Иногда мне казалось, что Вадим и Серж немного стыдятся нашего отнюдь не скромного финансового положения, принадлежности к лучшим домам Французской Республики, принадлежности, которую мы получили благодаря не только нашему состоянию, но и дворянскому происхождению. Мои мальчики хотят добиться всего в жизни сами. Я подозреваю, что они не посвящали меня в некоторые детали своей деловой жизни. В одном я абсолютно уверен: Серж не мог сделать ничего постыдного, ничего плохого.
Поздним вечером, когда Мишель уже пошел спать, Вадим пришел ко мне в кабинет.
Папа, мне нужно рассказать тебе некоторые вещи о Серже, которых ты не знаешь. Следствие обязательно обнаружит их, поэтому будет лучше, если расскажу тебе о них я. Примерно за месяц до гибели Серж позвонил мне, он был в панике. Ты знаешь, Серж задумал организовать несколько экспедиций по следам древних цивилизаций, но Луиз не позволяла ему вкладывать слишком много своих денег в эти проекты. Она была трезвой женщиной. Так вот, не посоветовавшись ни с кем, Серж вложил деньги в какое-то сомнительное предприятие. Оно сулило очень большие дивиденды. Свободных денег у Сержа не было, поэтому он взял большой кредит в банке под залог дома. Несколько месяцев Серж получал доход, а потом предприятие исчезло, растворилось в воздухе, а кредит надо было возвращать.
Я потерял дар речи. Неужели моего сына убили из-за денег, которые я нашел бы для него без труда? Конечно, поругал бы Сержа, но я никогда не был слишком суров с сыновьями.
Почему, почему Серж не обратился ко мне? Разве я был ему плохим отцом? Разве я был плохим отцом тебе? Почему ты сразу же не перезвонил мне? Неужели ты не понимаешь, что Сержа можно было бы спасти.
Папа, не сердись. Я нашел деньги для Сержа, и он должен был полностью погасить кредит. Я дал ему деньги только с таким условием.
Надеюсь, ты не ограбил банк и не связался с русской мафией.
Нет, папа, напрасно ты иронизируешь. Тебе вредно волноваться, и, если бы я не был уверен, что ты все равно все узнаешь, я бы никогда ничего тебе не рассказал. Папа, я взял деньги в долг у Анатоля Батищева под залог моей строительной фирмы. В Сосновске очень довольны коттеджным поселком, который я построил. Я неплохо заработал. Скоро начнет строиться вторая очередь коттеджей, объявлен конкурс на проект нового микрорайона. Я обязательно выиграю конкурс, я заработаю достаточно денег, чтобы выкупить фирму. Не волнуйся, деньги я заработаю.
Деньги ты всегда можешь взять у меня, у твоего отца, у которого, если и есть радость в жизни так это только ты и Мишель.
Папа, прости, но я хочу зарабатывать деньги сам. В конце концов, я уже мужчина. Обещаю тебе, что, если положение будет безвыходным, я попрошу деньги у тебя. Но мы отклонились от темы. Проблемы с деньгами у Сержа были, но мы их решили, поэтому убивать его из-за денег вроде бы резона не было. Ни о каких угрозах или финансовых требованиях он мне не говорил. Насколько я знаю, любовницы у Сержа не было, поэтому любовная версия тоже отпадает. У меня есть еще одна версия, но она фантастичная. Ты несколько раз укорял Сержа, что он по профессии историк, но совершенно не интересуется историей нашего рода. Ты настаивал, чтобы он поискал в России наследников какого-то внебрачного сына прапрадеда, которому тот что-то оставил в наследство. Вот я и думаю, вдруг Серж занялся поисками и кого-то нашел или просто рассказал о наследстве кому-то, когда приезжал ко мне в Россию. Ну а потом что-то пошло не так, как он думал, ты же знаешь, каким доверчивым был Серж.
Вадим, Серж не знал ничего особенного о наследстве. Твой прапрадед был неглупым человеком. Он оставил завещание у своего поверенного, но там написано, что соискатель наследства должен представить не только доказательства родства с его внебрачным сыном, но и артефакты. Однако в завещании не называется ни имя внебрачного сына, ни что это за артефакты. Эти сведения старый граф завещал хранить у нас в семье старшему в роду. Я никогда никому об этом не говорил. Документ лежит у меня в сейфе. Пожалуй, пора тебе с ним ознакомиться. Документ рукописный. Некоторые места трудно разобрать, да и наши знания русского языка далеки от совершенства, поэтому еще мой отец перевел документ на французский. Тебе нужно его прочитать. Думаю, ты скоро вернешься в Сосновск. Может быть, ты случайно узнаешь что-нибудь, что прольет свет на судьбу наследника. Через четыре года исполнится сто лет со дня смерти старого графа. Согласно завещанию, если за сто лет мы не найдем наследника, невостребованная часть наследства должна отойти нам. Мне бы не хотелось, чтобы это произошло. Единственное, о чем прошу, о чем умоляю, Вадим, будь осторожен.
Папа, я уеду в Сосновск, только если буду уверен, что ты выздоровел. Если ты будешь болеть, кто будет следить за Мишелем?
Вадим, я все обдумал. Мишеля ты должен взять с собой. Это твой долг перед памятью брата. Я чувствую себя вполне удовлетворительно. Мой долг расследовать смерть Сержа, и я его выполню, если, конечно, Господь даст мне на это силы. Любое расследование сопряжено с опасностью, я смертельно боюсь за Мишеля. Я не верю, что убийство Сержа связано с наследством, мне кажется, что в России ему будет безопаснее.
Папа, я не могу, я не знаю, как себя вести с Мишелем. Мы месяц прожили с ним в одном доме и ни разу не поговорили. Потом я не уверен, что в Сосновске безопасно. У меня очень странные чувства. Там, в имении, я чувствую себя дома, я чувствую, что нахожусь в том месте, где должен быть, но иногда мне кажется, что где-то что-то не так. Ничего плохого не происходит, но иногда мне страшно. Я даже картину нарисовал, где все в природе дышит опасностью. Умом я понимаю, что мне ничто не угрожает, во всяком случае, пока я не подготовил новый проект, но иррационально мне бывает не по себе.
Ты опять рисуешь?
Да, папа, Жаклин мне отвратительна, я почти забыл ее, поэтому вернулся к старым занятиям и вполне способен получать от жизни радости, которые нужны мне.
Которые нужны тебе, а не мне. Я тебя правильно понял?
Папа, не будем ссориться, я сказал, что сказал.
Хорошо, вернемся к Мишелю. Думаю, завтра или послезавтра вы должны уехать. Расследование не ждет, я и так провалялся слишком долго. Я уже предупредил Мадлен и Жан-Пьера. Когда умерла твоя мать, Сержу было семь лет, а тебе еще не исполнилось два года. Ты думаешь, я знал, что с вами делать? К тому же у меня тогда рассудок помутился от горя.
Мне всегда казалось, что ты все твердо знаешь.
Не будь дураком. Я часто понятия не имел, что делать и слишком часто ошибался. Наши отношения яркий тому пример. Но вернемся к Мишелю. Я все продумал. На лето тебе надо нанять учителей для племянника по русскому языку и математике. Мишеля надо подготовить к русской школе, кто знает, какие у них там требования. Желательно, чтобы учителя жили в имении, ты можешь доплатить им, чтобы они целый день присматривали за ребенком. К тому же у тебя есть Мадлен.
Ты хочешь, чтобы Мишель ходил в русскую школу? Ты хочешь отправить его в Сосновск так надолго? Учителя сведут меня с ума. Мне нужен покой, чтобы хорошо работать.
У тебя огромный дом, там всегда можно найти уединенное место. Звони Игорю, чтобы он начал поиск учителей. Чем быстрее он их найдет, тем легче и спокойнее тебе будет.
Папа, хорошо, я сделаю все так, как ты хочешь, главное, чтобы это не стало еще одной нашей общей большой ошибкой.
Вадим пожелал мне спокойной ночи и ушел. Я прекрасно понимал его опасения. Он еще не понял, что жизнь всегда посылает нам то, что на самом деле нам нужнее всего.
Вадим и Мишель уехали. Мишель был очень испуган и едва сдерживал слезы. Я даже засомневался, правильно ли делаю, что отсылаю его от себя. Пришлось напомнить себе, что меня ждет расследование. Примерно через час после того, как я распрощался с близкими, ко мне приехал Жан-Клод. Я передал ему всю информацию, которую мне рассказал Вадим. Жан-Клод взял на себя версию о финансовых проблемах Сержа. Я пообещал опросить всех друзей и знакомых Сержа, может быть, кто-то заметил что-то необычное в его поведении перед смертью и всплывет еще какая-нибудь версия, о которой мы не подозреваем. Жан-Клод пообещал выделить мне помощника. Версия с наследством показалась ему фантастичной, так же, как и нам с Вадимом, но ее тоже следовало отработать. Жан-Клод вспомнил, что во французском отделении Интерпола сейчас работает один очень способный русский, который родом вроде как из Сосновска. Жан-Клод обещал это уточнить. Кандидатура русского показалась мне удачной. Я заверил Жан-Клода, что готов финансировать поиск русского следа сам.
Сосновск. Валентина
Учебный год наконец-то подошел к концу. Остался только выпускной, и еще одно поколение жертв ЕГЭ должно уйти из школы в большую жизнь. Я, Валентина Васильевна Левашова, маленькая женщина 28 лет с заурядной внешностью, преподаю в школе математику и физику. Надо сказать, что делаю я это по зову сердца. Я действительно люблю свои предметы и стараюсь увлечь ребят романтикой научного поиска. Я вдохновенно рассказываю ребятам об Архимеде, Галилее, Ломоносове, Эйнштейне, пытаюсь донести до них красоту величественного здания Науки, которое построено усилиями гениев и многих неизвестных, но, тем не менее, замечательных ученых. Случается, я увлекаюсь и воспаряю к невиданным высотам, откуда больно падаю, подстреленная выпущенными из рогатки бумажными шариками или гомерическим смехом рассматривающих порнуху учеников. Душевную радость и удовлетворение я получаю только на занятиях своего физико-математического кружка, который посещают личности, считающиеся окружающими ненормальными. Мы вместе решаем интересные задачки, не просто решаем, а наслаждаемся поиском решений, пытаемся найти и находим проявление фундаментальных физических законов в окружающем нас мире. Конечно, «ненормальных» личностей мало, но ради них стоит жить и работать. Звучит несколько пафосно, но таков уж наш Век. Все хорошее принято высмеивать, а плохим гордиться.