Я все же не понимаю, зачем вы мне это рассказали?
Вам обязательно надо посетить это место. У нас верят, что те, кто там побывал, обязательно получают ответ на свой главный вопрос.
А какой вопрос для меня главный?
Отвечу про себя. Я там понял, зачем я живу.
Ну и зачем?
Чтобы научиться видеть образ Бога в человеке, а не рисовать личину дьявола. Ну да мне пора, рад был встрече, и старичок быстро поднялся и засеменил по аллее довольно быстро.
Всю ночь Кирилл не мог заснуть, все ворочался на жарких простынях, а утром отправился по указанному адресу. Алексей Петрович, действительно, предложил условия, от которых невозможно отказаться, тренер остался в городе на неделю. Каждый вечер собирался сходить в дом купчихи Самойловой, но все откладывал, его сдерживал непонятный страх. Решился уже перед самым отъездом.
Каменный дом старинной постройки выглядел весьма крепким и ухоженным. Дорожка, вымощенная булыжником, заросшие аллеи сада, все это переносило во времена славной Самойловой. Казалось, что сейчас на террасе за накрытым к чаю столом молодая вдовушка, окруженная старицами, ведет душеспасительные беседы. Кипит самовар и пахнет мятой и вареньем.
Кирилл бродил от экспозиции к экспозиции, пока не набрел на восстановленные покои Самойловой. Взорам посетителей открывалась большая приемная, уставленная всевозможными лавками и лавочками с многочисленными вышитыми подушечками, кабинет, где, как оказалось, вдова довольно успешно вела дела покойного мужа, а также небольшая молельная комната домашняя церковь.
Стоило переступить порог этой комнаты, как Кириллу показалось, что он нашел место, которое долго искал. Мерцание зажженных свечей, множество икон, полумрак, мужчина чувствовал, что кружится голова. Он присел в одно из кресел и забылся. Какие-то образы пролетали перед его взором, какие-то обрывки воспоминаний. Неясная сила наполняла его.
Через месяц после возвращения Кирилл ушел из коучинга, открыв небольшой кабинет. Истина, которая открылась в темной комнате купчихи, звучала в нем камертоном: «Счастлив тот, кто ощущает вечность».
Селфи
Переписка подруг в мессенджере:
17 мая
Вика. Вау, куда увез тебя твой «Кошелек»?
Ника. Изящнее завидуй! Не узнаешь? Таймс-сквер. А это я на Бруклинском мосту.
Вика. Красотка! А сумка!!!
Ника. Из бутика в Сохо.
25 мая
Ника. Как дела, подруга? Я вернулась, может, посидим где-нибудь?
Вика. Давай через часок. Где?
Ника выслала фото на фоне известного кафе с подписью: «Узнаешь?»
Вика. Разумеется, буду через час. Ты в следующий раз перспективу для селфи продумывай, старуха всю картину испортила.
Ника. Какая старуха? Здесь нет никаких старух.
Вика. Посмотри на фото: за твоей спиной, в тени дерева.
Ника. Ах да, странно
8 июня
Вика. Нет, за тобой угнаться невозможно.
Ника. Ты о фото? Это открытие галереи приятеля моего спонсора. Скучнейшее мероприятие, подруга, так что и завидовать нечему.
Вика. Ну как? Ты только посмотри, сколько медийных персон!
Ника. И что? Зато искусством и не пахнет, не люблю я постмодернизм.
Вика. Попроще будь, подруга. А это кто? У картины с красно-черной мазней, за твоей спиной. Вроде знакомое лицо.
Ника. Не знаю, возможно, чья-то родственница.
Вика. Ты выглядишь уставшей.
Ника. Да, есть немного.
16 июня
Вика. Солнце, море. Где ты?
Ника. Васто, Италия. Выбрались на несколько дней. Мне нравится, здесь тихо и удивительно чисто.
Вика. Вижу, дамы почтенного возраста.
28 июня
Вика. Подруга, ты куда пропала? Неделю не обновляешь посты, не пишешь, на звонки не отвечаешь.
Ника. Я в клинике.
Вика. Как? Решилась все же на шестой размер?
Ника. Нет, дело не в размере
1 июля
Запись на стене:
Пользователь Ника закрыл страницу.
7 июля
Палата дорогой столичной клиники. У постели девушки сидит подруга.
Вика. Я говорила с доктором, пока не закончили обследование. Ника, может, он отвезет тебя в Европу или Израиль?
Ника. Нет, Вика, бессмысленно Он оплачивает лечение здесь, за это спасибо, не надо меня никуда везти. Я устала.
В палату вошла молодая медсестра:
«Простите, у вас назначение, я должна поставить капельницу».
Пока медсестра проводила манипуляции, Вика, не отрываясь, смотрела на нее.
Вика (когда медик вышла). Почему она мне кажется такой знакомой?
Пока медсестра проводила манипуляции, Вика, не отрываясь, смотрела на нее.
Вика (когда медик вышла). Почему она мне кажется такой знакомой?
Ника (слабым голосом). Селфи, посмотри все мои последние селфи. А сейчас иди, мне тяжело.
Вика. Я приду завтра.
Больная слабо улыбнулась в ответ.
Но на следующий день Вике сообщили, что подругу перевели в другую клинику, и больная настоятельно просила не сообщать никому координат. Она вообще исчезла: не звонила, не писала. Поговаривали, что видели женщину, похожую на Веронику, в каком-то эко-поселении. Только женщина была старше лет на двадцать
Все, что осталось от их дружбы подборка фото последних селфи. И на каждом из них одна и та же женщина, молодеющая от снимка к снимку. Теперь Вика точно знала, что молодая медсестра клиники и пожилая дама на Бруклинском мосту одна и та же персона
Заброшенное общежитие
Если бы не Пиксель, Яна ни за что не вышла бы так поздно. Огромный черный лабрадор с нелепой кличкой достался Яне от бывшего мужа вместе с перманентной тоской и буйством обострившихся страхов. Яна всегда была трусихой. Она боялась мышей, пауков, гнева начальника, мошенников, боялась темноты, хулиганов и новых знакомств. Когда-то она сильно боялась потерять Юрия, но этот страх растворился, сменившись другим, теперь ее пугало предательство.
Юрий ушел, оставив бывшей супруге маленькую квартирку без ремонта, огромного пса и разгулявшиеся комплексы. В его новой жизни с тюнингованной красавицей не было места даже Пикселю, который терпеливо ждал каждый вечер любимого хозяина. Удивительно, но тосковали они в разных углах, Яна так и не прониклась любовью к собаке. Она ухаживала, кормила, гуляла два раза в день, но по-прежнему относилась к Пикселю как к неизбежности.
В тот морозный вечер ей больше всего хотелось укутаться пледом и забыться, но пес терпеливо ждал в коридоре.
Только быстро, договорились?
Пиксель смотрел терпеливо и понимающе.
В пустом дворе было гулко и стыло. Ледяной ветер бросал в лицо пригоршни колючих снежинок. Отяжелевшие от ледяных оков ветви старых деревьев обреченно скрипели под его порывами. Отпустив Пикселя с поводка, Яна прогуливалась по освещенному тротуару, стараясь не смотреть на расселенное здание бывшего общежития.
Аварийный дом пугал девушку. Она даже уговаривала Юрия отказаться от покупки квартиры, боясь, что двор заселят маргиналы, ночующие в подобных местах. Но муж только посмеивался над ее доводами. И оказался прав в общежитии почему-то не селились бомжи, не устраивали посиделки молодые люди, туда не забирались играть дети. Но от этого черный монстр вызывал ужас, пожалуй, даже сильнее, чем прежде.
Показалось или на третьем этаже мелькнул огонек?
Пиксель, Пиксик, негромко позвала девушка.
Но лабрадор решил проявить характер. Яна вглядывалась в темные тени двора собаки не было.
Пиксик, где ты?
Огонек на третьем этаже заброшенного общежития вспыхнул вновь. Казалось, кто-то стоит у окна и подает сигналы зажженной свечкой. Яна почувствовала, что перехватывает дыхание. Она закричала громче:
Пиксель, миленький, вернись.
Темное пятно, которое девушка приняла за сломленную ветку, вдруг зашевелилось и завыло.
Пиксик, хорошая собачка, пойдем домой, она отступала к своему подъезду.
Собака, будто не слыша, подняла голову и огласила двор жуткими звуками. Это было странно, лабрадор редко лаял, а уж вой хозяйка слышала впервые. Яна остановилась, не решаясь подойти. Трясло так, что поводок выпал из рук. Решившись, девушка все же сделала шаг, потом еще и еще. Когда до собаки осталось несколько метров, лабрадор заскулил и пополз в открытую дверь.
Куда, вернись, вернись, Пикс, кричала в темноту разрушенного дома. Но собака упорно двигалась вглубь, девушка различала ее дыхание этажом выше. Сначала Яна хотела вернуться домой за фонариком, но собака завизжала. Такие звуки издают только от сильной боли.
Девушка бросилась в черный зев дома. Ступени осыпались, но она упорно двигалась вверх. Странный запах забивал ноздри. Так пахло застоявшееся болото: тиной, многовековой гнилью. На площадке третьего этажа остановилась. Глаза, привыкшие в темноте, различали длинный коридор, заваленный обломками старой мебели, строительным мусором, частокол закрытых дверей и никакой собаки.