И вот в церкви Иван, следуя примеру своей беременной жены, в ожидании начала таинства крещения, купил несколько свечей. Подойдя к одной из икон, он зажёг свечу и поднял глаза на лик. И чуть не выронил свечку из руки. С тёмной от времени иконы на него смотрели уже знакомые глаза. Такое же материнское тепло лилось из этого взгляда, какое он ощутил на себе, когда распахнул дверь деревенского дома и увидел старушку. Иван вздрогнул со старинной иконы на него смотрела молодая женщина с младенцем на руках.
После обряда Иван подвёл к иконе и Игоря с Сашкой. У них была точно такая же реакция, как и у него самого. Посовещавшись, они подошли к пожилому священнику. Тот внимательно выслушал их рассказ, понимающе кивнул.
Если честно, то я слышу подобную историю второй раз в жизни. Первую, весьма похожую, мне рассказала моя бабушка, когда я был ещё ребёнком. Не пугайтесь, молодые люди, то, что произошло с вами это, действительно, чудо. К вам приходила сама Богородица. Это на иконе она красивая молодая женщина. К людям она является совсем в другом виде, чаще всего в неприглядном. Это своего рода испытание на человечность, и вы его, я так понимаю, выдержали.
Священник улыбнулся, понимающе глянул на притихших молодых мужчин.
Не верите мне? Это ваше право. Но Богородица обычно щедро благодарит достойных. У вас ведь тоже после этого были перемены к лучшему, не так ли?
Священник снова улыбнулся и откланялся, оставив друзей наедине со своими мыслями и чувствами.
Мужчины переглянулись. Иван после той истории благополучно женился, сейчас они с женой ждали второго ребёнка. Игорь помирился с женой, и сегодня они крестили своего первенца. Саша снова вернулся в медицинский, окончил его с красным дипломом и уже работал, снискав славу подающего большие надежды детского хирурга. Через неделю у него должна состояться свадьба.
Веснушки
Мила Рутова пришла сегодня на работу пораньше надо было срочно закончить начатую статью. Привычно включив компьютер, она защелкала клавишами клавиатуры пока ехала в полупустой маршрутке, ее очень удачно посетило вдохновение, и теперь Мила почти точно знала, что писать.
Надо сказать, что ей несказанно повезло, потому что едва Мила поставила заключительную точку в тексте, в кабинет заглянул ее руководитель. Завотделом просто расцвел, увидев Рутову.
Люда, привет! Как поживает наша статья?
Привет, Борисыч. Родилась. Ты удачно зашел, я как раз заканчиваю.
Ну, тогда с новорожденной тебя!
Мила хмыкнула в ответ. Пробежалась глазами по последним абзацам и лишь потом перевела взгляд на Льва Борисовича.
Она не ошиблась. Тот зашел не просто так. Уже через пару минут с совершенно серьезным лицом он дал своей подчиненной Людмиле Рутовой очередное задание. Нужно было ни много ни мало: съездить в соседнюю область, посетить там один металлургический завод и написать пару статей о передовиках производства.
Как в старые добрые времена? переспросила Мила не без иронии.
Правильно. Поверь, Людмила, я немало уже живу на свете и могу с уверенностью сказать, что в этом мире ничего не меняется.
Сдав законченную статью, Мила оформила командировку и поехала в соседнюю область. А чего бы ей не поехать? Вполне приятная, сорока с небольшим, дама, у которой в жизни все уже сложилось был хороший муж, выросли и неплохо устроились два сына. Нормальная работа. Свой, давно сформировавшийся круг приятелей и приятельниц. Вполне все так среднестатистически, все более-менее ровно. Почему бы не съездить и не развеяться?
Посетив завод, Мила довольно быстро справилась с заданием. Сделав нужные наброски для будущих статей, она выкроила себе полдня, чтобы погулять по городу. И для души полезно, и наблюдения за местными жителями и осмотр достопримечательностей могут пригодиться для работы. Уж что-что, а примечать интересное и не менее интересно писать об этом Людмила Рутова умела. Журналистом она была хорошим.
Выйдя на набережную, Мила села на скамейку. Осень радовала душу и взгляд яркими красками бабьего лета. Воздух казался прозрачным не то от того, что листва на деревьях и кустах заметно поредела, не то потому, что даже, несмотря на яркое солнце, уже чувствовалась осенняя прохлада.
Подставив лицо солнечным лучам, Мила глубоко вдохнула в себя эту звенящую свежесть, посидела некоторое время, наслаждаясь тишиной и покоем. Со стороны реки неожиданно подул прохладный ветерок, и женщина, резко раскрыв глаза, развернулась спиной к воде.
Мимо скамейки проходила стайка девчонок лет десяти. Одна из них вдруг повернула голову и посмотрела на Милу. А Мила на нее. Секунду или даже меньше длилось это переглядывание. Девочки уже проходили мимо. Отойдя на некоторое расстояние, та девчушка снова обернулась.
А Мила застыла, как изваяние. Даже не могла некоторое время понять, что случилось. Ну что, казалось бы такого из того, что какой-то ребенок посмотрел на тебя на улице?
Но ей показалось, что она все это время даже не дышала. Почему? Да потому потому, что Людмиле вдруг показалось, что она увидела себя со стороны. Себя, Милу Рутову, только на тридцать с лишним лет моложе. Те же серые глаза, те же пухлые щеки. Даже россыпь веснушек на носу и щеках все это было точно таким же, как у нее самой много-много лет назад. Бывает же такое!
Мила даже головой потрясла, пытаясь отогнать наваждение. Густые рыжие волосы (Мила до сих пор не пользовалась никакими красками) рассыпались по плечам. Ее лицо точно так же покрыто веснушками, как и у девочки, только она давно уже их не замечает, как, впрочем, и большинство людей вокруг нее. С годами Людмила научилась выглядеть так, чтобы веснушки были последними, что видели в ней другие. Как говорится дура та женщина, что в тридцать лет еще не красавица. Мила Рутова дурой не была.
А вот у девочки в ее возрасте вполне могут быть с этим проблемы. Люду поначалу тоже иногда обзывали. Это теперь она с гордостью носит звание Рыжая. В детстве же это обидное прозвище! Дай бог, мама этой малышки научит ее правильному отношению к цвету своих волос и веснушкам.
Долго еще потом эта встреча не давала Людмиле покоя. Даже вечером время от времени девчушка всплывала в ее памяти. Удивительное дело живешь вот так, и не знаешь, что где-то уже родилась и так же ходит по земле твоя копия. И никакого родства между вами вроде нет, а надо же похожа, как две капли воды!
* * *Утром следующего дня Мила собралась в обратную дорогу. Погода снова радовала глаз, и, пытаясь выкроить у осени побольше яркого солнышка, тепла и просто свободы, Людмила решила выйти из гостиницы пораньше, чтобы еще раз пройтись по городу. До вокзала было не очень далеко, на автобус она успеет.
Не спеша брела гостья по небольшим улочкам, любуясь архитектурой старинного города, иногда просто всматриваясь в лица людей, в их действия. Все это было не только Милиной профессией, ей это просто нравилось наблюдать.
Вот, например, красивая кованая ограда, что отделяет территорию какого-то трехэтажного здания от тротуара. Мила вгляделась в дом. Нечто среднее между школой и детским садом, во дворе много детских штучек горки, качели и прочее, но дети вон там, возле крыльца, явно не садовского возраста!
Мама! Раздался вдруг совсем рядом детский крик.
Мила вздрогнула и обернулась. К той самой решетке, чьей красотой любовалась Людмила только что, подбежал мальчик лет шести. Подбежал, схватился маленькими ручками за прутья, прижался румяной мордашкой к ним, и глядел на Милу восторженными блестящими глазенками. А по носу и щекам его весело разлетелись крупные веснушки.
Мила почувствовала, что земля закачалась под ногами. Во все глаза она смотрела на ребенка. К нему уже спешила пожилая, немного грузная тётечка.
Дениска! Подошла, ласково (причем не наигранно, а по настоящему ласково), она взяла малыша за руку, взглянула на застывшую на месте Милу. Улыбнулась немного грустно: Вы простите нас. Это случайно получилось.
Ошарашенная Людмила только согласно покачала головой. А потом зачем-то задала вопрос в спину уводившей мальчика женщине:
Извините, а что в этом доме находится?
Ответ словно обухом ударил Милу.
Детский дом.
* * *Купив на вокзале билет, Мила Рутова полчаса мучилась в зале ожидания, пытаясь стряхнуть с себя наваждение, не покидавшее ее с момента встречи с мальчуганом. «Что я так задергалась?! Ну, подумаешь, ребенок! Ну и что, что из детского дома! Ну и что, что он назвал меня мамой! Они же в каждой встречной тетке готовы признать мать! Тебе ли не знать, ты же журналист! Акула пера! Что ты так разволновалась?! Уедешь сейчас, и все забудется потихоньку».
Стараясь унять, никак не желавшее униматься, волнение, Мила стала нарезать круги по залу. Когда до прибытия автобуса осталось минут пятнадцать, объявили, что рейс отменяется по техническим причинам и просили всех купивших билет подойти к кассе. Узнав, что следующий рейс в ее город будет вечером, Мила обменяла билет.