А как же, всенепременно. Только вас и ждут, ваше высокопреосвященство.
Хорошо, произнес Игнатий и хотел было выйти из таверны, но в последний миг остановился. Обернулся и внимательно посмотрел на немолодого уже, лысоватого мужчину в засаленном фартуке с испариной на лбу хозяина заведения. Он выглядел неряшливо, как и все его заведение. Болезненный, сладковатый запах исходил от его немытого тела.
Что-то еще? заискивающе заулыбался тот.
Веруешь ли ты в Господа, сын мой? спокойно и даже мягко спросил Игнатий. Тем не менее кабатчик мигом покраснел, а испарина на лбу тут же собралась в капли и тонкими струйками побежала по вискам.
Конечно, верую, как может быть иначе? Что за вопрос? выпалил из себя мужичок. Он хотел еще что-то сказать, но Игнатий остановил его жестом.
Знаешь ли ты, сын мой, как отличить божественное начало от дьявольского? Где начинается свет, а где зарождается тьма? И как отличить одно от другого?
Трактирщик быстро стал водить глазами из стороны в сторону, что-то мычать и неуверенно кивать головой. Видно было, что вопрос поставил его в тупик.
Бога ради, боюсь, что такие мысли никогда не приходили мне в голову. Я всего лишь трактирщик, господин. Такие тайны мне неведомы, извиняющимся тоном произнес он, одновременно протирая мокрый лоб краем фартука. Но я с удовольствием бы послушал ученого человека, вроде вас, чтобы научиться такой премудрости и передать ее после моим детям и внукам, быстро добавил он более бодрым и уверенным голосом.
Игнатий смерил его пренебрежительным взглядом. При этом бедный трактирщик покраснел еще больше, так что большой мясистый нос его стал похож на баклажан.
Порядок, сын мой. Порядок это то, что свойственно только лишь божественному началу. В природе, в людях и в их жилищах, при этом святой отец обвел рукой грязное, темное и затхлое помещение комнаты. Бог есть бог порядка, там, где нет порядка хаос, царство лукавого. Также там, где нет света, воцаряется тьма. Так во всем. Ибо мир и мы сами это отражение высшего устройства. По одному этому принципу можно вычислить еретика, при этих словах он наклонился к трактирщику и зашептал ему на ухо, так я вывел многих неверных на чистую воду. Беспорядок в речи, в мыслях, в жизни не приводит ни к чему хорошему. Лень, пьянство, нищета, позор то, что в лучшем случае стоят на пороге у такого человека. А в худшем Игнатий выпрямился, став сразу на голову выше собеседника, в худшем на его пороге буду стоять я.
После чего Игнатий несколько секунд пристально и многозначительно всматривался в остекленевшие от ужаса глаза трактирщика, который, кажется, даже перестал дышать. Оставшись довольным произведенным эффектом, святой отец, ни слова больше не говоря, развернулся и вышел вон. Теперь он точно знал, что, когда вернется обратно, зал будет улыбаться ему чистыми полами, трактирщик пахнуть душистыми травами, а постель будет застелена свежим бельем.
На улице было пасмурно, но тепло. Серые низкие тучи, словно грязное пуховое одеяло, покрывало все небо до самого горизонта, лишь в некоторых местах имелись бреши, через которые на землю падали неуверенные солнечные лучи. Теплый ветерок приятно ласкал огрубелую кожу на лице Игнатия и ворошил редкие седые волосы на голове. Игнатий сощурился от яркого дневного света, постоял минуту, посматривая по сторонам на покосившиеся лачуги, торговые лавки, которые оказались в поле зрения, да еще местных жителей, которые, завидев инквизитора, не глядя в его сторону, еще быстрее засеменили по своим делам, стараясь, как можно скорее скрыться из виду. С утра прошел дождь, а потому и без того грязные, устланные человеческими и животными отходами улицы превратились в однородное пенящееся месиво, жутко пахнущее и почти непроходимое. Игнатий скривился, вспомнив просторные и чистые дворы и площади Ватикана, по которым он так любил прогуливаться погожими вечерами, наслаждаясь густым запахом цветов, обильно наполнявшим теплый воздух. Воспоминание ярким образом всплыло в его памяти, и он искренне пожалел, что находится сейчас не там, в благословенном богом месте, рядом со своими братьями, а здесь, в этом вонючем, отсталом городишке. Он лишь крепче сжал в руках распятие, напоминая себе, что он здесь по воле Господа. Укорив себя за секундную слабость, Игнатий стряхнул с себя постыдное наитие и уверенно зашагал вперед, туда, где примерно в километре, возвышается над крышами мещанских домов купол городской церкви.
Глава 2
Скажи мне, брат Игнатий, что ты видишь перед собой? Понтифик стоял чуть поодаль, на аллее, граничащей с ватиканскими садами, и указывал перед собой на открывающийся прекрасный вид собор святого Петра, Сикстинскую капеллу и другие архитектурные чудеса, находившиеся в распоряжении Святого престола.
Игнатий, стоявший на почтительном расстоянии позади Папы, направил взор в ту сторону, куда указывал перст последнего.
Это суть величие Господа нашего, резиденция духа его, оплот нашей веры и надежда всего мира Римско-католическая церковь. Вот что я вижу.
Да без всяких сомнений, так и есть но скажи, брат, видишь ли ты там что-то иное....не столь очевидное.
Игнатий сощурился, тщетно пытаясь разглядеть то, о чем говорил Понтифик.
Вероятно, преподобный, мне Господь не открывает то, что позволено видеть вам.