. Впредь будьте осмотрительнее.
Доктор, вы напишете мне справку на место работы? А то ведь не поверят, скажут прогулял. Накажут.
Конечно.
У нас начальник немец, дотошный. Всё вынюхивает, подсматривает, что-то всегда пишет в своей тетрадочке.
Работа у него такая.
Да, это верно. Не любят у нас его никто. Злющий, тощий как смерть. Как глянет поверх своих круглых очков, так душа в пятки.
Вы руку поберегите продолжая выписывать справку, посоветовал я своему пациенту.