Как ты себя чувствуешь? спросила мама.
Хорошо! Теперь у меня есть своё, настоящее пианино! А это главное!
Тася, забыв про все сегодняшние обиды на родителей, начала танцевать, кружась по всей комнате и напевая: «Я буду музыканткой меня узнает мир!» Она остановилась только после того, как услышала, что родители заливисто смеются.
Учиться в общеобразовательной школе Тасе не нравилось. Однако обучение музыке перекрывало все неприятные события, которые были связаны с проблемами в математике и чистописании.
Правда, первый год обучения у Ольги Николаевны чуть было не отбил её искреннее желание стать знаменитой пианисткой.
Ольга Николаевна была пожилой дамой старой закалки. В молодости ещё до революции, во времена царской России она работала в оркестре губернского театра. Говорить об этом она не любила, но практически все её ученики знали в том или ином объёме биографию своего педагога. Ольга Николаевна была требовательной и даже порой жёсткой, но в то же время в высшей степени талантливым как музыкантом, так и преподавателем. За годы своей преподавательской деятельности она подготовила множество одарённых музыкантов, которые в будущем становились известными не только в Советском Союзе, но и за пределами страны. Именно по этой причине её постоянно атаковывали не только родители учеников, но и уже состоявшиеся музыканты для повышения своих возможностей в технике игры. Родители юных учеников верили, что если Ольга Николаевна возьмётся за обучение, то музыкальная карьера их чадам обеспечена. Однако возраст брал своё Ольга Николаевна только что отпраздновала своё восьмидесятилетие, и набирать много учеников уже не было физических сил.
Когда Иван пришёл на разговор к Ольге Николаевне, то всех этих деталей её биографии он не знал. В музыкальной школе ему сообщили, что она является опытным педагогом и иногда берёт подработку к пенсии.
Ольга Николаевна выслушала Ивана и сказала, что ей надо подумать, поэтому для принятия решения необходимо подождать неделю. Иван крайне удивился столь необычному отношению к подработке, но сослался на возраст преподавателя. Поэтому через неделю он вновь пришёл к ней, не питая больших надежд на положительное решение.
Ольга Николаевна сидела в кресле-качалке, завёрнутая в старый, побитый молью плед, и пристально смотрела на Ивана.
Что Вы решили? пытаясь нарушить уже ставшую неприличной тишину, обратился он к Ольге.
Я должна послушать девочку. Вы сказали, она очень хочет учиться музыке?
Да!
А слух у неё есть?
Не знаю! Но она любит петь, и, как нам кажется, мелодия у неё получается.
Ольга Николаевна, продолжая вальяжно качаться в кресле, улыбнулась.
Мелодия получается повторила она слова Ивана. А слух-то у нее есть?
Так откуда же нам-то это знать? возмутился Иван.
Хорошо! Приведите девочку, а потом я дам окончательный ответ.
На том они и порешили.
До дня рождения озвучивать дочери свои планы они с Варварой не стали. И только после того, как инструмент был подарен, Тасе сообщили, что в субботу они пойдут на прослушивание к учителю.
Что означало слово «прослушивание», Тася не знала, но решила, что она должна будет послушать, как играет учительница, и решить, будет у неё учиться или нет. Каково же было её удивление, когда Ольга Николаевна попросила её спеть.
А танцевать мне тоже нужно будет? возмущённо спросила Тася и посмотрела на отца.
Нет, ты же пришла музыке учиться, а не танцам, спокойно произнесла Ольга Николаевна.
А зачем тогда мне петь? продолжила капризничать Тася. Я же не певицей стать хочу, а музыканткой!
Правильно говорить «музыкантом» или «пианисткой», поправила её Ольга Николаевна.
Нет, музыканткой! возмутилась Тася. Я же девочка значит, музыканткой.
Ну ладно, пусть будет по-твоему, согласилась Ольга Николаевна. Но я должна послушать, есть ли у тебя слух и сможешь ли ты играть ту музыку, которой я буду тебя учить.
Тася на минуту задумалась, а потом быстро подошла к стоявшему в углу салонному роялю фирмы Карла Шрёдера. Это была известнейшая фортепианная фирма, существовавшая более сотни лет. В России эти мастера-немцы появились в конце XVIII начале XIX века, сразу после победы над Наполеоном, в то время, когда производство фортепиано находилось в самом начале своего стремительного развития. В дореволюционной России приобрести рояль именно этой фирмы считалось большой удачей. И то, что Ольга Николаевна являлась обладательницей такого инструмента, говорило о многом. Только говорило это тем, кто хоть что-то понимал в музыке. Ни Тася, ни её родители таких познаний не имели. Поэтому девочка, подбежав к инструменту, небрежно откинула крышку рояля и погладила клавиши. После чего начала двумя пальцами играть мелодию. Она запомнила эту мелодию, потому что Тонька часто её наигрывала. А поскольку визуальная память у Таси была великолепной, она в период своего горячего желания «играть лучше подруги» запомнила порядок нажатия клавиш. Доиграв до конца, она уже аккуратно опустила крышку на клавиши и, серьёзно посмотрев на Ольгу Николаевну, сказала:
Нет, музыканткой! возмутилась Тася. Я же девочка значит, музыканткой.
Ну ладно, пусть будет по-твоему, согласилась Ольга Николаевна. Но я должна послушать, есть ли у тебя слух и сможешь ли ты играть ту музыку, которой я буду тебя учить.
Тася на минуту задумалась, а потом быстро подошла к стоявшему в углу салонному роялю фирмы Карла Шрёдера. Это была известнейшая фортепианная фирма, существовавшая более сотни лет. В России эти мастера-немцы появились в конце XVIII начале XIX века, сразу после победы над Наполеоном, в то время, когда производство фортепиано находилось в самом начале своего стремительного развития. В дореволюционной России приобрести рояль именно этой фирмы считалось большой удачей. И то, что Ольга Николаевна являлась обладательницей такого инструмента, говорило о многом. Только говорило это тем, кто хоть что-то понимал в музыке. Ни Тася, ни её родители таких познаний не имели. Поэтому девочка, подбежав к инструменту, небрежно откинула крышку рояля и погладила клавиши. После чего начала двумя пальцами играть мелодию. Она запомнила эту мелодию, потому что Тонька часто её наигрывала. А поскольку визуальная память у Таси была великолепной, она в период своего горячего желания «играть лучше подруги» запомнила порядок нажатия клавиш. Доиграв до конца, она уже аккуратно опустила крышку на клавиши и, серьёзно посмотрев на Ольгу Николаевну, сказала:
Замечательное пианино!
Это рояль! произнесла Ольга Николаевна с улыбкой, после чего добавила: Я буду тебя учить.
Тася, с лицом победительницы в битве при Ватерлоо, посмотрела на родителей. Варвара с Иваном выглядели растерянными. Взяв себя в руки, мать, наконец, спросила:
Вы действительно согласны?
Да, у девочки хорошая музыкальная память. Это произведение в музыкальной школе дают на втором году обучения. А она, пусть и двумя пальцами, смогла воспроизвести мелодию без единой ошибки, что говорит о её абсолютном слухе.
Домой возвращались все в приподнятом настроении. То, что у их дочери абсолютный слух, для родителей стало откровением. А то, что Тася вообще умела нажимать на клавиши и воспроизводить хоть какую-то мелодию, стало ещё и потрясением. Для самой же девочки это была самая настоящая победа. Она смогла доказать родителям, что музыка для неё не просто прихоть. Ей казалось, что именно сегодня она доказала маме с папой, что обязательно станет профессиональным музыкантом. Именно «музыкантом» Тася хоть и вредничала, но чётко запомнила слова, сказанные Ольгой Николаевной.
Год обучения у Ольги Николаевны содержал в себе как радость познаний, так и страх перед занятиями. Каждый раз, как только Тася делала ошибку в мелодии, Ольга Николаевна била её по рукам указкой. Было больно, обидно и унизительно. Но, закусив губу и подавляя страх, Тася продолжала ходить на занятия.
Ольга Николаевна была требовательной, даже жёсткой, но в моменты, когда урок заканчивался, она становилась милой бабушкой и всегда звала Тасю пить чай с конфетами. Большое количество шоколадных конфет в разноцветных обёртках завораживало девочку. Она не знала, откуда брала эти конфеты преподавательница; она вообще даже никогда в жизни не видела таких конфет, но ради этих чаепитий Тася была готова терпеть боль от указки.
Обучение развивалось стремительно. Благодаря своему природному дару запоминать всё быстро и чётко Тася уже через полгода неплохо музицировала. Причём Ольга Николаевна начала давать ей произведения, которые изучали в музыкальной школе во втором и третьем классах. Поэтому к концу года девочка уже бегло играла. Но самое главное она развила настолько удивительную технику для своего возраста, что родители не верили, что это их дочь. Тася научилась импровизировать и очень часто подбирала мелодии самых любимых песен своих родителей. Когда собирались гости, девочка с чувством собственного достоинства садилась за инструмент, и с каждым прикосновением её маленьких пальчиков к клавишам последние начинали издавать красивые и очень мелодичные звуки.
По окончании первого года обучения Тася поступила в музыкальную школу и продолжила учиться уже официально. Педагоги были в восторге от её таланта. Уже в пятом классе музыкальной школы ей пророчили большое творческое будущее.
Обычная школа не очень привлекала Тасю. Училась она без особого желания. Но страх, что если она будет получать плохие оценки, то ей не позволят учиться музыке, побеждал. Поэтому к десятому классу Таисия была уверенной хорошисткой, не имевшей ни одной тройки. Правда, и пятёрка была только одна по пению. Но родители были довольны, да и сама Тася считала, что у неё всё хорошо. В музыкальной школе она была круглой отличницей. Дирекция считала, что им очень повезло с такой талантливой ученицей.