А ты берешь свои вещи? поинтересовался Ван.
Да, сейчас покажу.
Я решила примерить единственное свое парадновыходное черное велюровое платье. Распустила волосы, подкрасила губы.
Да ты у меня, жена, оказывается красавица! оценил Ван.
Старуха, а не красавица.
Значит самая красивая старуха. Он привлек меня на грудь и пристально посмотрел в глаза:
Наталья, ты вернешься?
Я потупила взор:
Не знаю.
Больше на эту тему он разговоров не заводил.
ГЛАВА 18
А чтобы тебе не было скучно, я приготовила тебе подарок, сказала я и приоткрыла дверь на балкон. В комнату, несмело перебирая слабыми ножками, вошел щенок. Ван подхватил маленькое чудо на руки:
Какая красивая девочка.
Это Женька принес, их Гера ощенилась. А девочку звать Инга.
Инга внимательно оглядела своими черными глазами-маслинами нового хозяина и вмиг облизала мужу нос и щеки.
А ласковая какая! рассмеялся Ван, не то, что некоторые! Я поняла свою ошибку. Обняла мужа и сочно чмокнула в щеку:
Спасибо тебе, дорогой, за помощь! Что бы я делала без тебя?
Утром пискнула Инга. Ван глянул на часы ровно шесть.
И будильника не нужно!
На вокзал мы прибыли вовремя. В вагоне Ван внимательно осмотрел моих попутчиков по купе, рассовал вещи, и мы вышли на перрон прощаться. Заключив меня в свои широкие объятья, муж сказал:
Дай мне слово, что не будешь выходить в тамбур.
Клянусь, засмеялась я.
И еще, я долго думал Ты же поедешь в интернат, сделай мальчику подарок от меня, и он достал из кармана коробочку с мобильником, -может быть, это не запрещено. Я была тронута его чуткостью и добротой и под наплывом чувств крепко обняла и поцеловала мужа. Вдруг он привлек меня и стал осыпать мое лицо и руки поцелуями. Состав дернулся и зашипел.
Ван, да что ты?
Я вырвалась и побежала догонять свой вагон.
Позвони! Я буду ждать! Я люблю тебя!
Я прыгнула на подножку вагона, помахала мужу рукой и вошла в купе.
ГЛАВА 19
Так случилось, что за два года Ван стал мне самым близким человеком. Только сейчас я поняла, как мне дорог этот стареющий иностранец, только ему я действительно нужна и только он меня искренне любит. На глазах навернулись слезы и, чтобы избежать любопытных вопросов попутчиков, я вышла в коридор и стала у окна. Медленно таяла дымка седого осеннего утра. Забелел восток, и над темнеющим лесом сверкнул первый солнечный луч, за ним второй, и яркие зайчики запрыгали по вагонному стеклу. Вдруг на розовеющий небосклон выпрыгнул золотой олень и помчался в высь сияющего неба, чуть касаясь своими копытами острых вершин просыпающихся елей, он поднимался все выше и выше, а на ветвистых рогах скакуна покоилось прекрасное солнце символ вечной жизни и любви. Огромный диск божества вспыхнул огнем, заливая землю потоками горячего света. Начинался новый день теплого бабьего лета.
Скифское золото
ГЛАВА 1
Так сложились обстоятельства, что мужу я по приезде в Кривой Рог позвонить не успела. С вокзала Мажара меня повез в роддом за Ниной, потом знакомство с Манюней и разбор подарков, затем «обмыв «Кальвадосом», а ночью шепотом о «нашем», женском. К Ляле заехала перед самым отправлением поезда. Подруга была в депрессии: ее Николай ушел к молодой цыганке в другой табор. Думала, что позвоню в поезде, но только головой коснулась подушки заснула крепким сном. В Симферополе меня встречал Андрей Мальгин. С вокзала в музей. С первого взгляда я определила, что серьги из Толстого кургана под Ордженикидзе и принадлежали они скифской царице, на это указывала тонкая золотая нить ажура, вплетения цветов и «звериный стиль» -изображения неизвестных зверей с крыльями. Свободное время появилось только к вечеру, но мобильник Вана не отвечал. Вся работа в музее заняла не более трех дней, каждый вечер я набирала знакомый номер, но в ответ были длинные гудки. Съездила я, конечно, и в интернат и познакомилась с Максимкой (так звали сына Жанны Фроловой). Он был очень рад подарку Вана, но признался, что звонить ему некому. Я ввела свой номер телефона в мобильник, сказала, что у тебя есть воспитатели, друзья и ты можешь общаться с ними. Грустный и худой мальчик с огромными серыми глазами произвел на меня впечатление одинокого и никому не нужного ребенка. Узнав о необходимых документах на усыновление, я в тот же день выехала в Киев. Ночью мне приснился странный сон: на вершине скифского кургана стоял улыбающийся Ван, одной рукой он гладил золотого оленя, а другой махал мне, прощаясь. С тяжелым предчувствием я подъезжала к столице.
ГЛАВА 2
На вокзале в Киеве меня подхватила Анжела и помчала в свой сосновый бор. Вскоре туда явился Крис.
Все документы на усыновление готовы. Нужно присутствие твоего мужа. А он что? Так и молчит? Я кивнула головой.
Ладно, я сейчас по своим каналам пробью, что там случилось, и он вышел звонить в другую комнату. За болтавней мы не заметили, как Крис вышел из дома. В сумерках глухо заурчал мотор и тускло мелькнули фары автомобиля. Я растерянно взглянула на Анжелу.
Такого еще не было, ответила родственница. Всю ночь мы мучались в догадках, что значило странное поведение голландца. А утроми мы хохотали, вспоминая свои детские забавы. Как вдруг возле дома остановилась машина Криса и он, одетый в официально черный костюм, появился на пороге кухни. Сухо поздоровавшись, Крис произнес:
Наталья, Ван не приедет, он мертв. Его убили в музее при попытке ограбления скифских ценностей. Последние слова гулом пронеслись в моей голове, и я погрузилась во мрак. В глубине скифского кургана горел костер. Вокруг него, глядя на яркие языки пламени, безмолвно сидели Ван, мальчик двух лет и старик кочевник. Пыхнул огонь, и из кровавого пламени прыгнула под купол могильника шаманка. Она была в широком пурпурном платье с золотой вышивкой, на запястьях женщины звенели колокольчики золотых браслетов, пальцы украшали сияющие перстни, на голове высился сверкающий гребень. Шаманка била в золотой бубен, кружилась в диком танце вокруг костра, приговаривая: «Мое золото, мое зо ло -то, а потом, приблизившись, глянула на меня золотистыми зрачками огромных глаз, не трожжжжь! «Костер зашипел и погас. Я почувствовала холод сырого утра.
ГЛАВА 3
Я встала и, накинув Анжелкин халатик, подошла к окну. За окном хлопьями валил снег. Сосны и ели уже успели одеться в белые пушистые шубы, все вокруг было покрыто режущей глаза искристой белизной. Зима вступала в свои права.
Шурочка, раздался из столовой голос хозяйки, неси горячий бульон. Больная наша уже на ногах. В Шурочке я узнала соседку по даче, ясно, что это она куховарила, так как Анжела умела только включать электрочайник. Впихнув в меня тарелку горячего куриного бульона, женщины заставили выпить чашку чая с мелиссой (врач советовал, так как у меня был нервный срыв: глубокий обморок и горячка).
Чего только ты не кричала! Всех нас перепугала: то про шаманку, то про Вана, то про проклятое золото. Два часа отдыха и вместе с Крисом -на вертолет. По прогнозу к тому времени снегопад закончится, -сказала Анжела тоном, не терпящим возражений.
Я не опоздаю на похороны?
Кто тебе сказал, что ты летишь в Нидерланды? Ты летишь в Феодосию.
Как в Феодосию? А Ван? Он мой законный муж! возмутилась я.
Тебе сын нужен? Максим Ханен? Вот и езжай за ним в интернат, пока там не узнали, что ты вдова. Крис будет доверенным лицом твоего мужа и подтвердит, что Ван болен и находится в больнице. А Вана уже похоронили так, как полагается: с почестями и соблюдая все формальности. Сколько может мальчик ждать свою маму?
От обиды на ресницах задрожали слезы.
Ну, без сентиментов. Решили поберечь твои нервы да и мальчика тоже. Через два часа действительно распогодилось. Ожидая Криса, я вышла на крыльцо дома в длинных до колен сапогах, шубе из искусственного меха a la песец- все из гардероба родственницы; поседевшие пряди моих волос подруги спрятали под шелковую косынку, завязав ее модным узлом; опухшие от слез глаза скрыли под темными очками. Я была в полуобморочном состоянии, поэтому, куда меня везли, сколько времени заняло наше путешествие, я затрудняюсь сказать. Все время я молчала, сопоставляя факты последних дней. На все «сто процентов» я была уверена, что приходили за золотым оленем, я даже могла опознать убийц в лицо, но ни фамилии грабителей, ни место их нахождения мне не были известны.
Мы на месте, слова Криса вывели меня из оцепенения. Он галантно открыл предо мной дверь, и я вошла в учебное заведение.
ГЛАВА 4
Когда Максим появился в кабинете директора, я поняла, что Анжела была права, мальчик был уже одет, все его вещи поместились в рюкзаке, ребенок ждал этого момента, наверно, с раннего утра. Он подошел ко мне, взглянул на меня своими ясными глазами и негромко спросил:
Теперь ты будешь моей мамой?
Едва сдерживая слезы, я ответила: