ГЛАВА 5
Чтобы не «светиться», прошла посадкой к месту стоянки частных автомобилей.
Вокзал, Долгинцево.
Сотка, загнул водитель. В знак согласия я мотнула головой, точно зная, что платить будет Женька. Вид у программиста был утомленно -скучающий, но предел терпению еще не наступил. Водитель посигналил по моей просьбе, и Жека с ноутбуком (с ним он не расставался НИКОГДА) развалился на заднем сиденье.
А теперь на Кириленко 7, скомандовала я. В цыганском поселке по этому адресу жила моя подруга Ляля. Лет пять назад она сбежала из своего табора к любимому и вместе с Николаем они около года прятались в моей квартире, опасаясь гнева барона. Пока племянник рассчитывался с частником, я дозвонилась до хозяев двухэтажного особняка. Ворота открыла сама Ляля. У Жеки чуть было не отвалилась челюсть, когда он увидел красавицу цыганку. Черные вьющиеся волосы, большие синие глаза, стройный стан.
Ната! Сколько лет, сколько зим! Проходи в дом, Ляля искренне была рада нашей встрече. Проходя мимо Жеки, шепнула:
Не пускай слюни! У нее муж цыган, быстро кишки выпустит, если что не так.
А где Николай? Дома?
Нет, уехал в Одессу друга хоронить. Погиб его друг Роман в АТО, совсем молодой был.
После угощения Лялька сказала:
Давай, выкладывай, с чем пожаловала? Я утром карты бросила: нежданный гость выпал с важными вестями. Я достала из сумки газетный сверток, развернула:
Вот. Пока рассказывала о своих приключениях, и историк, и цыганка внимательно рассматривали золотого оленя.
Я тебе не хуже ювелира оценю твою вещицу, сказала цыганка, весит эта фигурка от 150 до 200 граммов и, если учесть, что золото высшего качества и из древнего кургана, то на сегодня цена ей пол-лимона гривен, а там, как хочешь, хочешь в евро переводи, хочешь в доллары.
У вас интернет есть? поинтересовался программист, попробую узнать, как этот артефакт попал в наш город?
Есть в другой комнате. И молодой человек отправился добывать нужную информацию.
Вот так, подруга, выручай, менты на хвосте, и выехать не могу: вмиг на вокзале наденут стальные браслеты. Тогда точно очень долго ты меня не увидишь.
Не печалься зря, что-нибудь придумаем.
Нашел! закричал Женька, и мы поспешили к ноутбуку.
ГЛАВА 6
На дисплее красовалась фотография нашего экспоната и аннотация под названием «Крым-золотой остров в Черном море».
В общем, так, начал свой рассказ Женька. Наш козлик прискакал к нам из Первого Мордвинского кургана, что на Херсонщине. Найден был он еще в 1914 году. Какое-то время скифские сокровища хранились в Киеве, а потом их передали в Центральный музей Тавриды Симферополя. Вскоре этот музей заключил контракт с Нидерландами и драгоценности были перевезены в музей имени Алларда Пирсона при Амстердамском университете. Время контракта истекло, и часть золотых предметов Голландия вернула Украине, а когда Крым стал Российской территорией, появилась проблема: кому возвращать ценности на сумму более миллиона долларов. Сегодня этот вопрос рассматривает Гаагский суд, но решение еще не принято. И получается, что наш олень не наш, не российский, а в настоящее время он принадлежит Нидерландам и должен находиться в музее Амстердама.
Вот так штука! Так куда нам его везти? изумилась я, в Голландию?
Выходит так, а если обратишься в Киеве к какому-нибудь «проффесору», типа Януковича, то, считай, потеряешь реликвию навечно, мудро заметил Женька.
Так как мы в Европу попадем? Тут до Никополя не доедешь. Кстати, ты билеты взял? поинтересовалась я у племянника.
Взял два в общем вагоне.
Мог бы на плацкарт расщедриться, хоть бы выспались.
Ну, пора, сказала Лялька, давай, парень, раздевайся.
И через полчаса мы превратились в самых задрипанных цыган из табора. Вместо Женькиных джинсов на молодом человеке появились старые брюки Николая покроя «клеш», кроссовки поменяли на лакированные туфли, которые были программисту малы, и ходил он в них пошатываясь, как пьяный. Превратить меня в маму цыганку время много не потребовалось, и огромной цыганской толпой мы направились на вокзал. По перрону уже прогуливались сослуживцы Сергеева, я была уверена, что у каждого из них были наши фотографии. Но в тот момент мы совсем не были похожи на самих себя.
Взял два в общем вагоне.
Мог бы на плацкарт расщедриться, хоть бы выспались.
Ну, пора, сказала Лялька, давай, парень, раздевайся.
И через полчаса мы превратились в самых задрипанных цыган из табора. Вместо Женькиных джинсов на молодом человеке появились старые брюки Николая покроя «клеш», кроссовки поменяли на лакированные туфли, которые были программисту малы, и ходил он в них пошатываясь, как пьяный. Превратить меня в маму цыганку время много не потребовалось, и огромной цыганской толпой мы направились на вокзал. По перрону уже прогуливались сослуживцы Сергеева, я была уверена, что у каждого из них были наши фотографии. Но в тот момент мы совсем не были похожи на самих себя.
Прощайте, обнимала меня подруга, а стоящему рядом молоденькому
милиционеру объяснила, жениться едет парень. Мать хочет невестку посмотреть.
До свидания! кричала вся Лялькина родня, -счастливого пути!
Поезд тронулся. Я, подремав на плече Жеки, в знак благодарности в Никополе угостила своего рыцаря кофе и «резиновым» пирожком. Без проблем мы сели в поезд до Киева, где ждала нас Анжела, сводная Женькина сестра.
ГЛАВА 7
Анжела уже ждала нас на перроне, но, не узнав своих родственников в помятых и замученных цыганах, пошла мимо. Ее окликнул Женя:
Сестренка, это мы. Минут пять она хохотала, дергая меня за «косы».
Настоящие?
А как же! Самые настоящие, романы.
Через полчаса мы были в Боярке. Красота соснового бора нас поразила.
«Лексус», почти не слышно прошуршав по гравию, въехал во двор небольшого двухэтажного дома.
Не страшно одной жить? завистливо поинтересовался Женя.
Я не одна. Рем, ко мне!
И пятнистый дог приветливо залаял, глядя на хозяйку преданными глазами. Мы вошли в дом, отмывались долго, потом пили ароматный чай с черникой. Отдохнув и набравшись сил, я выпалила Анжеле все. Женщину мой рассказ не удивил. Живя в столице, она еще и не такое видела. Но с советом родственница не спешила:
Тут подумать нужно хорошо. Давай отложим до завтра. А ты, Наталья, рискни. Ближе к полуночи звякни по моей мобилке Мажаре. Разведай, как и что в Кривом Роге, чтобы знать, от какой печки нам плясать. Племянник вскоре захрапел, а я сомневалась: звонить или нет? Не хотелось мне Анжелу подставлять. Но другого выхода не было. Я достала визитку и вскоре услышала знакомый голос Павла:
Ты куда пропала? У нас такие события. Голову опознали в СБУ это известная сепаратистка Жанна Фролова, агент ФСБ по кличке «фокс», то есть «лиса». Она несколько лет работала в Симферопольском музее гидом, и при ней отправляли скифское золото в Нидерланды. А Сергеев и любовник ее, и подельник. Украденная драгоценность стала воровке поперек горла. Голову то Сергеев отрезал, да не там стал искать. Пьяные они с Зинкой были, вот и поругались. Запустил он отрезанной головой в алкоголичку, да промахнулся, и вылетела голова через окно. А Костьку задержали с поличным, когда он тело грузил в свою машину. Фотографию Жанны я разместил на своем сайте, думал, что кто-нибудь откликнется. Но родственников у Фроловой не оказалось, кроме семилетнего сына, которого террористка сдала в детдом и давно не навещала. Звонила воспитательница, интересовалась, что же сыну достанется от матери.
Ничего, кроме дурной славы. Ну, как вы там, определились?
Все хорошо, пока! Привет Нинке, и я отключила телефон. Новости меня успокоили. Сергеев отстал, зато «роет землю» СБУ. Нужно было торопиться, пока Сергеев молчит.
ГЛАВА 8
Когда утром я обрисовала Анжеле сложившуюся в Кривом Роге ситуацию, то она заявила:
Успокойся, пока все хорошо. Если даже и начнет Сергеев что-то
рассказывать, то доказательств никаких. Никто не видел в твоих руках золото. Я уезжаю в столицу, буду нескоро, ужинайте без меня. И, выпив на ходу чашку черного, как смола, кофе, тряхнув белокурой гривой, Анжела на своем «Лексусе» умчалась в Киев. Взбалмошеная, вся в мать! Но именно импульсивность и харизма удожницы Дины, матери Анжелы, привлекли Женькиного отца. Петр Ильич долго тосковал после смерти жены Машеньки, редко стал бывать дома, все по командировкам, Жеку воспитывала Алевтина Ивановна-мать Петра. Она искренне была рада, узнав о намерении сына создать новую семью, но внука не отдала:
Вы, молодые, еще себе родите, а мне не хочется в старости прозябать одинокой кукушкой. Как истинно еврейская женщина, Дина пожертвовала живописью ради семьи и дочери. Замечательные картины, в том числе и прекрасный пейзаж «Зима», Анжела не продала, а хранила в память о родном человеке. Дом в Боярке всегда был полной чашей, а так как Петр Ильич был не только депутат, но и бизнесмен, то у него в гостях бывал и голландский посол Кейс Кломпенхаувер. Сын посла Крис влюбился в яркую блондинку с первого взгляда. Анжела поразила его не только красотой, но и глубокими познаниями в истории и искусстве. Посол не препятствовал встречам сына с украинкой, она была умна, хорошо воспитана и денег не вымогала. За десять лет заочного знакомства Анжела впервые решила обратиться к дипломату напрямую. Она знала, что Кломпенхаувер простит ей эту вольность, потому что на кону стояли интерес и престиж Нидерландов.