Да! Потому что она на меня вчера так смотрела!
Где?
Там! Кохи махнул рукой в сторону деревни. Миче, она здесь живёт и я никуда не поеду. Я останусь тут.
И он ушёл, даже не позавтракав, и вернулся лишь после обеда. Мы были возмущены: где его носит? «Комарик» был единственным судном у пристани. Все остальные давно тронулись в путь.
Её здесь нет, сообщил мне Кохи и сел мимо скамьи.
То есть, ты не остаёшься?
А смысл? Я опросил всех. Зашёл в каждый дом. Никто никогда такой девушки не видел. Вчера я наткнулся на неё на базарчике. Она стояла и ела грушу. А я встал и смотрел на неё.
Это невежливо, Кохи.
Она тоже смотрела, объяснил своё поведение Корк. Ты бы видел, какие у неё глаза! А я вот так протянул руку
И отобрал у неё грушу
Кохи обиделся и отвернулся.
Эй, мальчики, вы будете стоять или займётесь якорем? закричала Ната.
Ну, Кохи, прости. Что ты сделал?
Он с готовностью меня простил и сказал:
Я её потрогал.
Грушу?
С ума сошёл! Девушку.
Я так и ахнул. У меня прямо мозги дыбом встали. Как это так, на улице потрогать неизвестно чью девушку? А если она чьято жена? А если ктото видел, и папочка дома её побьёт, как мерзкий Ош? И за какую часть тела потрогал её Кохи? Я так его и спросил. Он попытался продемонстрировать, но я сказал, чтобы на мне он не показывал. Оказалось, всё было целомудренно. Кохи погладил девицу по руке и по щёчке.
Теперь ты видишь, она не сон и не мерещится, радовался Корк.
Меня взяло естественное любопытство.
Девушка хоть красивая?
Не знаю, похвастался Кохи. Но она хорошая и мягкая.
Ой, мама! схватился я за сердце. Надо спросить у ШуШу, всё ли в порядке с головушкой Кохи. Знаете, если по макушке треснут торшером, потом могут быть последствия.
Что сделала девушка? спросил я огорчённо. Дала пощёчину?
Нет. Протянула мне грушу.
Ты взял и доел?
Нет. Я опять её потрогал.
Мама! Тебя оштрафуют! Кохи, так себя не ведут в общественном месте.
Ведут, возразил тот. У неё волосы, как у Чикикуки шёрстка.
А! Я помню. Глаза тоже Чикикукины.
Да, отстранённо подтвердил Кохи.
И хвост. С рогами.
Да, твердил Корк, счастливо глядя кудато внутрь себя.
И усы, изгалялся я.
Да.
Кохи, ау, очнись.
Да да.
Может, это и есть Чикикука?
Да. Ну вообще он с ума сошёл.
Это Рыжик, сказал я.
Да да.
О чём это он? спросил Чудила. Только и слышно: «да-да».
Да, улыбнулся Кохи.
Мы с Петриком переглянулись.
Ната велела гнать вас помогать. Сто лет уже отчалить не можем.
Да, кивнул Корк и вдруг очнулся. Да! Если она здесь проездом, надо её догонять.
Кого? поинтересовался Чудила.
Не обращай на него внимания, посоветовал я, но Кохи, к моему удивлению, не делал тайны из своей встречи.
Девушку, сказал он. Я видел на базаре настоящую девушку, которая мне снилась.
Он ощупал её, отобрал её грушу и съел, наябедничал я.
Ребята, вы оба всего лишь спятили, правда? спросил Чудила.
Я хотел купить ей ещё грушу, повернулся к прилавку, а она ушла. Както так быстро, как испарилась. Где она? Я искал её, жаловался Кохи.
До поздней ночи?
Не знаю. Кажется, некоторое время я просто мечтал. Я не помню, где был.
Миче, зашептал мне в ухо Петрик, давай, мы оставим его мечтать, а сами пойдём. Надо двигаться вперёд, вверх по речке, но надо же чтото для этого сделать.
Сделали уже всё без нас. «Комарик» бодро рассекал воды Някки, а Ната, сдвинув брови, выговаривала нам, что думает про наше поведение. Кстати, когда она так мило хмурится, делается такой смешной!
* * *
Но вот ещё такая странность на мою голову.
Мне очень не нравилось, как Воки Ловкач смотрел на Терезку. Невозможно было отделаться от ощущения, что он попросту попал под её чары. В этом нет ничего удивительного. В Някке в ту пору из всех красавиц и завидных невест купеческого сословия выделялись две и обе они сейчас путешествовали с нами: Ната и Терезка. Не то странно, что Воки постоянно злился и раздражался на Хрота, успевшего завоевать сердце дочери Оша раньше. Это понятно: ревность и всё такое. Даже можно было понять, что из-за нехорошей этой любви доставалось и Кохи с Мадиной: Ловкач избегал сестру и отвратительно вёл себя с братом. Цедил сквозь зубы и косил глазами в сторону при необходимости разговора. Но он порой ТАК смотрел на Терезку, что я пугался. То казалось, что Воки и впрямь влюблён и страдает, то бросал вдруг на неё взгляд, полный такой лютой ненависти, что объяснить это было нечем. Терезка сама не замечала Воки пялился ей в затылок. Но заметили Рики и Лёка.
Что за дела? прошептал мне на ухо мой очень младший брат. Чего Воки таким злобным стал? Ты видел его глаза? Того и гляди сожрёт Терезку. То всё нормально, а то как зыркнет!
Не любит она его, вздохнул я.
Ладно. Но Лале пришлось сделать ему замечание. А что он Кохи грубит? А что он на Хрота наорал?
А ревнует, развёл я руками. Завидует.
Ну, допустим. Только Лала пригрозила долбануть его шваброй, если это ещё повториться. Если мы дружим то дружим все. А если ты, как дурак, втюрился в замужнюю, и даже в беременную даму, то нечего нам в глаза плохим настроением тыкать. И учти, Миче, Лала она долбанёт. И шваброй может, и чем потяжелее.
Ната её накажет.
Ната слышала, хоть мы и подловили Воки одного. Сказала, что пусть долбанёт, она не против. Сказала, нечего грубить. И, если Ловкача мир не берёт, пусть его домой отправляется.
Это правильно.
В общем, если ещё раз мы объявляем Воки бойкот и списываем на берег. Ты согласен? Если да я всем скажу потихоньку.
Я согласен, кивнул я. Но лучше мы Воки посадим в трюм, чтобы перед глазами был.
Ты что, Миче? Зачем нам ТАКОЕ перед глазами?
Ну мог ли я сказать мальчишке, что мы с Лёкой подозреваем бывшего приятеля в очень серьезных вещах, причём, сами точно не знаем, в каких.
Чтобы не донёс Коркам, где нас искать и как ловить, сообразил ответить я. Видишь ли, Рики, одни люди от влюблённости добрее становятся, а другие злее и мстительнее.
Хм! Это тебе кажется, что Воки только сейчас озверел, но я тебе говорю, он всегда таким был. Я его терпеть не могу, уж очень он непонятный. Я только тебе не говорил, что он мне не нравился. Что, я тебя нравоучать, что ли, буду? Но ты бы слышал, как он на Тиле орал, и на других ребят. Помнишь, тогда, на празднике, когда нас наградили после победы? Такой злой был! Если вокруг все радуются, то что орать-то?
У меня другие сведения, я сурово сдвинул брови. Воки слёзы проливал. Когда учил тебя на роликах кататься, и ты упал с горы.
Ага! хлопнул в ладоши Рики. Проболтался кто-то! Ну ладно. Ладно! Да, то орал, то проливал слёзы. Вот это-то и ненормально. Ты когда-нибудь видел, чтобы люди так себя вели?
Я усмехнулся про себя: видно, у Воки нервишки сдали. Что это он так сорвался? Не радовался нашей победе?
Короче, бойкот, объявил Рики. Бойкот и на берег.
Бойкот, подтвердил я. Бойкот и в трюм.
Но Воки по прозвищу Ловкач проявил все свои артистические способности и силу воли, едва почувствовал, что мы настроены решительно. Перестал грубить и хамить, и даже извинился перед Кохи. Но был с молодыми Корками хмур и неразговорчив. Настроение Воки портилось день ото дня, и это уже начало нас раздражать. Он всё больше уединялся, когда был свободен от работы. Всё чаще с ненавистью смотрел на Терезку, и Лёка иногда приставал ко мне с просьбой разрешить кунуть за это Ловкача головой в воду.
Наблюдая за Ловкачом, я пришёл к такой вот идее: не виноват ли Воки в том, что Терезка упала со сходен? Малёчек, с одной стороны утверждал, что вполне возможно, с другой не понимал, как такое мог проделать неволшебник. Никто не видел, чтобы Ловкач толкнул сходни или хотя бы топнул по доскам ногой. Кстати, также, как и на озёрах, и в Лесте, я не почувствовал того, что где-то рядом применили магию. Это странно, но, говорят, бывает.
Когда произошёл этот случай с Терезкой, мне пришлось удерживать Малька силой а это не просто. Лёка так разозлился, что орал как никогда. Прямо скажем, он никогда не орёт зачем ему? Своими длинными руками Лёка за моей спиной пытался схватить Ловкача. Но тот рыдал настоящими слезами, утверждая, что если и при чём, то самую малость и не нарочно, и сам не знает, что такого сделал. Лала и Рики презрительно фыркали, Хрот пребывал в потрясении, и его больше интересовало состояние жены, чем рыдания Воки. Остальных, кстати тоже. Плаксивое заявление Ловкача о том, что ведь рядом был Кохи, мы вообще пропустили мимо ушей. Кохи-то при чём? В тот момент, как упала Терезка, он потянулся погладить Чикикуку и тоже чуть не упал. Сама Терезка хохотала над своим испугом, над нашим ужасом, над гневом Малька и рыданиями этого чёрта. Она насмехалась над собственной неуклюжестью, и так искренне считала, что виновата сама, что даже я поверил и сказал, что главное, что всё обошлось. Прямо обвинить Воки было не в чем. Лёка просто дал выход своему раздражению, потому что из-за давних подозрений, решил, что это он помог Терезке упасть. Воки действительно стоял чересчур близко.