Остро захотелось одиночества, уединения, которые позволяет мыслям очиститься от каждодневной шелухи и дает работать холодному разуму. Вывела из денника Бутона и поехала в сторону пристани. Подивилась: узкая укатанная колесами полевая тропинка, превратилась в мощеную булыжником серьезную дорогу. Лепота!
Не доезжая пол версты до пристани, свернула на почти неезженую, покрытую ноздреватым снегом тропу, которая вывела её к бывшему жилью бабки Домны.
Судя по девственно чистому снегу на подворье, нога человека не ступала за калитку еще с осени. Ольга была первой, кто нарушил целостность снежного покрова. Так она думала до того момента, пока не подъехала к бане: дверь в неё была приоткрыта, а крыльцо испещрено следами. Одни человеческие, детские, другие огромные, волчьи.
Без труда разгадала: волчьи принадлежат конечно Луке, а вот детские вовсе не детские! Судя по глубине следа, ребенок имел вес взрослого человека, и имя ему было дед Челак, леший! Хозяин Лукмышского леса. Нежить, к которой Великая Воительница питала глубокую, человеческую нежность и искреннюю привязанность. Надо признаться: дед Челак, несмотря на то, что не относился к роду человеческому был для Воительницы более люб и понятен, чем многие обычные люди.
8
От предчувствия встречи, радостно забилось сердце: лешего не видела давно и сильно по нему скучала. Да и Луку она последний раз зрела, во время встречи с Доброгором!
Взглядом проследила, куда ведут следы от бани. Они прямиком тянулись к забору, который окружал подворье, и выглядели свежими, как бы сегодняшними. Куда далее они вели от забора, видно не было. Но это и неважно: все равно вернутся назад. Никуда не денутся. Без встречи с ней, Челак в лес не уйдет!
Засунула два пальца в рот и пронзительно, по разбойничьи, засвистела. Если они недалеко, то должны, условный посвит услышать.
Услышали! Развернувшись совершенно в другую сторону, к затону, где в детстве любила плескаться Ольга, радостно и удивленно заржал Бутон. Видно учуял знакомый, волчий дух.
А вскоре, Воительнице открылась картина от которой её брови поползли на лоб: ровной иноходью к воротам приближался Лука. На его спине, как заправский всадник, восседал леший в расстегнутом, коротком полушубке. Но не это поразило Ольгу. Вровень с Лукой, нога в ногу с ним, следовала огромная волчица! Если она и была в холке пониже его, то ненамного.
Воительница, оставив Бутона, поспешила к ним навстречу. Но всадник на волке оказался резвее: оказавшись у ворот, он лихо спрыгнул с его спины и с радостными криками вбежал на подворье через открытую калитку. При виде Ольги поспешно и немного нарочито, склонился в поклоне:
Приветствую тебя, за многие луны отсутствия, Великая Княгиня! Я уже стал забывать твой прекрасный лик и горделивую осанку! Уже не помню, как пахли меды, которые наливали в кубки твои суровые ручки. Подзабыл, как нежно касались твои губки, моей, заросшей нежнейший бородой, щеки. Долгие времена мне некому было пожаловаться на жизнь и пролить горькие слезы отчаяния, которое я испытывал во время нашей разлуки. Лесовик, как всегда был многословен, когда испытывал душевный подъем. Глядя на его лоснящееся лицо и вдыхая исходящий от него свежий аромат выпитого меда, в горести лесного владыки, совершенно не верилось! Чудил, как всегда, дед Челак!
Ольга подняла старого друга с колен и трижды облобызала его в обе щеки. Заглянула ему в васильковые, ясные очи:
Дедушка, дорогой! А ты бы знал, как мне было хреново, без твоих сладких речей, без царапания моих губ об твою колючую, как шиповник, щетину! Часто, очень часто, заснуть не могла, не вдохнув медового перегара из твоих уст! Постоянно корила тебя за то, что забыл меня, водя хороводы с кикиморами и русалками! Челак заржал так, что ему позавидовал, стоящий рядом Бутон:
Ну, это ты зря, про русалок и кикимор! Старый стал я, привередливый! Воротит меня от запаха болотной тины и рыбных ароматов. Да и если я хожу к ним, то не затем, чтобы хороводы водить: они знают, что я парень занятой и к гульбищам нерасположенный. Сразу тянут меня в камыши, где подставляют для трудов праведных, свои рыбьи, хвостатые задницы! Семь потов сходит, пока к ним пристроишься! Ног то у них нет, следовательно, и раздвигать перед моей богатырской гордостью и силой им нечего! Бутон снова, завистливо покачал головой. Так громко ржать даже он был не в состоянии:
Дедушка, ненаглядный! Немедленно едем ко мне домой. Баба Домна и отец будут рады не меньше чем я! Познакомишься с моими новыми родственниками, накроем стол и устроим пир на весь мир! Может, кто еще в гости нагрянет, а если сами не догадаются приглашением вызовем. Радость у меня от встречи с тобой великая! Глаголя с лешим, не упускала из виду Луку и незнакомую волчицу, которая стояла в пол шага от него.
Неожиданно, лесной великан, обернулся назад к спутнице и коротко рыкнул. Волчица вильнула хвостом и направилась прямиком к Воительнице. Подойдя к ней вплотную, серая спутница Луки потерлась носом о её плечо и вдруг завалилась сначала на бок, а потом перевернулась на спину, смешно раскинув в стороны ноги и бесстыдно представила обозрению, покрытый светлым подшерстком, живот.
Это был жест высшего доверия, которое она выказывала Ольге: брюхо у дикого зверя самая незащищенная часть тела!
Воительница наклонилась и легонько, тремя перстами, почесала теплую кожу живота между крупными сосцами. Волчица, от ласки и удовольствия, даже смежила очи!
Наблюдавший за всем этим Челак, сбил заячий треух на затылок, и став похожим на лихого лесного ватажника, заметил:
Молодец, Лука! За такое короткое время смог растолковать своей подруге, кто есть кто, и с какого конца счищают чешую с просоленной рыбы. Ольга обернулась к лешему:
И когда у нашего любимца появилась такая достойная пара? Леший осклабился, выказывая ровные, один к одному зубы. С неприкрытой нежностью он оглядел, стоящих бок обок своих лесных молодоженов:
Тут ты Великая Княгиня зришь в корень, когда упоминаешь о достойной паре. Любовь у них приключилась совсем недавно. Помнишь твой поход на Земляные горы к подземному народу? Вот именно там он и встретил свою, далеко непростую, половинку.
Её судьба, чем то схожа с твоей, Воительница. Она, также как и ты не помнит места своего рождения, своего рода, своего детства. Её воспоминания начинаются с того, что племя Доброгора, однажды обнаружило крупную, но сильно немощную волчицу, в одной из глубоких пещер Караньского хребта.
Накормили, обогрели, залечили язвы, которые сплошь покрывали волчье тело, а когда она оклемалась нарекли именем Кора и отдали в услужение охотникам, которые ведали промыслом мяса и рыбы. Так началась её жизнь в племени подземных жителей.
Со временем, у неё открылся необычный дар: она могла взглядом околдовать, обездвижить и усыпить любое существо, в жилах которого течет кровь. Этот её дар стал большим подспорьем для охотничьей ватаги: теперь их единственной задачей стал поиск зверя. Остальное делала Кора. С тех пор недостатка в мясе племя не знало.
Все изменилось после переселения подземных жителей в Земляные Горы. Воспользовавшись болезнью главы племени, добытчики решили, что бродить по лесам выслеживая зверя затея хлопотная и не для них. Вдоль тракта, достаточно постоялых дворов, где птица и домашний скот есть в достаточном количестве, а у них есть чудесная волчица!
Такой поворот дела Коре не понравился, но противиться она не могла: боялась вновь остаться в одиночестве. Если отказаться от такой «охоты», то её могут отлучить от племени!
Выход из положения нашелся сам собой: неожиданная встреча с Лукой возле мостика через зловонный овраг решила её судьбу. За ним она последовала ни минуты не раздумывая, чему были рады оба. Ольга в изумлении оглянулась на своего любимца: Лука довольно улыбался, высунув розовый язык. Кара сидела рядом и преданным взглядом зрела на своего властелина. Глядя на пару, Ольга поняла, что их теперь никто и ничто не разлучит!
Появление на подворье посадника очень странной компании, которая добиралась до него всячески скрываясь от горожан, вызвало бурю неоднозначных чувств: неподдельную радость Икутара и Домны, восторг Семена и Насти и ужас, вперемешку с любопытством бабы Стояны. Ольге пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть как то погасить всплеск необычных эмоций у своих родных людей. У неё это получилось!
С явным удовольствием приняв многочисленные объятия старых знакомцев Икутара и Домны и явные заигрывания молодого поколения Лука и Кара удалились в заросли смородины и малины, которые давно облюбовал для себя Лука в прошлые посещения подворья.
Челак, получив свою порцию лобызаний, по приглашению раскрасневшейся Домны, отправился с ней застилать скатерть в трапезной, заметив при этом, что она прихватила кувшин с медом.