На похороны полетишь? Оля напряглась, как струна.
Зачем?
Уже понимая, что бесполезно, Оля все-таки попыталась ее убедить:
Отдашь последний долг человеку, с которым прожила пятнадцать лет. И который все годы после развода помогал тебе материально.
Не тебе меня упрекать! зло бросила мать.
Я не упрекаю. Я прошу поддержать меня в трудную минуту.
Ты уже большая, раздраженно ответила мать и чуть мягче добавила, а мне с кем оставить Джульетту.
«Именно такой ответ я и предполагала услышать», Оля напряглась как струна.
Оставь у нас. Близнецы за ней присмотрят.
У Джули будет стресс, тут же последовал ответ.
Для тебя собачка важнее собственной дочери? сорвалась Оля. Ты вообще кого-нибудь любишь?
Я не желаю тебя слушать, проскрипела мать и отключилась.
Почти сразу пошел входящий вызов. «Передумала!» обрадовалась Оля.
Девочка моя, услышала она громкий голос свекрови, что у тебя произошло? Я карты кинула. Тебе дорога сегодня выпадает.
Папа умер, сказала Оля.
Антонина Николаевна запричитала:
Миленькая моя, да как же это? Ой, ой, горе какое. Он же молодой совсем. Ты держись. Я сейчас приеду.
Не надо. Я уже в аэропорт собралась. Сейчас такси вызову.
Сама отвезу. Жди, через пять минут буду.
Оля, зная, что спорить со свекровью бесполезно, поставила чайник на плиту.
А мой-то где? свекровь, как ураган, ворвалась в квартиру. Почему одна едешь?
Да вздохнула Оля.
Вот я ему задам! Нельзя человека в такой момент одного оставлять. Близнецы ушли? Ты не переживай. Я присмотрю за всеми. Деньги у тебя есть? Давай, переведу, тараторила мама Тоня и, как недавно Оля Анечку, прижимала к себе невестку, гладила ее по спине мягкими, как лапки кота, руками.
И напряжение спало, отступило, стало легче дышать. Опять потекли слезы, но уже другие, не от обиды, не от горечи потери, а светлые.
Поговорили
Самолет оторвался от взлетной полосы. Ольга откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. В голове звучал голос свекрови: «Девочка моя, все будет хорошо».
«Почему мама никогда так не скажет?» Оля не в первый раз сравнивала мать и свекровь. Обе с одного года и даже родились под одним знаком Зодиака. Разница в один день а абсолютно непохожие Львицы. Врут всё гороскопы про характер, про судьбу. Человек делает себя сам, в этом Оля не сомневалась.
Стать похожей на маму не хотелось. У той все было «слишком»: слишком уверенная в себе, слишком целеустремленная, слишком непримиримая. Каждое по отдельности качество хорошее. А вместе они задавили маму, сделали расчетливой и одинокой. Оля не помнила ее веселой хохотушкой, какой мама осталась на старых фотографиях и в папиных рассказах про бурную студенческую молодость. А вот нежной и ласковой помнила. И для себя давно нашла точку отсчета, когда мама начала меняться не в лучшую сторону.
В тот день папа кричал, не обращая внимания на присутствие дочери:
Ты не имела права принимать решение сама!
А я считаю, глупо упускать возможность стать заместителем начальника управления, невозмутимо отвечала мама. Не могу же я вечно городскую комсомолию возглавлять.
Но мы же хотели второго ребенка.
Хотели. Обстоятельства изменились. Никто бы не стал дожидаться, когда выйду на работу. Молодых и перспективных много. Нужно уметь использовать шанс.
Такой ценой?
Аборты на больших сроках делают только по медицинским показаниям. Они у меня есть низкое давление и плохая свертываемость крови. Ты не вправе меня обвинять.
Если бы все было чисто, я бы знал, что ты ложишься в больницу, махнул рукой папа и вышел из комнаты.
Кстати, это была девочка, бросила мама ему вслед.
Оля тихо плакала на диване: было жалко себя, маму, папу и неродившуюся сестренку.
Ничего страшного не случилось, подсела к ней мама. Рано или поздно поймешь, что я сделала правильный выбор.
В тот год Оля пошла в школу, а через два мама стала начальником городского отдела образования. Жизнь в семье наладилась, но прежней не стала. Все реже звучал мамин смех, все чаще мама говорила, кто и что ей должен.
Ты должен делать то, что я говорю! привычно распоряжалась мама.
Слушаюсь и повинуюсь, папа вытягивался по стойке «смирно», подносил руку к виску и делал по-своему.
Ты должна учиться «на отлично», чтобы не позорить меня, ругала мама дочь за четверки.
Оля не понимала, как ее оценки могут опозорить маму, но возражать не смела. Вступался папа:
Девочка никому ничего не должна. Она учится для себя.
Тебя никто не спрашивает, раздражалась мама.
Папа ушел без крика, когда дочери исполнилось четырнадцать. Он, как и мама когда-то, говорил, что рано или поздно Оля его поймет. Но пока она считала, что папа ее предает. Не потому, что уходит, а потому, что оставляет с мамой.
Пока нельзя по-другому. Ни один суд тебя мне не отдаст. Я без официальной работы, следовательно, мне не на что тебя содержать.
В стране шла перестройка.
Позже папа перебрался в столицу, занялся бизнесом.
Большой город, большие возможности. Потерпи немного, успокаивал он, заберу тебя.
Жить с мамой становилось невыносимо. К тому же, в доме появился сначала дядя Толя, потом были Василий Петрович, Сергей Семенович, Аркадий Николаевич. Мама активно стремилась устроить личную жизнь. До ребенка ей дела не было. Оле казалось, что она оружие мести папе в руках матери: самой не нужна, но и тебе не отдам. Любит ли ее мама? Девчонки в школе рассказывали про своих матерей, а она никогда ничего не говорила. Просто не знала, что сказать.
Поступать Оля поехала в Москву. Большой город ошеломил суета, постоянное движение, толпы народа на улицах. Мама даже не звонила, а когда дочь набирала, стремилась быстрее закончить разговор. Оля обижалась, что маму не интересуют ее дела. Тогда она поклялась себе, что собственных детей будет любить и уж постарается выстроить доверительные отношения.
Когда училась на последнем курсе, маму прооперировали. Помчалась к ней. Решила, что должна выхаживать сама, хотя папа предлагал нанять сиделку. Пришлось перевестись на заочное отделение. Папа присылал деньги, оплачивал лекарства, курсы массажа, логопеда, а потом отправил бывшую жену на лето в частный пансионат за городом.
Это чтобы ты немного отдохнула и спокойно защитила диплом, сказал он дочери.
Из пансионата мама вернулась не одна. И Оля опять стала не нужна. Папа звал к себе, но она, не привыкнув к жизни в столице, не особо туда рвалась. Да и нахлынувшая внезапно любовь задержала в родном городе.
На свадьбу мама не пришла:
Или я, или он, заявила она, имея в виду бывшего мужа.
Вы мне оба дороги, пыталась объяснить Оля. Тем более, мы тебя приглашаем не одну.
Оля еще не знала, что очередной избранник сбежал, прихватив не только мамины накопления, но и последнюю надежду устроить личную жизнь. Больше попыток мама не делала завела себе собачку
Пристегните, пожалуйста, ремни. Самолет заходит на посадку, пропела стюардесса, прервав воспоминания.
В скорбных хлопотах последующих дней время на звонки матери все же находилось. Но голос в трубке был сухим и безразличным. Оживилась мама только один раз, когда Оля сообщила, что папа открыл счет на ее имя.
Всю жизнь в благородство играл. Вот и доигрался, Оле показалось, что мама плачет. И ты в него пошла.
Оля не знала, как воспринимать эти слова комплимент или осуждение?
Не жалеешь, что не простилась? спросила она.
Повисла тишина, абонент отключился.
«Может быть, мама до сих пор любит папу? И не может простить за то, что он был лучше, честнее, добрее ее. Нет, не так. Она все время пыталась доказать, что может быть счастлива без него. А я смогу быть счастлива без Андрея?» думала Оля.
Мысли переключились на свою семью. Муж давно отдалился. В отличие от мамы, он никогда не говорил «ты должна», это подразумевалось по умолчанию.
Поддавшись внезапному порыву, Оля набрала маму:
Почему вы развелись с папой?
Он не хотел жить так, как я ему говорила. ответила мать, а затем спросила: А почему тебя это интересует?
Думала, получив ответ, смогу разобраться в проблемах собственной семьи.
У тебя проблемы? Ты несчастлива? А ты и не можешь быть счастливой. Ты должна была слушать меня, а не отца
Оля вздохнула: маму понесло. Она сыпала проклятья в адрес бывшего мужа, Оли, ее свекрови:
Вы все лицемеры, приспособленцы! Ради денег готовы на все. Почему твоя свекровь в Грецию с внуками ездит? Думаешь, из любви к ним? Нет, пожить на халяву! А я не такая. И твой муж не такой. Вы отравляете нам жизнь, строя из себя праведников. Андрей терпел, пока мог. А теперь все разваливается?..