Там как будто еще что-то есть, сказал он, чуть не уткнувшись лицом в экран, число или буквы.
Мальчик снова увеличил картинку и стал нажимать на кнопки, пытаясь добиться большей четкости.
Разрешение плохое, вздохнул он, но потом все-таки добился того, что надпись стала разборчивой.
Прямо перед высунутым языком саламандры был вытатуирован номер:
Лео сохранил изображение и вернулся к его оригиналу.
Сесилия покачала головой. Теперь она думала о мертвеце совсем по-другому теперь она думала о нем как о саламандре. О человеке, который вышел ночью из своего укрытия и оказался на пляже. Человеке с холодной кровью. И этот человек был не один. Татуировка ясно указывала, что он номер два, что таких, как он, двое.
Глава 4
Обломки крушения
Лео захлопнул крышку компьютера, вылез из-за стола и обошел вокруг кресла.
Твой отец снова поехал к месту крушения, сказал он, глядя мимо Уне на море.
Уне обернулась и увидела, что рыбацкая лодка отца скрывается за Стейнхольменом. С другой стороны в том же направлении шла еще одна лодка.
Сесилия взяла бинокль.
Полицейский катер, пояснила она.
Лео поднял свою камеру и настроил объектив.
Что они собираются делать?
Я могу позвонить папе и спросить, предложила Уне и достала мобильник.
И тут зазвонил телефон Лео.
Это моя мама, сказал мальчик, алло.
Он обменялся с матерью короткими фразами, потом повесил трубку.
Мне надо бежать, сообщил Лео, машина с вещами приехала. Помогу маме все разгрузить и расставить по местам, и он исчез на лестнице.
Папа не отвечает, Уне сунула телефон обратно в карман, поедем сами посмотрим?
Сесилия кивнула. Отец подарил Уне собственную лодку десятифутовую пластиковую посудину со старым подвесным двигателем.
Они сбежали по лестнице к стойке регистрации. Один из гостей у стойки разговаривал с отцом Сесилии. Отец поднял голову и помахал девочкам рукой.
Сесилия подошла к стойке и стала ждать, пока отец закончит с гостем. Это был один из тех двух иностранцев, которые жили в пансионате. Он говорил по-норвежски, иногда вставляя английские слова. По разговору Сесилия поняла, что иностранцы хотят задержаться, по меньшей мере, еще на одну ночь.
Все в порядке? спросил отец, когда гость ушел. Ты хочешь поговорить?
Нет, но о чем, ответила девочка.
Сесилия знала, что отец беспокоится: ведь это его дочь нашла мертвеца. Но он не особо умел говорить о сложных вещах. Вот мама всегда могла поговорить о чем угодно, плохом или трудном.
Ты уверена? спросил отец. Сесилия кивнула.
Выяснилось, кто он такой?
Нет, полицейские будут расследовать вместе с Видаром, сказал отец, глядя на Уне.
Мы тоже поплывем, решила Сесилия, прокатимся.
Отец с сомнением посмотрел на нее.
Не забудь спасательный жилет, попросил он.
Сесилия кивнула.
Эгон на веранде поднялся и замахал хвостом. Девочки вышли, отвязали пса, он бросился вперед, и Сесилия с Уне побежали за ним к пристани.
Десять минут спустя все уже сидели в лодке: Уне около мотора, Сесилия с Эгоном на носу. Ветер развевал длинные светлые волосы девочки, соленые брызги попадали ей на лицо.
Они бывали на Стейнхольмене много раз до того, но обычно заходили с внутренней стороны. Теперь Уне шла к бухте вокруг острова, чтобы избежать подводных течений.
Отец Уне поставил свою лодку рядом с полицейским катером. Попавшая в крушение лодка лежала в расщелине на песке. Корпус ее треснул, повсюду валялись куски пластика и стекловолокна.
Казалось, полиция уже закончила расследование. Они перекладывали какие-то мешки из разбитой лодки в лодку отца Уне.
Уне пришвартовала свою лодку рядом с лодкой отца. Старый Тим тоже приехал и стоял рядом с Видаром. Он помахал девочкам с палубы. Старый Тим, большой, сильный, с огромной бородой и громким голосом, тоже был матросом, но ходил на больших судах в дальние плавания.
Чем они занимаются? спросила Уне и привстала, чтобы лучше видеть происходящее на той лодке.
Смотрят, были ли там еще люди, пояснил Старый Тим своим громоподобным басом.
И как, были?
Старый Тим покачал головой:
Кажется, нет. Полицейские нашли сумку с одеждой и туалетными принадлежностями на одного человека.
А известно уже, кто он?
А известно уже, кто он?
Мне, во всяком случае, не сказали, но вроде лодка из Дании.
Уне и Сесилия повернулись и посмотрели на горизонт, откуда пришла лодка. Море было таким синим, что небо бледнело на его фоне.
А как они поступят с лодкой? спросила Уне.
Нужна баржа с краном, чтобы ее поднять, сказал Старый Тим, если работу поручат твоему отцу, то он получит хорошие деньги. Но это точно не в ближайшие несколько дней. Сейчас нужно сохранить все найденные предметы и ценности.
Отец Уне принес три больших мусорных мешка и помахал детям. Казалось, ему не понравилось, что они там, но он им ничего не сказал.
Ерунда какая-то, обратился Видар к Старому Тиму, складывая мешки перед кабиной, полицейские отобрали то, что, по их мнению, интересно, но попросили меня сохранить и другие вещи, пока они не узнают, кому это все принадлежит.
Старый Тим расчесал пальцами взъерошенную бороду:
Не нравится мне это, он так сжал свою палку, что пальцы его побелели, надо иметь вескую причину, чтобы потащиться ночью на море в шторм.
Тим поднял голову и посмотрел на парившую над ними чайку.
Странно, сказал он и ударил палкой по доскам, очень странно.
Глава 5
Девять комнат
Ребята валялись в траве перед верандой пансионата и смотрели в синее пустое небо.
Сесилия жевала травинку.
Вы сюда насовсем? спросила она, переворачиваясь со спины на живот. Лео лежал с закрытыми глазами.
Да нет, сказал он, не открывая глаз, когда-нибудь переедем.
Сколько раз вы переезжали?
Лео пожал плечами:
Семь или восемь, кажется.
Уне взяла длинную травинку и пощекотала мальчика под носом. Лео отмахнулся, как от мухи.
А твой отец? спросила Сесилия. Где он?
Лео снова пожал плечами и коротко сообщил:
Они в разводе.
А чем он занимается?
Журналист.
В какой газете?
Он работает на телевидении.
Ты шутишь? На телевидении?
Да, но вы его не видели.
Почему? На каком он канале?
«Аль Арабиа».
Он что, араб?
Лео кивнул:
Отец живет в Дубае. Мы видимся раз в год он приезжает в Норвегию каждую зиму.
Больше никто ничего не говорил. Уне снова пощекотала Лео соломинкой. На этот раз он открыл глаза и понял, что никакой мухи нет. Уне засмеялась, Лео набросился на нее, Эгон рванулся к ним, тоже влез в игру, и они завозились в траве.
Как ты думаешь, зачем тот человек явился сюда? спросила Уне, когда все наконец успокоились. Она опять легла на спину, положив руки под голову.
Мертвец-то?
Уне кивнула.
Старый Тим считает, что у него были плохие намерения.
По крайней мере выглядит подозрительно, сказал Лео, приехал один на лодке из Дании, посреди ночи, в такую погоду! Кем бы он ни был, это важно.
Может, ему назначили встречу? предположила Сесилия.
Кто?
Не знаю. Например, мужчина с биноклем.
Или кто-то из пансионата, подумала Уне вслух.
Лео поднялся.
У вас есть список гостей? спросил он. Мы могли бы посмотреть.
В этот момент Эгон вскочил, залаял и бросился вперед.
Что случилось, Эгон? Уне повернулась к собаке.
Там человек с биноклем, сказала Сесилия.
Она поднялась и приложила руку к глазам, глядя туда же, куда смотрел Эгон. На огороженной смотровой площадке около Олоддена был мужчина. Он стоял в той же позе, что и на фотографии из мобильника Лео.
Давайте возьмем велики, предложила Уне и побежала к велосипедной стойке, где постояльцы отеля могли взять велосипеды напрокат.
Солнечный луч пересек бухту, проскользнул через густой лес и снова осветил побережье.
Когда ребята подъехали к тому месту, где видели мужчину, никого уже не было. Они прислонили велосипеды к кривой сосне с тянущимися через всю дорогу корнями. Вкусно пахло вереском и сосновыми иглами.
Сесилия посмотрела на изгородь, потом на море. Ветер шевелил цветы, растущие из расщелин, а далеко внизу волны белыми барашками накатывались на берег. Именно там Старый Тим нашел ее маму.
Уне нагнулась и подняла окурок.
Куда же этот человек пошел? спросила она и отбросила окурок.
Может, обратно, предположила Сесилия.
Или на маяк.
Сесилия повернулась к маяку. Ей не нравилось круглое здание и тот свет, который лился оттуда сквозь ночную темноту. Сесилии он всегда казался мрачным и жутким.