Молитва
Я перед Богом на колени встану
С верою в душе,
С молитвой на устах,
И Господа не за себя просить я стану,
Просить за тех,
Кто «брат на брата» встал,
Просить за тех, в чьём сердце
прорастает злое,
Кто во имя Бога рушит Божий Храм,
За одурманенных,
с душой, покрытой мглою,
Кто в чистых помыслах не ведает добра.
Очисти, Боже,
души их от смрада,
Вложи в сердца их
мира ясный свет!
Не пулями дарить любовью надо,
А смерть страшна,
пусть даже смерти нет1.
Помилуй, Господи
детишек от сиротства,
От хат сожжённых, голода
спаси!
И радостным от злобного юродства
Дай разума
и за беду спроси!
Ты ведаешь,
мой Бог,
земля устала,
Но льётся кровь
и рушатся дома.
Тому, кому и братской крови мало,
Дай просветленья разума, ума,
Чтоб вдруг представил,
как его семья
Дрожит под бомбами
в каком-нибудь подвале,
Всё осознал, раскаялся
Но я
В его раскаянье уверую едва ли.
И всё же, Боже,
по Ученью Твоему
Перед Тобою встану на колени
Просить прощенья не себе ему,
А Ты простишь ли?..
В том мои сомненья
Боже, дай мира нам!
Телевизор включи война!
Газету открой она!
Разные страны и времена,
Но снова и снова она!
И война-то, она не кончается,
Прорастает осотом-травой,
Сколь ни травят её, расползается
Чёрной язвой по тверди земной.
Видно слёзы не все ещё выплаканы,
Видно траур не весь ещё сношен,
Знать путёвки в Загробье
не все ещё выписаны,
Если мир до сих пор невозможен.
Боже наш, ведь мы все твои дети,
Мы подобье и образ Твой,
Отчего же на белом свете
Не кончается вечный бой?
В чём, скажи, пред Тобою вина?
И когда нам простится она?
Для чего Тебе так нужна
Снова и снова война?
Для чего же Тебе мы нужны?
Ты наш Пастырь, мы все Твой народ,
Дай же, Господи, нам без войны
На планете пожить хоть год!
Чтобы люди не слушали небо,
Не пугались раскатов грозы,
Не просили бы корочки хлеба,
Обжигаясь сиротской слезы!..
Даже года просить не буду,
Дай нам месяц, но чтоб тишина!
Чтобы дружные всходы повсюду
Дали мирные семена!..
Если месяц не можешь, дай день нам,
Чтобы раны свои залатать,
Чтобы после и нощно, и денно
На проклятье Твоё не роптать!.
Плач
Отпустила дитятко
В сквер я погулять,
Вот и стала дитятко
Я до дому звать.
Но до дому дитятко
Что-то не бежит,
А раскинув рученьки,
Неживым лежит.
Струйкой кровка катится
Из его груди.
Он ко мне не ластится,
В глазки не глядит.
И уже не сможет
Он меня обнять.
Ах, за что же, Боже,
Покарал меня?
Позасели ироды
У Карачун-горы,
Расстреляли ироды
Хаты и дворы.
И зачем ты, дитятко,
Вышел погулять?
Насмеялись ироды,
Исстрадалась мать.
Я дойду до Киева,
На Майдан пойду
И убийцу-ирода
Всё равно найду.
И спрошу, чем дитятко
Помешать бы мог?
Не прощу я ирода,
Не простит и Бог!
Террористка
Об этом говорить правильным стихом трудно и больно. Свободный стих, он как простой разговор: и утешает, и спрашивает
Ты любила? Любила.
Безумно! Отчаянно!
А он? Он любил?
Разве можно любить,
Убивая
Чужую любовь?
Ты страдала? Страдала
Отчаянно. Горько.
А он?
Убивая,
И сам был убит
За что же?
За веру? Или любовь?
А вера?
О чём говорит твоя вера?
О мщенье?
О злобе?
Она о Любви!
Она о Любви,
Не о мщенье
И смерти
О радости жизни,
А не о войне.
Недаром же сказано
В каждом наречье
Просто и ясно:
Бог это Любовь!
Так кто же тебя
Убедил в обратном?
Кто выбрал тебе
Этот дикий маршрут?
По какому закону
Соединились
Несовместимые
Смерть и любовь?..
Ты шла по Москве.
А Москва всё спешила:
У всех неотложные были дела.
Утро. Весна.
И царили над миром
В рассветных потоках
Добро и Любовь.
Ты шла средь людей
Пусть тебе незнакомых,
Но ты не чужою
В столице была.
За что же ты их
Ненавидишь всех разом?
Не знают они
Твою боль и любовь.
Ты шла осторожно,
Мягко ступая,
Как женщина чадо
В утробе несёт.
Ты несла
Не ребёнка
У самого сердца,
А смерть незнакомой
Невинной Любви
*****
Свечи в метро Поминальные свечи
Слезами омытое море цветов
Горе легло на невинные плечи
Такую любовь я простить не готов
Первый требует: Прокляни!
Первый требует: Прокляни!
Я долго не решался опубликовать это стихотворение, не столько из-за его «технического» построения, сколько из-за его идеи
ПЕРВЫЙ требует: «Прокляни!»,
ВТОРОЙ требует: «Убей!»,
ТРЕТИЙ требует: «Отрекись!»
Весь я
в единственной вере своей,
На Голгофе распята вся моя жизнь.
Я не знаю,
кто я такой,
Похоже, что я всерассов,
Я там, где бой,
Я там, где боль,
Где все несчастья сразу.
Тысячелетья гляжу на людей,
На соплеменников, на инородцев
И слышу короткое слово «Убей!»,
И кровь ежедневная льётся.
Находится повод,
Святые слова
Для бойни людской
в оправданье,
И первая Смерть,
словно гидра, жива,
И Каины вновь на закланье
Авелей-братьев своих отдают
Ей ненасытной утробе,
Находит она себе сытный приют
В зависти нашей и злобе.
От Авеля требуют: «Отрекись!
От матери отрекись и отца,
От родины,
где вы в скорбЯх родились,
Познали и силу,
и вкус свинца,
Но устоявшие перед бедой,
Пройдя сквозь огонь и тлен,
Но родных своих
и страны родной
Врагу не отдавшие в плен!»
От Авеля требуют: «Прокляни
Родителей, давших жизнь,
Всё то,
чему научили они,
И то, чем сам дорожишь!
Прокляни
всё святое до этого дня!
А если не проклянёшь,
До судного дня, себя же казня,
В мучениях не доживёшь!»
От Авеля требуют: «Убей!
И не жалей людей!
Зачем, ну зачем это нужно тебе
Страдать из-за всяких идей?
Автомат и кинжал, и простая стрела
Решающий спор аргумент,
Чрезмерно людишек земля родилА,
И жалости места нет.
Не сможешь
ты каждому рай подарить,
Хоть что-то оставь себе,
Подумаешь, дело большое: убить!
Раз плюнуть! Убей! Убей!
В убийстве
и сила,
а в силе и власть!
Что слаще её и ценней!
Это не страшно
предать и проклясть
Убей же!
Убей же!
Убей!..»
Господи!
Что за безумный бред!
Вглядываясь в неба черноту
Вглядываясь в неба черноту,
Выше звёзд вдруг поднимают думы,
А за ними вижу только пустоту,
Холодеющую от бездумья.
Лучше ползать по земле червём,
Уворачиваясь от каблуков
и множась,
Умиляясь ласковым мирком,
Лишь попутно вспоминая «Боже»?
Кто мы?
Черви?
Обгрызаем всё:
Тротуары, озеро, поляны
Оставляем только
шрамы, шрамы, шрамы,
Запивая соком облаков.
Мы, пытаясь мыслить,
забываем,
для чего же
Дан нам Богом
мысли щедрый дар,
Мы стремимся жить, плодясь и множась,
Торопясь порой, как на пожар,
Вкусно есть и сладко спать без снов,
Лишь балдея от вещей оков.
Без любви, без жизни маяка
Только шрамы
нашей жизни метки?
Лишь Любовь заставит червяка,
К солнцу устремив пустые зенки,
С живота подняться на коленки
И увидеть вдруг с коленной высоты,
Что на Земле ещё цветут цветы,
И вдруг понять: не зря родился ты!
И Земля затем взрастит тебя,
Наградит душой и добротою,
Но не за тем же,
чтоб наслаждаясь кровью,
Ты давил недавнего себя?
Так зачем же мы приходим в мир,
Миллионы, миллиарды человеков?..
А что будет
в Царстве Небесном?
Всё реже стучит,
всё глуше
Сердце
в застенке телесном
А чем занимаются души
У Бога
в Царстве Небесном?
Это вопрос интересный,
Кто даст на него ответ?
Поют ли там души
песни?
Про что сочиняет поэт?
О наших земных страданьях?
О внеземной любви?
В каких небесных изданьях