Хочу выразить отдельную глубокую признательность моему первому гиду по Кубе, начиная от Международного аэропорта имени Хуана Гуальберто Гомеса и Варадеро, женщине по имени Даниани Охеда Сото (Daniani Ojeda Soto). Благодаря её помощи и всесторонней поддержке состоялся мой первый творческий вечер в Латинской Америке и вообще в Западном полушарии. В связи с моим постоянным местопребыванием в районах Крайнего Севера, какие-либо творческие встречи, которые, например, для москвичей обыденное дело, для меня достаточно затруднены. Если удаётся выступить где-то помимо Севера, это уже событие на целый год. В этом смысле уходящий год был для меня уникальным: удалось выступить не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и в Азербайджане (Баку) и Грузии (Тбилиси), а под занавес года и на Кубе. Сеньора Даниани не только подготовила афишу и оповестила всех, кого могла, о предстоящем мероприятии, но и организовала комфортный зрительный зал с кондиционерами, а для всех присутствовавших прохладительные напитки. Конечно, мы подружились. На прощальном вечере в ресторане отеля «Ибериостар Лагуна Азул» она показывала мне видеоклип своего сына подростка, увлекающегося, как, наверное, все на острове, сочинением собственных песен. А я подарил ей стихотворение:
Как звезды, отражаясь в океане,
Плывут меж волн в неведомую даль,
Гляжу в глаза сеньоры Даниани
И ощущаю светлую печаль.
За наш прощальный ужин в ресторане,
За каждую кубинскую зарю
Благодарю, сеньора Даниани,
И всех твоих друзей благодарю!
Мы скоро улетаем, россияне,
Но в памяти останется навек
Прекрасная сеньора Даниани
Красавица, кубинка, человек.
Нашими водителями автобусов на экскурсиях были кубинцы с удивительными библейскими именами Даниэль и Израэль. Даниэль Диас молодой парень красавчик с тщательно ухоженными крупно волнистыми угольно-чёрными волосами. Израэль сухощавый невысокий мужчина лет на двадцать старше Даниэля. Оба креолы, потомки европейской и индейской культур. На прощание каждый уважающий себя пассажир, выходя из автобуса, оставлял им какую-то мелочь «на чай», а одна из пассажирок даже призналась Даниэлю в любви. Это было весьма трогательное прощание
Среди гидов-кубинцев я неожиданно для себя обнаружил аж трёх выпускников своего ленинградского горного института Франциска, Родригеса и Адриано Суареса. С первыми двумя меня познакомил Адриано, который учился в Советском Союзе на геофизика. Перемены в мировой геополитике неизбежно коснулись и жителей Кубы. В поисках заработка многие из них вынуждены были переориентироваться на другие профессии. Кормильцы семей, пользуясь знанием русского языка, полученным в процессе обучения в СССР, стали гидами туристов из России. Так Роберто Перес раньше работал на кубинском судостроительном заводе, Адриано Суарес был геофизиком геологической партии, тринидадец Хорхе Лоренте мой неутомимый проводник в горах, великолепно разбирающийся в лекарственных растениях кубинского леса, трудился раньше химиком, а Барбаро был профессиональным военным. Только водители всегда были водителями: Марио, лихо управлявший на пыльных горных дорогах полувоенным грузовиком ЗИЛ-131, Омар Куэто водитель респектабельного «Понтиака», нежданно-негаданно подаривший мне просто так, от широты души, длинную шикарную сигару марки «Кохиба» (Cohiba).
Не знаю, кем прежде работали балагур Педро мой гид по необитаемому острову Кайо Бланка и седенький капитан катамарана Рауль Моралес, которого с почечными коликами срочно увезли на санитарном катере в больницу, но, возможно, что и у них были другие профессии. Кстати, перед самым отъездом я узнавал про Рауля у Педро, то ответил, что капитан пошёл на поправку.
Жизнь вносит свои коррективы, и предугадать их не всегда возможно. Роберто, любитель, как он выразился «кубинского национального вида спорта» бейсбола, сказал мне в дороге, что времена меняются, и поколения кубинцев даже в одной семье порой по-разному представляют себе ценности и приоритеты жизни, но главное, что есть у них это вера в то, что жизнь, пусть медленно, всё равно становится лучше. И всё будет хорошо.
Я тоже верю в это, Роберто
Кубинские женщины
С талантливой московской художницей, психологом и писателем кубинского происхождения Марией Сантьяговной или (если официально) с Марией Вальдес Одриосола (Maria Valdes Odriozola) мы непосредственно виделись и общались в Москве трижды 09.06.2017, 21.04.2018 и 10.11.2018. С госпожой (или товарищем, наверное, по-кубински будет точнее) Даниани полмесяца: с 11.11.2018 по 26.11.2018.
Так получилось, что Мария видела меня в Москве перед самым вылетом на Кубу 10 ноября, а Даниани встречала меня в Варадеро на следующий день. Два душевно талантливых человека, чьи судьбы так или иначе связаны с островом Куба.
Даниани Охеда Сото (Daniani Ojeda Soto) представитель туристической организации, непосредственно отвечающая за встречу, размещение и сопровождение досуга российских туристов, прибывающих на Кубу для отдыха от нашей производственной структуры. Признаюсь честно, если бы не её бескорыстная помощь, мой первый творческий вечер в Латинской Америке вряд ли был бы возможен.
А московская кубинка Мария украсила мой творческий вечер в столице своими чудесными солнечными живописными работами. Хочу ещё раз выразить обеим женщинам свою глубокую признательность и передать через них кубинскому народу своё восхищение светлыми открытыми бескорыстными сердцами его дочерей.
Аплос!
Я снова услышал знакомые восклицания и тут же вспомнил многолюдную ночную в рекламах и фонарях улицу Флорида в центре Байреса, как по-родственному называют Буэнос-Айрес жители города, и голос уличного конферансье, предлагающего публике поаплодировать паре танцующей танго милонга, как сейчас: «Аплос! Аплос! Аплос!» Но сегодня я не в Аргентине, а в Варадеро на Кубе. Но голос кубинского конферансье на сцене летнего театра взывает к публике точно так же, указывая на великолепных смуглокожих танцоров вечернего шоу «Кубано»: «Аплос! Аплос! Аплос!». Концерты здесь каждый вечер. Он начинаются не раньше десяти часов, когда становится относительно прохладно, если плюс 25 считать прохладой, конечно. Но для удобства зрителей на каждые четыре стула приходится один столик, на который можно поставить любой прохладительный напиток из ближайшего бара, который располагается неподалёку, буквально за спиной. А если вы устали от шумного яркого шоу, то можно пройти в большой зал с огромными стеклянными дверями, выходящими на открытую балюстраду, под которой шелестят пальмы и глухо вздыхает невидимый в темноте Атлантический океан, чьё влажное дыхание доносит свежий морской бриз.
Там можно присесть за столик, дождаться юную мулатку и заказать ей чашечку чёрного кофе или кофе с молоком, или стаканчик прохладного мохито, или ледяного дайкири с ломтиком лимона на краешке высокого бокала с тонкой стеклянной ножкой. Здесь заказы не записывают, их запоминают и доставляют вам почти мгновенно. И ничего не путают с первого раза, не беспокойтесь, вас уже запомнили: в следующий раз вам принесут именно тот чёрный кофе или тот самый дайкири, который вы здесь уже заказывали. Разумеется, если от вас не последует каких-либо дополнительных указаний.
Каждый вечер в зале играют для публики музыканты. Можно сидеть часами и просто слушать, отдыхая душой или погружаясь с прекрасные воспоминания. Каждый вечер что-то новое: вчера я наслаждался саксофоном, сегодня женщина за роялем исполняла романтические пьесы, завтра под аккомпанемент гитар три исполняет самые задушевные кубинские напевы
Поют, естественно, на родном испанском языке. Как мне показалось, по своему менталитету кубинцы ближе всего к испанской культуре. «Эспаньол?» вопросительно обратился ко мне в Гаване Омар водитель роскошного «Понтиака» выпуска середины 50-х годов прошлого века. Вопрос немного смутил меня. Почему-то в тот момент мне очень хотелось ответить ему утвердительно или хотя бы кивнуть, не разочаровывать. Но я не смог. Не знаю я испанского языка.
Полная белолицая луна мелькает в медлительных облаках над моим балконом. «Аплос, Куба! Аплос»
Сказка о «Золотом драконе»
С тех пор, как на благодатной кубинской почве возникла социалистическая революция, буквально рядом с ней в 90 милях начал бурно загнивать завистливый американский империализм. Ничего не подозревающие кубинские народные массы продолжали активно взращивать тростник, табак и прочие сельхозпродукты. А гениальные агрономы-кубанос, превзошедшие самих себя, вырастили на счастье трудовому народу уникальные оранжевые апельсины. Сладкие и сочные плоды ежедневно поражали воображение островитян и наполняли их сердца гордостью необыкновенной. Американский империализм в пароксизмах зависти уныло изнемогал, но когда на терпкий запах изнеможения отовсюду начали слетаться мелкие и невероятно прожорливые жучки, он воспрял духом и начал направлять жучков на кубинские апельсины. И нарекся жучок «золотым драконом». Налетел дракон на драгоценные апельсиновые рощи и всё сожрал. Но не пали духом героические агрономы. Изобрели они кислые ядовито-зелёные апельсины. Учуял золотой дракон новинку да так и не смог её съесть: до того противно было кусать кислятинку. И бежал дракон с острова. Не справился с заданием. А апельсины остались. Никто их съесть не может. Вообще никто. Революция непобедима!