Она забрала последнюю пачку сигарет, деньги и оставшиеся презервативы. Ещё раз посмотрела на него и медленно, тихо двинулась в сторону балкона. Открыла окно, вытащила одну сигарету, зажгла её и начала курить. Курила и постоянно оборачивалась и смотрела на лежачего Александра. Ей было противно видеть его грязную и, насквозь пропитанную алкоголем, тушу. Старалась сдерживать свои слёзы. Они всё равно выходили сами по себе. Ей было трудно и одиноко на душе.
Докурив сигарету, Олеся решилась на глупый шаг высунула голову с балкона, чтобы посмотреть вниз с шестого этажа. Но не могла этого сделать Ей было больно и мерзко на душе. Услышав пьяный отголосок Александра, ей стало ещё хуже, что печаль сама навалилась и не отпускала её. Олеся пыталась «побороться» с печалью и грустью, но они были сильнее. Не прошла минута, как сдалась и заплакала. Её слёзы не просто очищали душу, но и дали какую-то надежду на хорошее завтра. Завтра будет, действительно, хорошо, а пока нельзя терять веру в сегодняшний день. Если, конечно, он вообще закончится.
Слёзы радости наполняли душу девушки, но и слёзы печали не отпускали её
Глава VIII
Прошло ещё несколько майских жарких дней. Чувствовалось приближение лета. Погода стояла по-летнему жаркой, но ближе к ночи всё ещё чувствовалась весенняя прохлада. Такая прохлада обычно бывала в начале апреля. Лето, как говорится, не особо торопилось занять своё место. А вот конец мая был очень волшебным и благоухающим. Везде всё цвело, птицы пели свои песни, а по некоторым садам и паркам распространялся запах сирени и майских цветов. Всё было опрятно, красиво и душевно. Особенно на душе у Виктории
Виктория лежала и думала о своём. Ей было стыдно перед подругой за то поведение. Она чуть не убила её! Не понимала сама, что же с ней творится. Ей было тяжело и очень неловко видеть любящий взгляд Лики, что ни разу не обиделась на неё. Лика старалась делать всё. И готовила еду, и приносила завтрак в постель, и сидела рядом с ней, и даже читала сказку, чтобы Виктория поскорее заснула. И даже могла просидеть до самого утра. Может, она боялась, что приступы вновь вернутся, и Виктория набросится на неё? Старалась не думать об этом. Тем более в данный момент. Очень хотела угодить своей заботливой подруге. Только ничего не выходило, наоборот, её всё раздражало.
Лика! Принеси, пожалуйста, попить, заныла раздражённая Виктория и захныкала. Её глаза светились от ярости, а из рта временами капала слюна.
Лика боялась таких моментов, поэтому беспрекословно подчинялась. Налила в стакан воды и принесла Виктории. Та схватила стакан из её рук и жадно проглотила всю воду.
Лика не могла сдерживать слёз. Она думала, что попала в ловушку. Ей было очень больно видеть свою подружку в таком виде. Знала, что она ничем не поможет. Тут нужно уже обратиться к специалисту.
Что, моя милая? Всё хорошо? прояснялась голова Виктории, чему не могла не нарадоваться Лика. Уж очень она мечтала любви своей подруги. И о том, что они скоро будут вместе. Надо лишь чуточку подождать, и помочь ей окончательно вылечиться.
Наступила какая-то зловещая и мертвецкая тишина между подругами. Виктория не знала, что же сказать и ответить подруге, а Лика не могла подобрать нужных слов, чтобы задать самые волнующие вопросы. Так и стояли обе на своём: одна лежала, смотрела на свою подругу, а вторая стояла с раскрытым ртом и старалась держать себя в руках.
Можно, задам тебе один вопрос? прервала тишину Лика.
Да, пожалуйста, как-то равнодушно ответила Виктория и своим видом хотела показать, что ей интересно. Хотя на самом деле это было не так.
У тебя это давно?
Что? не поняла вопроса Виктория.
Ну, это?
Что? Что именно это? вновь удивлённо переспросила Виктория.
Лика ничего не ответила. Раскрыла рот и хотела что-то сказать, но промолчала. Закрыла глаза и сложила ладони вместе. Не знала, как ей точно преподнести этот самый вопрос. Знала, что Виктории это не понравится. Она всё равно не посчитает себя за ненормальную и будет отрицать, как и все психически нездоровые люди. И Виктория может оказаться в их числе. Тогда почему она с ножом гонялась за ней? Или, можно сказать, у неё появился дар предвидеть внутренний мир человека или иного существа? Неужели Лика такая плохая, что она привиделась ей в виде страшного монстра?
Эта болезнь Она у тебя давно? переспросила Лика и с облегчением выдохнула, что всё же сделала это.
Виктория, выпучив глаза, смотрела на свою подругу. Она ушам не верила, что та обозвала её больной. Даже и не постыдилась всё прямо спросить. Вот бессовестная, молодая девчушка!
«Попробуй побыть в моей шкуре, тогда поймёшь, какого это быть такой нервной и больной», подумала Виктория.
«Лишь бы не обидеть её. Я же знаю, что она обидится. Вот, пожалуйста, опустила глаза и со злобой поглядывает на меня, как будто исподтишка. Сверлит меня глазами. Всё-таки обиделась», просочились мысли у Лики.
«Как ей объяснить, что я не больная, а особенная? Мне это даётся очень тяжело. Тем более тогда, когда я пережила всё это», ещё раз подумала Виктория и огляделась. Она посмотрела на белый и сверкающий потолок, затем перевела взгляд на висящую люстру в виде пальмы. Вспомнила тот момент, когда она приобретала её. Сколько ходила и искала по всем магазинам, но нашла-таки на рынке. И цена символичная. И как-то открывает вид на её спальню. Посмотрела в окно и подумала о том, что она когда-то хотела спрыгнуть оттуда. Но всё же долго не решалась на это. Может, просто боялась этого, или была кишка тонка
Лика ничего не ответила. Она поняла, что ответа не дождётся, только испортит её и до того разрушенную психику. Чтобы ещё раз как-то успокоить нервы подруги, Лика решила налить ей соку и испечь сладкую ватрушку (возможно, если получится).
Хочешь, я сейчас пойду в магазин, куплю апельсинового сока и какие-нибудь сладости?
Виктория ничего не ответила. Она тупо смотрела в одну точку. Вот это и пугало её подругу. Чтобы хоть как-то ей помочь, Лика взяла деньги с её кошелька и побежала в магазин. (Ну, конечно, она хотела приготовить всё собственноручно, но время не заставляло ждать).
Услышав, как дверь захлопнулась, Виктория тридцать секунд просидела и прислушивалась в тишину. Когда поняла, что она одна, встала и скорее побежала открывать барную стойку. Пока искала ключ и засовывала в замочную скважину, она несколько раз роняла его, и руки её дрожали. Всё же вставила ключ, несколько раз прокрутила в левую сторону и открыла дверцу бара. Руки ещё пуще задрожали, когда старалась открыть крышку от коньяка. Сумев всё сделать, Виктория выпила прямо из горла. Её лёгкие разгорелись и обжигали пламенем, а сердце забилось ещё сильнее, что она не могла стоять на месте. Голова закружилась в бешеном ритме, как вся мебель и стены стали оживать. Виктория не понимала, что же с ней происходит. И почему вдруг стены начали шевелиться? Что это за ужасы творятся у неё в голове? А вот ответ на её вопрос скрывался у психиатра.
Виктория знала, что она может быть больна, но до последнего не хотела в это верить. До последнего верила в своё здоровое состояние. Все эти галлюцинации были правдоподобными. Особенно страшные танцы ликующих теней на стенах. Страшновато очень! Особенно, когда ты дома одна. Если всё, что здесь происходит, на самом деле игра её мозга, то это значит, что она и вправду больна.
Виктория начала рвать на себе волосы и биться головой об стену. Так сильно долбила стену, что чуть не продырявила её. У неё началась паническая атака с истерикой. Судорога захватила её с головы до ног и не хотела отпускать из своего объятия. Она «поцеловалась» с настоящей внутренней бездной.
Наталья провела сумасшедший вечер. Ей понравился ужин, приготовленный руками Динара и сына, но ещё их нежность, забота и любовь. Вот тогда она впервые ощутила себя по-настоящему нужной и любимой. Любящей женой и мамой. О свадьбе, конечно, не думала, но в голове засел образ того юноши, что не хотел раствориться. Ей было трудно на чём-то сконцентрироваться. Она постоянно видела его образ, лёгкую улыбку, что еле проскальзывала через тонкие губы. Что она больше всего запомнила, так это цвет его губ. Они были вишнёвого цвета. Цвет спелой вишни. Что ещё запомнила Наталья, так это его невысокий рост, бледное и плоское лицо, широкий лоб и маленький нос. Ещё его интересная чёрная водолазка с каким-то белым знаком на груди и серые спортивные штаны. Наталья отчётливо запомнила его внешность и одежду. А имя-то какое у него необычное. Вениамин! Не всегда встретишь кого-то с таким необычным именем. Тем более из молодых ребят. На вид он был не старше двадцати. А это значит, что он студент и подрабатывал как мог. Чем Наталья восхищалась ещё больше, так это его трудолюбием, спокойствием, терпением и милосердием к старым людям. Он доходчиво объяснял той старой женщине, что ничего взамен не берёт. Или он только ей дал бесплатно? А как тогда он зарабатывает, если кому-то его труд достаётся совсем даром? Он сам и его работа не давали Наталье покоя, что она сидела за столом, ела банан и смотрела на потолок. Смотрела и тонула в своих мыслях. В мыслях о том молодом парне, что сильно запал в её душу.