Да. Остальные тоже находятся здесь.
Даже так! воскликнула я, разглядев в полумраке следующий холст. Якоб Йорданс "Мифологическая сцена с молодым Вакхом"?
Прекрасный оригинал, подтвердил он. 1640й год, между прочим!
Аро, ты варвар! усмехнулась я.
Вот как? Я требую объяснений! в шутку проговорил он.
Такую красоту нужно в музеях показывать, а ты все заныкал в своей резиденции.
Предлагаешь мне сейчас скрутить эти полотна и отнести в Лувр? К тому же, как только они окажутся в руках смертных, то сразу пойдут по аукционам и вовсе потеряются среди алчности и жажды наживы. У меня они будут в целости и сохранности. А людям, не смыслящих ничего в искусстве, не за чем смотреть на это великолепие.
А как же искусствоведы?
Эти идиоты?! Не смеши меня. Я видел и общался с каждым этим художником вживую, а они Что он хотел сказать этим неровным мазком? Лишь то, что в момент написания картины его руку свело судорогой, и он упал на пол, стараясь побороть болезнь. Краска успела высохнуть, а исправить ему ничего не удалось.
Ван Гог? "Выход из протестантской церкви в Нюэнене"? потянула я его дальше.
Да задумчиво подтвердил он.
А это? спросила я, остановившись у одного из полотен.
Это моя гордость, признался он. Микеланджело Караваджо "Рождество со святым Франциском и святым Лаврентием". 1608й год. Оценивается в двадцать миллионов долларов. Похищена в 1969м году.
Я внимательно рассматривала изображение. Оно было таким глубоким, что меня съедал интерес, как художник в семнадцатом веке мог передать красками такую глубину оттенков.
Иди сюда, малышка, бережно прозвучал голос Аро.
Я приблизилась к нему. На небольшом постаменте лежало настоящее произведение искусства. Я ахнула от восторга.
Нравится? спросил он.
Это великолепно! прошептала я.
Византийский крест. Пятый век нашей эры. Сделан из золота, жемчуга, драгоценных и полудрагоценных камней. Похищен из собора Нотр-Дам в Турне в 2008м году. Не умеют смертные защищать эти исторические ценности.
Закончив осмотр предметов старины, мы отправились спать, по крайней мере, я, хоть мне это с трудом удавалось
Аро лежал рядом, закинув руки за голову и смотрел в потолок.
О чем ты думаешь? прервала я его размышления.
О нашем разговоре.
Каком? притворившись, что не помнила, уточнила я.
О ребенке.
И что ты надумал?
Пока ничего, он повернулся ко мне, поцеловал в плечо, поднялся с кровати и вышел.
Замечательно! произнесла я вслух, когда он закрыл за собой дверь. Теперь я точно не усну!
Он ворвался в мою спальню вместе с июльским рассветом. Я вздрогнула от неожиданности. Он был эмоционально возбужден, глаза горели, переливаясь оттенками вина тридцатилетней выдержки.
Что с тобой? поинтересовалась я.
Я хочу тебя! простонал он, отбрасывая покрывало с моего тела.
Кто тебя покусал? усмехнулась я.
Я сам кого хочешь покусаю! Раздевайся! приказал он, растегивая свою рубашку. Я хочу этого ребенка! И мы сделаем его прямо сейчас.
В каждом его движении прослеживалась решительность и уверенность в своих намерениях. Он прекрасно понимал, на что мы идём.
Утро началось бодро и весело. Что можно было бы представить более тонизирующее?
Его ледяное тепло разлилось по низу моего живота, я выгнулась ему навстречу и вскрикнула от новых ощущений. Мы такого себе раньше с ним не позволяли, иначе, я бы давно уже была беременна.
Кричи, моя девочка! выдохнул он с трудом.
Я вцепилась ногтями в его мраморную кожу. Он издал тихий стон.
Аро задыхалась я, хоть воздух мне и не был нужен.
Как ты? спросил он, когда я легла рядом и положила голову ему на грудь.
Великолепно, прошептала я, прикасаясь губами к его плоти.
Мы провели еще полчаса вместе, а затем спустились в тронный зал. Здесь все уже было готово к балу.
Тебе нравится? поинтересовался Аро.
Здесь прекрасно! ответила я, ощущая внутри себя какую-то безумную радость.
Сейчас он был под моей кожей, разливался горячим ядом по венам, создавая новую жизнь внутри меня. Я чувствовала, как во мне происходят какие-то изменения. Наконец-то я была рада тому, что добилась от него этого непростого решения.
К вечеру началась предпраздничная суета. Беатриче сделала мне прическу и принесла мне в комнату мое платье цвета крови с черными блестками из обожженного золота.
Госпожа, Ваша обувь, она поставила к моим ногам туфли в старинном стиле.
Я посмотрела на эти неудобные лодочки на каблуках и поморщилась.
Принеси мне мои черные кеды, попросила я свою горничную.
Она подала мне более комфортную обувь, я зашнуровала их на ногах и, опустив пышную юбку до пола, отправилась к Аро.
Как тебе туфли? поинтересовался он.
Эти? я вытянула праву ногу вперед, чтобы он рассмотрел то, что было на мне надето.
Ты пойдешь в кроссовках? удивился он.
Все равно никто не увидит, а мне будет удобно, по крайней мере.
Ну, как знаешь, добавил он, расправляя полы сюртука.
Когда он был готов, подал мне руку, и мы вместе отправились в тронный зал, где уже собрались гости. Время было без пятнадцати минут полнолуние.
В огромном помещении толпился народ. Музыканты сидели на своих местах, там, где раньше стоял стол подле книжных стеллажей. Мы вышли на балкон. Аро тянул время, чтобы ровно в полночь начать грандиозное шоу, бал вампиров.
Дорогие друзья! величественно произнес он, опершись на ограждение. Сегодня состоится одно из самых прекрасных событий! В эту ночь огромная кровавая луна взойдет над землей и остановится над сердцем Вольтерры, чтобы оказать нам свое покровительство. А так же В эту ночь мы продемонстрируем союз давних врагов: вампиров и оборотней, что докажет нашу милость и терпимость к другим представителям нашего мира.
Он объявил начало, когда огромные старинные часы начали бить полночь. Круглый потолок разверзся, и его углы стали расходиться от центра к периферии, пропуская на удивленную публику пучки лунного света, обагренные алым сиянием. Спутник земли остановился прямо над резиденцией Вольтури. Ближайшие четыре часа сорок три минуты она не сдвинется с места, освещая тронный зал собою.
Привет, Белла, Эдвард поздоровалась я, когда нам подошли молодые Каллены.
Мое почтение, произнес молодой человек с каким-то легким недоверием.
Как поживаете? старалась я расположить их к себе.
Неплохо, отозвалась Белла, прожигая меня огненным взглядом.
Вы теперь наша королева начал Эдвард. Нам не престало разговаривать с Вами так дерзко
Брось, с легкостью в голосе возразила я. Я вовсе не кичусь своим положением, напротив, если бы Аро был простым человеком, я была бы не менее счастлива.
Это делает Вам честь, добавил мой собеседник и, поклонившись, ушел.
Я в недоумении смотрела на его супругу.
Я что-то не так сказала? испугалась я.
Нет, все в порядке, с еле заметной улыбкой успокоила меня Белла.
У меня будет к тебе пара вопросов призналась я. Касательно рождения Ренесми.
Девушка взглядом выразила недоумение.
Кажется, этот вопрос был давно закрыт, когда Вольтури признали отсутствие нарушения закона.
Нет, я не об этом. Я хотела бы тебя спросить как женщину о кое-каких подробностях.
Конечно, согласилась она, и я отвела ее в сторону.
Ты не могла бы сказать, как протекала беременность, и как долго ты вынашивала ребенка?
К чему все это? удивлялась она.
Я опустила глаза, давая понять, что речь идет обо мне и Аро.
Ах, вот оно что! негромко воскликнула она. Хорошо, я ждала ее около двух месяцев. Мне было тяжело, поскольку я была смертной, она ломала мне кости изнутри, но сейчас я благодарю все божественные силы, которые подарили мне ее.
Она с любовью посмотрела в сторону Эдварда, державшего на руках их дочь.
Я думаю, заключила она, что у тебя все будет хорошо, поскольку ты не чувствуешь боли, да и организм твой справится с такой колоссальной нагрузкой.
Спасибо за консультацию, поблагодарила я, и она отправилась к своей семье.
Я осталась одна. Вольтури стояли поодаль, беседуя о чем-то с Люцианом и Соней. Наверное, речь шла о потомках Виктора, которые угрожали нам войной. Мне было все равно на то, что будет происходить дальше, ведь, я искренне надеялась, что во мне зарождается новая жизнь.
Он шел ко мне через весь тронный зал. Подал мне руку, пригласил в центр. Его волосы ровными шелковыми прядями спадали на его плечи. Он был прекрасен.
Мы оказались прямо под окровавленным светом полной луны.
Потанцуем? нежно предложил он.
Вальс, господа, объявил дирижер.
Музыка закрутилась вокруг нас. Я отдалась во власть его движений. Он заставил меня парить над землей, слегка приподняв над мраморными плитами. Я потеряла счет времени, ориентацию в пространстве и всякие мысли. Я хотела таять в его руках. Ах, если бы они были горячими!