Небольшой осенний дождь покрывал серостью наш маленький городок, заставляя местных жителей прятаться под крышей своих уютных домов, или под крышей открытых баров и кафе, к одному из которых я и приближался. Солнце время от времени прорывалось из-под туч, но его сразу же пожирали, и серость что секунду назад частично отступила, снова входила во владение.
Наконец-то, наконец-то я был возле своего любимого «Пирата», это был маленький бар, который держался на своих постоянных клиентах, большинство из которых являлись друзьями владельца и по совместительству бармена этого заведения. «Пират» это его старая кличка, полученная после потери левого глаза где-то на Аляске, где он долгое время, по его рассказам, работал.
Интерьер заведения соответствовал названию и был похож на сцену детского спектакля со множеством пластмассовых костей, темных флагов, и конечно же пиратских шляп. Но этого никто не замечал, главное в этом месте это спокойное общение, которое даже при пустом баре тебе обеспечит Пират Билли, в чём он за долгие годы практики стал неотразим.
Я глушу машину, выхожу и быстро бегу к двери, ведь небольшой дождь, который продолжался долгое время перешёл в ливень, а намочится и заболеть не входило в мои планы. Захлопнув за собой дверь, я оказался в логове «Пирата». Внутри было мало народу, ведь время для этого было неподходящее, здесь стояли несколько человек, которые просто забежали спастись от дождя, и некоторые завсегдатаи, что заглянули выпить пива и поговорить с Пиратом, который всегда мог рассказать что-то новое.
Привет Билл. Подойдя к барной стойке я обратится к Пирату.
Привет, что-то я давненько тебя не видел Райан, как жизнь?
Не так как хотелось бы, но лучше, чем могло бы быть.
О-о-о, да ты как восточный гуру! с улыбкой произнес Билл, и те, кто был рядом смехом поддержали его. Ну что, светлое как всегда?
Как всегда. Я взял бокал и задумался о происходящем, что хотел мне сказать док, и почему он так настаивал на том, чтобы я расспросил свою жену, к тому же, что мне отвечать ему завтра, когда он задаст неловкие вопросы, а он их задаст. Я понимал, что должен всё рассказать ему, но в тоже время я понимал, что это будет не так просто, как кажется на первый взгляд.
Скован своими мыслями я не мог поддерживать разговор, и вскорости редкие попытки разговорить меня от Билла и его компании завершились. Я хотел заставить себя первый раз за долгие годы вспомнить то, что пережил тогда в тот вечер, но только я задумался об этом, как неведанный до ныне страх врезался в мое сердце, я занервничал, поставил бокал на стойку и вытер холодный пот, что выступил на лбу. Я понимал, что должен буду вспомнить об этом, но я не мог, ни морально, ни физически. Было такое ощущение, что кто-то вырезал огромный кусок моей памяти, а ту что осталась перемешал и оставил в таком состоянии, что в ней было просто невозможно что-нибудь найти. И самое главное, я не знал, что на самом деле меня так пугает, я был на войне, я видел страх, видел боль и страдания, но это было что-то иное, это был даже не страх, это был ужас, как у маленького ребенка, который увидел уродливое чудище в своей спальне, и который больше никогда не забудет этого ощущения беспомощности.
Может ещё бокальчик? я пришёл в себя и увидел рядом доброе, но обеспокоенное лицо Билла. За мой счёт, я так понимаю тебе это не помешает. Он молча набрал бокал и поставил передо мной.
Спасибо.
Ничего, всем нам иногда нужно подумать, о чём-то, может даже погрустить, а может даже и порыдать, но это в крайнем случае. С улыбкой произнося последние слова он оставил меня один на один с моими размышлениями, которые ясное дело ни к чему не привели, но всё же пиво стояло того, чтобы ещё раз помучить себя этими тёмными мыслями.
Допив пиво, я поблагодарил своего благодетеля и вышел на улицу. Как не странно дождя не было, только некоторые тучи одиноко блуждали по синим просторам бескрайнего неба. Удивившись приятной погоде, я сел в машину и поехал домой, мне хотелось спать, и я хотел выспаться до прихода темноты, чтобы хоть этой ночью дать отдохнуть своей жене.
Через десять минут я уже был дома, в обеденное время солнце старалось греть со всех сил, но их в эту пору не хватало чтобы достаточно прогреть воздух. Не теряя ни минуты, я после похода в ванную, сразу же пошёл спать. Моё тело почувствовав под собой мягкую постель обрело покой, и я погрузилось в сон.
Через десять минут я уже был дома, в обеденное время солнце старалось греть со всех сил, но их в эту пору не хватало чтобы достаточно прогреть воздух. Не теряя ни минуты, я после похода в ванную, сразу же пошёл спать. Моё тело почувствовав под собой мягкую постель обрело покой, и я погрузилось в сон.
Вставай! я не понимаю, что происходит. Когда я открыл свои глаза то увидел, как кричит моя жена, она хватает меня за руки и стягивает с постели. Быстрее! Вставай же! и вот наконец-то я пробудился, её испуганный взгляд и слёзы, что струились с глаз обескуражили меня.
Что случилось милая! от моего сна не осталось и следа, я разговаривал четко и ясно, как всегда при экстренных ситуациях, которых в моей жизни было не так уж и мало. Она хныкала и не могла произнести ни слова, она просто показала вверх. Я посмотрел туда и застил, в своей жизни я видел многое, но это
Что-то тёмное обволакивало потолок словно дымом, оно двигалось волнами так, как будто в доме есть ветер. Люси смотрела то на меня, то вверх, я начал идти в сторону кухни и увидел, что этот чёрный дым был везде, но двигался он в одном направлении.
Эйприл!
Эйприл! подхватила Люси, и мы вместе бросились к ней. Я первым подбежал к её комнате, двери были открыты, и она там была не одна. Что-то тёмное, будто тень человека стояло над дочерью пока она спала, оно обернулось ко мне и в тот же миг положило свою плавающую в воздухе тёмную руку на неё. Тонкий пронзительный крик прорезал мои уши.
Папа! Папочка! кричала Эйприл, я подскочил к ней, но что-то ударило меня, и я отлетел как сухой дряблый лист, под осенним ветром. Я влетел в стену, и практически потерял сознания, пока я пытался подняться, я слышал плач и крик своей дочери, которая всеми силами пыталась вырваться из-под тёмной руки, она выбивала ногами и размахивала руками, её лицо было полностью в слезах, а волосы разбросаны по подушке. Через секунду в комнату забежала жена.
Мамочка! А-а-а! отчаянный крик уже с хрипотой поставил меня на ноги, жену которая хотела забежать в комнату будто ураганным ветром выдуло за двери, и она с горьким, отчаянным криком вылетела прочь, после этого дверь за ней захлопнулась. Я снова подбежал к постели, но адская боль пронзила моё тело, было ощущение что раскаленный штырь воткнули мне от головы до пят, меня что-то подняло в воздух, мои руки и ноги были растянуты по сторонам, меня что-то разрывало. Мой крик дополнял крик дочери и уже нечеловеческий крик моей жены за дверью, которую она то и дело пыталась открыть. Эта тень казалось наслаждалась создавшейся ситуацией, оно подымало свою размытую голову и казалось с удовольствием поворачивало ею из стороны в сторону под наши отчаянные крики. Боль была невыносимой, у меня потемнело в глазах, и я начал отключатся, всё исчезает, я посмотрел в последний раз на дочь, мне казалось, что всё было каким-то замедленным, и нереальным.
Прости меня! Прости! с последних сил успел я крикнуть своей девочке.
Папочка! в последний раз услышал я, но перед тем, как полностью отключится, я увидел, как размытый силуэт существа, начинает наполняться формой.
О Боже
Темнота, я с трудом открываю глаза, и у меня до сих пор кружится голова, но мне не до этого. Я смотрю на постель и вижу, что там лежит моя девочка, в этот же миг я схватываюсь на ноги и подбегаю к ней.
Дышит! Дышит! я схватил её на руки и крепко прижал к себе, она проснулась.
Папа. Что случилось? Почему ты плачешь? Папа? в этот момент в комнату вбежала Люси, она выхватила её из моих рук, прижала к себе, и зарыдала.
Я люблю тебя Эйприл, я так тебя люблю. Недавние потеки на лице Эйприл снова наполнились слезами.
Что случилось? Почему вы плачете? теперь тоже рыдая у матери на руках спрашивала она, мы не отвечали, мы по очереди целовали и гладили свою дочь пока она снова не успокоилась и не уснула.
Она ничего не помнит? спросила жена тихим голосом, чтобы не потревожить хрупкий сон ребёнка.
Да, кажется так и есть. Тихо ответил я.
Мы уложили дочь спать, а сами сели возле неё на кровати. О каком-то сне не было и речи. Миллионы вопросов в одной голове, в один момент, и не единого ответа. В глубине души сидя возле Эйприл мы понимали, что если оно вернется, мы ничем не сможем ей помочь, но нам бы хотелось верить в то, что наше присутствие всё же поможет нашей девочке, что это хотя бы немного продлит ей жизнь, и, если будет нужно, мы без колебаний бросим свои жизни к ногам смерти даже за одну секунду жизни нашего ребёнка.