Какая Львовна? Ах да, медсестра! Да, я ей звонила, но она, знаете, что мне ответила? «У нас здесь столько пациентов, как всех запомнить? Не помню я никакого Руслана».
Так что же, получается, этот Руслан и вызвал полицию? Как-то нелогично
Нелогично, да, согласилась Анастасия Сергеевна, но дело в том, что интернат, где воспитывался этот мальчик, коррекционный.
Завтра я съезжу туда и попытаюсь что-то узнать об этом Руслане, пообещала девушка.
7
Коррекционный интернат произвел на начинающую журналистку совсем не то впечатление, какое она ожидала.
Уже само слово «интернат» ассоциировалось у девушки с чем-то казенно-неуютным. Теперь же стереотип рушился на глазах.
Снаружи здание представляло что-то среднее между школой и детским садом только очень уж большое и замысловатое за счет многочисленных пристроек.
Качели во дворе, забытая игрушка на скамейке какой-то анимационный головоног.
Директор, мужчина с широкими плечами и веселым взглядом, встретил гостью доброй улыбкой под густыми седыми усами.
Несколько ребят лет четырнадцати, стоявшие у входа, с любопытством рассматривали посетительницу.
Сейчас мы с Мишей, кивнул одному из группы, покажем вам наше учреждение. Пойдемте сначала к дошколятам?
Да, конечно Скажите, осторожно начала девушка, у вас учился мальчик Руслан
Руслан? испуганно захлопал глазами Миша и даже втянул голову в плечи, точно приготовившись к удару.
Директор нахмурился.
Был у нас такой мальчик Намучились мы с ним. Когда я пришел сюда работать, вас еще и на свете не было, и за все двадцать лет, что я здесь, это единственный случай, когда мне не удалось найти подход к ребенку. Он как волчонок. Здесь все вместе, и болезнь, и гены
Гены?
Да Мать пила, а отец отсидел за мошенничество. Ну да о покойниках не говорят плохо
В дошкольном отделении директор только и успевал, как фокусник, доставать конфеты из карманов, и когда они опустели, повел гостью дальше, по коридору, по обе стороны разрисованного студентами худграфа.
Значит, у него никого нет?
Почему никого? У него где-то на Ильича есть бабушка. Она даже как-то брала его на каникулы к себе, но через две недели вернула обратно в интернат и больше никогда сюда не приезжала Здравствуйте, Мария Петровна, кивнул медленно шедшей навстречу пожилой женщине в белом халате.
Здравствуйте, Евгений Петрович, остановилась она, услышав обрывки разговора. Покачала головой. Что, опять Себякин что-то натворил?
Директор вздохнул и покачал головой.
Молчи, теть Маш
А что молчать, если всем известно, чистый гаденыш, колония по нему плачет. А хитрый, ой, хитрый, и не скажешь, что дурачок.
Я попрошу Вас, Мария Петровна, в нашем учреждении подобных слов не произносить, стал строгим голос директора. И вообще нигде не советую, потому что нет такого слова «дурачок», а есть медицинское слово «диагноз», и диагноз в данном случае «олигофрения, степень дебильности».
Дебилом-то его никак не назовешь, хоть и диагноз, продолжала в том же духе женщина с добрыми морщинками. И владеет он чем-то таким гипнозом что ли, умеет другим свою волю внушать
Тетя Маша, я вас умоляю, скривился директор. Что вы такое говорите! Да еще и при людях. Да вы не слушайте ее, она вам такого наговорит
Ой, хитрый повторила тетя Маша. Чистый оборотень. Помню, случай был, когда он в первый раз убежал.