Одной рукой Григорий стащил тонкие штаны, другая обхватила толстый член, достающий до пупа.
Выйди из воды, малахольная, прошептал Григорий. Выйди, я на тебя еще раз посмотрю
К счастью для Григория, свояченица не заставила себя долго ждать. Низенькая, плотная фигурка показалась из воды. Евгения поднялась по ступеням купальни совершенно голая. Мелькнули круглые ягодицы и узкая талия.
Женька, ты сошла с ума! крикнула ей Алевтина. Ты чего разделась?
Так нет же никого, рассмеялась Женька, беспечно помахав мокрой рубашкой, словно флагом, над головой. Какая разница? Так лучше отжать ее смогу.
Она повернулась к Григорию передом и, обхватив мелкими руками полотно белой рубахи, крепко отжала мокрую ткань. При этом живот ее с темным треугольником черных волос напрягся, а груди мерно качнулись.
Оденься сейчас же! Не ровен час, кто купаться придет? А вдруг Гриша или свекор?
Нету их дома. Один в городе, другой в поле собирался, беззаботно отвечала Женька. Ох, Алька, хорошо-то как! крикнула она и распахнула в стороны смуглые руки.
Сучка простонал Григорий, дернувшись всем телом.
Рука замерла, пальцы почувствовали скользкую влагу.
* * *Он отползал от лодки по теплому песку, стараясь сделать это так, чтобы его никто не заметил. Какого черта, думал Григорий, в собственном имении я хоронюсь, словно татя. Мне встать бы во весь рост, чтобы эти клуши увидели меня и завизжали от страху, а Женька, эта нахальная Женька, кинулась бы от стыда в воду. А я бы подошел и назло забрал бы ее мокрую рубаху. Пусть бы сидела в реке до самой ночи. Нет, верно, не стоит так делать. Не ровен час, как Алевтина с перепугу еще родит раньше времени.
Пока он полз по песку, мелкие камни и рачки забились за пояс штанов. Григорий в досаде чертыхнулся. И как только обе сестры отвлеклись, поднялся на ноги и шмыгнул в кусты ракиты. Там он постоял немного и медленно пошел по прибрежному, влажному от ивняка лесу. Ноги вязли в густом, плохо просохшем иле. Спустя несколько минут он вышел на сухую дорожку. Становилось еще жарче. Руки срывали придорожные колоски. От нечего делать Григорий поднял с земли палку и принялся сбивать пушистые шарики осота. Над ухом противно загудел овод. Рубашка взмокла от пота и прилипла к спине.
«Чего это я? Пошел купаться, а сам маюсь от жары. Поди, уже оделись сестрицы и давно в беседке, возле купальни, сидят. Пойду к реке. Если что, шугну их обеих».
Григорий оказался прав. Недалеко от купальни стояла светлая резная беседка, густо заросшая вьюнком. Сквозь узорчатые перекладины мелькали голые руки и пестрые сарафаны. Алевтина и Евгения о чем-то болтали без умолку. Григорий замедлил шаги и кашлянул. Сквозь проем веранды показалась румяная физиономия его беременной жены. Черные волосы Алевтины были смешно закручены в некрасивую буклю, от этого ее лицо казалось бабьим и по-деревенски простоватым.
Ой, Гриша, а ты разве не в поле? с удивлением произнесла жена.
Нет. После обеда поеду, хмуро отозвался Зотов. Ну, вы что там накупались?
Да, Гришенька, мы уже домой идем.
Алевтина подобрала полотенца, простыни, и мокрые рубахи и пошла, словно утка, прочь от беседки. Потом оглянулась и, прислонив одну руку ко лбу, закрываясь от палящих лучей, произнесла:
Гришенька, к обеду не опаздывай. Я заказала суп твой любимый, из белых грибов. Вчера девки первые грибы из лесу принесли. Чудо, какие крепенькие и не червивые.
Женька, подбоченись, стояла рядом с сестрой и хитро посматривала на Григория. На ее губах снова играла странная, чуть насмешливая улыбка. Григорию все время казалось, что ей известны его чувства и что она видит его насквозь. Видит и наслаждается своей женской силой. Красный ситцевый сарафан и белая блузка с кружевом сидели на ней ладно, выигрышно подчеркивая большую грудь и плавный переход к талии. Черные глаза сияли так ясно на чуть зарумяненном личике, а белая, плохо загоревшая шея так нежна, как бывает нежна и прохладна кожа после купания в реке, что Григорий снова смутился. А после собрался с мыслями и крикнул:
Стойте! Что ты там Алевтина сказала про лес и грибы?
Я сказала, Гриша, что грибов нам вчера набрали целую корзину. Я заплатила девушкам копеечку. Они обещали снова принести. Я насолю и насушу впрок. Элеонора Михайловна не против. Мы когда жили у батюшки
Ты что, ничего не знаешь? зло перебил ее Григорий.
Я сказала, Гриша, что грибов нам вчера набрали целую корзину. Я заплатила девушкам копеечку. Они обещали снова принести. Я насолю и насушу впрок. Элеонора Михайловна не против. Мы когда жили у батюшки
Ты что, ничего не знаешь? зло перебил ее Григорий.
Что? Алевтина покраснела.
Сами в лес не смейте ходить чтобы ни ногой. Дальше усадьбы, без сопровождения, чтобы обе не ходили. Поняли? И девок в лес не посылайте.
Почему это? вдруг раздался голосок Женьки. Под арестом мы что ли?
Считайте что так. Пока вы гостите у нас, Евгения Николаевна, мы с отцом отвечаем за вашу безопасность.
А что такое? Женькины бровки взлетели на лоб.
Зверье в лесу распустилось. На людей кидается. Случай несчастный был.
Ой! Алевтина поднесла руку к губам. Медведь, Гриша?
Не знаем пока. Может медведь, а может и росомаха.
А что за зверь росомаха? смешливо, будто издеваясь, спросила Женька.
Ой, да кто же ее видал? Алевтина повернулась к сестре.
Зверь как зверь, угрюмо отвечал Григорий. Меньше медведя, но зубы и когти очень большие.
Ладно, Гришенька, мы поняли, скороговоркой отвечала Алевтина. Сами никуда не пойдем, и девушкам деревенским скажем. Бог с ними, с грибами. Позже соберем.
А как же быть с балаганом?
Каким балаганом? Григорий удивленно посмотрел на свояченицу.
Ну, ваш же почтмейстер сказал, что в Большакове, на центральной усадьбе, в воскресенье, будет установлен балаган, и там актеры будут играть пьесу Шекспира.
Ну и что? Пусть себе играют. Вы-то тут причем?
Григорий Иванович, мы с Алевтиной давно собирались сходить на этот спектакль. Просто Просто, здесь скука смертная спи, ешь, да по саду гуляй. А теперь вот еще и гулять-то далеко нельзя.
А вам, значит, Евгения Николаевна, для полноты и радости жизни только шутов и лицедеев не хватает?
Евгения презрительно сощурила глаза и хмыкнула.
Гришенька, можно мы все же съездим в Большаково? постаралась разрядить обстановку старшая сестра. Там ведь и всего-то роща и пролесок. Нас Степан может отвезти. Откуда там-то звери? Мы же в дальний лес не пойдем.
Причем тут Степан? раздраженно отвечал Зотов младший. Что Степан вас спасет, если зверюга бросится? И потом тебе, Алевтина, вообще далеко ходить нельзя. Он помолчал с минуту, поддел носком туфли речной камешек и слегка отбросил его в сторону.
Гришенька, я хорошо себя чувствую. И поездка эта мне не будет в тягость.
Не знаю, я подумаю, подытожил Григорий и, повернувшись к беседке, дал понять, что разговор окончен.
* * *Григорий разделся и вошел в холодную воду. По телу побежали приятные мурашки. Волосы на груди встали дыбом. Григорий зашел дальше и нырнул. Крепкими гребками он поплыл вдоль берега, далеко за границы купальни.
«Господи, как хорошо-то!» думал он, плескаясь в упругих речных струях. Над головой носились стрижи и ласточки. Противоположный берег местами был крут, и там гнездилось множество речных птиц. Вволю накупавшись, Зотов младший вышел на берег. Он был тут хозяином, а потому не остерегался, что кто-то посмеет зайти на территорию его усадьбы. Прямо голышом он упал в горячий песок, положив руки под голову. Ветерок приятно овевал мокрое тело, по смуглой спине стекали капельки воды.
«Я себя хорошо чувствую, мысленно передразнил жену Григорий. Так хорошо, что мужу не даешь Зато готова скакать, чтобы какими-то фиглярами любоваться. Ба-ла-ган! Твою мать! Ну, ладно эта, блаженная, ей что ни дурно, то потешно. А моя-то куда? С пузом, да на спектакли? Вот родит, я с ней строже стану обходиться. Больно много воли себе взяла. Прав отец нельзя баб распускать».
Он незаметно задремал, и снова в его сон прорвался образ негодной Женьки. Во сне он видел ее голую, с раскрытыми солнцу руками.
* * *Иван Ильич к обеду не поспел, а прислал нарочного с запиской, в которой сообщил сыну, что задержится по делам Земства дня на три.
Глава 3
После обеда сестры и мать пошли в свои спальни, чтобы отдохнуть, пока не спадет на улице жар. Григорий навестил жену перед поездкой и чмокнул ее в теплую, примятую подушкой щеку.
Гриша, ты когда вернешься? сонным голосом спросила она.
Точно не знаю, если будет поздно, то заночую в поле, в охотничьем домике. Ужинайте без меня.
Ну, ты все-таки постарайся вернуться, протяжно канючила она. Я буду скучать.