Мы смотрели ему вслед.
Получилось так, что он бежал по тропке, а Хрот, Кохи и Петрик как раз поравнялись с первыми домами селеньица. И самым первым домом должно было стать трёхэтажное каменное здание его как раз достраивали. Рабочие закричали, Рики завизжал, Терезке моментально расхотелось мороженого. С верхнего этажа сорвалось несколько кирпичей, но мы этого от пристани не видели. Особенно не видел я без очков. Видел Рики. Он успел кое-как защитить тех, кто шёл впереди. Он же волшебник. Кирпичи скользнули в траву, хотя неминуемо должны были зашибить всех троих или кого-то одного. Рабочие клялись, что быть такого не может, чтобы у них на стройке что-то упало вниз. Даже не просто вниз, а, сами понимаете, отлетев в сторону тропинки.
Это новенький! кричал один из строителей. Новенький, видели? Поднялся и прямиком к кирпичам. Аж запыхался, будто бежал. Я говорю: «Тебе чего?» «Велено принести», говорит. Велено так велено. Я и отошёл. Тут все кричат. Гляжу такое дело! Новенького след простыл. Нарочно кинул. Кто его видел? Сбежал!
Самый главный начальник покачал головой:
Что за новенький? Никаких новеньких у нас.
Действительно, след простыл. Мы не смогли выяснить, что за парень подходил к кирпичам. Рабочий, говоривший с ним, совершенно не мог припомнить его внешность и во что тот был одет. Мог утверждать только, что это мужчина. Да и то, как-то неуверенно. Больше никто не видел злоумышленника. Всё это было похоже на заклинание отвода глаз, сделанное не очень старательно, или не очень умело, или наспех. Через пять минут бдительный рабочий вообще забыл, что говорил с кем-то о кирпичах. Преступником точно был волшебник. Ни один человек не смог бы просто руками бросить на тропинку охапку кирпичей. И снова мы все говорили Чудилке:
Пиратская месть. Нашёл тебя их волшебник. Ты ведь убил вождя.
Это не Корки они бы напали на всех сразу, всем своим табором, с саблями и пушками.
Какой волшебник? спросил Воки, появившийся ниоткуда.
Тот, что на мой дом напал и пожар устроил, зло гавкнул я.
Тебе известно, как его зовут, кто он, Миче?
Убийца! припечатал Лёка.
Малёк спросил Воки, где он был, когда причалили к берегу, и тот ответил, что оставался на «Комарике». Лично я не видел его на палубе. Я на Рики смотрел.
И, поскольку, всем было страшно за Петрика, мы пошли разыскивать бабульку все вместе, без ужина, большой толпой, купив и съев по дороге мороженое. Какое кому больше нравилось.
А в следующем маленьком городишке в Петрика просто выстрелили из кустов, но не причинили вреда. Вы понимаете, я заранее принял все меры, чтобы этого не случилось, я теперь только и делал, что меры принимал. Тогда на берег сошли только мы с ним. И в том, что стрелял волшебник, не было сомнений. На мой удар невидимый негодяй ответил своим, довольно слабеньким, надо сказать. И ничего не сказав насчёт моего имени и того, что мы встретимся, дал стрекача. Поймать не вышло, а на «Комарике» просто паника была. Мадинка рыдала на груди Чудилки, а сам он был спокоен и вёл себя достойно.
Где был Воки? спросил я тогда у Малька.
Не знаю, Миче, не могу вспомнить. У нас в кухне случился пожар, пока вы в городе были. Небольшой, но мы все тушили. Дым, вонь, ничего не видно Не чуешь, разве, как пахнет? Постой, ты ведь не хочешь сказать, что Ловкач волшебник?
Я бы сказал, что волшебник. Но это не так. Я бы почувствовал, ответил я, потому что не почувствовать очень сложно.
ГЛАВА 2. ИЗ-ЗА МЕНЯ
Жил был Хрот, занудный всезнайка. Однажды он нудел нудел, его схватили за пятки и утопили в речке.
И жил был Миче, которого плохо выучили. Он знать ничего не знал, кроме заклинаний «бу-бу-бу», и знать не хотел. Он не желал слушать мудрого Хрота, и поэтому попал впросак, сел в лужу и обмишурился. Этот Миче будет ещё утверждать, будто Совет племён у Мыги начался с утра, когда я точно знаю, что после обеда.
Откуда ты знать можешь? Совет племён у Мыги был четыреста пятьдесят лет назад.
Четыреста сорок девять лет и четыре с половиной месяца назад.
О, Эя! Вредный Хрот должен прислушиваться к знающим людям. Все важные дела южные анчу всегда начинали с утра, с девяти часов, а вовсе не с обеда, набив животы.
Тогда старейшины из Айкри опоздали на сборище. На них в пути напали разбойники Акети. Твои предки, Миче, из Айкри, ты это знать должен.
Значит, Совет перенесли на следующий день. Дали людям отдохнуть.
Не перенесли.
Перенесли.
Миче, если ты будешь мешать Хроту рассказывать интересные вещи, я откажусь есть овсяную кашу.
Ужас. Страшното как. Я, Рики, просто трепещу. Раз пищу, два пищу, три пищу Кому какое дело, в котором часу четыре с половиной сотни лет назад старейшины решили потрепаться, а потом передрались, а потом, как всегда, пировали, забыв про время вообще?
Это историческая правда! подскочил от возмущения младший Корк.
Хрот, а как Миче в луже обмишурился? тихо спросила Лала Паг.
Примерно так же, как опростоволосился.
Расширив глаза, девчоночка уставилась на мою голову. Сдерживая смех, начальник экспедиции сказал:
Это уже не история, нет нет, Лала, мышка моя.
Не история?
Нет. Суровое настоящее.
А-а-а, разочарованно протянула Лала. Жаль. Так интересно начиналось. Ну давайте, что ли, вашу овсяную кашу.
Мы уже так привыкли, что Хрот вечно нам что нибудь рассказывает о далёких предках и доисторических временах, что не сразу соображали, когда он начинал говорить по существу.
Всё-таки, как было весело двигаться вверх по Някке! Она течёт то по долинам, то между гор. Но горы расступаются почтительно, освобождая ей путь. Някка безмерно широка, и относительно спокойна почти по всей своей невероятной длине. Гдето в верховьях, у истока, река бурлит и клокочет, оглашая стиснувшие её скалы возмущённым рёвом. Я как-то видел зрелище впечатляющее. Конечно, в тех местах Някка ещё маленькая речка и не судоходна. Там, где она рождается и начинает свой бег невозможно быстрое течение, камни, пороги, водопады, скрытые брызгами и радугами. Но вот она вырывается на сравнительно ровное пространство и делается широкой. Хорошей рекой, ласковой, как котёнок. Но! Во время дождей и ранней весной не выводите свои плавсредства на Някку: утопит и не заметит. Сколько в неё вливается рек и речушек, я вам передать не могу. Чем ближе к морю тем она глубже. И выше по течению, в четыре очень больших города и множество мелких городишек между ними спокойно заходят тяжёлые морские суда. А дальше уж извините. Правда, пассажирские и грузовые речные суда и баржи тоже довольно велики и тяжелы. А таким, как наше, судёнышкам шустрым, удобным, очень разумно устроенным, вообще хорошо. Наша компания под руководством моей Наты запросто управлялась с «Комариком», несмотря на быстрое, всё-таки, течение и изменившийся с прошлого года фарватер и рисунок берегов.
Я, вроде, упоминал уже, что Ната может водить речные суда с профессионализмом, достойным капитанского звания. После этой поездки, если с нами ничего не случится, оно обещано Нате самой королевой. Тогда она станет третьей женщиной на Някке с дипломом капитана. Пока она довольна была званием помощника. Но факт есть факт: моя Ната водила по рекам, Някке и Влоту, отцовские торговые суда. Тренировалась под руководством настоящих капитанов. А я ждал её дома, волнуясь и переживая. И выходил на высокий берег за городом. И всматривался в широкую, синюю или стальную, в солнечных бликах или в каплях дождя, реку. И говорил Мальку, совершенно искренне утверждал, что беспокоюсь о друге. Разве он не беспокоится также? Ну не болван ли я был? Вот болван!
У Наты полно увлечений, и это одно из них. Поэтому капитанское звание вопрос престижа, а не насущная необходимость, одержимость и дело всей жизни, как у других двух женщин, с которыми мы знакомы. Уделяла Ната, конечно, речному делу маловато внимания. Хороший капитан это тот, кто посвятил своему судну и своей реке все свои дни, и, лучше бы, с детства. Тогда он знает все мели и глубины, все выступы, все особенности течения, каждую примету на берегу, умеет ориентироваться в тумане и темноте, знает, как действовать в любой ситуации, предвидит плохую погоду, и спасёт судно во время внезапного разлива Някки, если в верховьях прошли проливные дожди. Хороший капитан быстр в принятии решений на ежедневно меняющейся, своевольной реке. Ната на Някке с младенческих лет, ей не занимать интуиции, знаний и опыта. Но это увлечение и помощь отцу не более того. Однако, учась на факультете вместе с Петриком, Ната лично, под контролем, конечно, водила суда, набитые студентами, выезжающими на практику, вверх по реке. Ей шли навстречу, даже специально привлекали, зная о необыкновенной особенности девушки. Хорошие педагоги помогают студентам развивать таланты.