Будь ты проклят, Тормунд! У тебя нет сердца! кричала вслед скрывающимся за воротами всадникам Аста.
Мама! Мама! еще долго несся отчаянный детский крик над тихой долиной, поднимая с насиженных мест встревоженные стаи птиц, будя долгое горное эхо.
Глава вторая, в которой появляется одноглазый Атли
Всю дорогу Берни сидел верхом на лошади того бородатого великана, что звался Фрейвар. Обессилев от слез и крика, на которые никто из всадников не обращал внимания, будто они были глухими, мальчик притих, привалившись к твердой, как железо, груди воина и вдыхая запах дубленой кожи и пота.
Ничего, княжич, прошептал ему на ухо Фрейвар, пообвыкнешься, осмотришься на новом месте и тебе понравится. Ты ж мужик! Пора привыкать к жизни настоящего мужчины и воина. А всякие мамки-няньки Ну их!
Берни трясло и подкидывало при каждом шаге лошади, но усталость и сильные переживания сделали свое дело, мальчик незаметно уснул. Он бы свалился с лошади, если бы не руки Фрейвара, державшие поводья.
Проснулся он, когда подъезжали к княжескому замку. Закатное солнце огненными языками вылизывало небо. Дорога вела к подножию горы. Берни вырос в долине, окруженной со всех сторон горами, но таких гор он еще не видел. На фоне полыхающего огнем неба огромный черный пик тянулся в высь, а на почти отвесной стене слева проступали контуры замка Арнгрей, такого же черного, как и сама гора. Казалось, замок вырастает из мрачных глубин горы, как почка из ствола дерева. Мощная зубчатая стена огораживала высокие, островерхие башни, так же упрямо, как и материнская твердыня, стремящиеся ввысь.
Его новое жилище было совсем не похоже на родной, любимый дом деда, с его теплыми, пропитанными солнцем бревенчатыми стенами, с уютным запахом сухого дерева и только что испеченного хлеба. Всадники друг за другом въехали в кованные ворота, и те, что-то ворчливо проскрежетав железными цепями, наглухо закрылись за их спинами. Копыта лошадей звонко цокали по булыжникам. Дворы, дороги, дома, башни в замке все было из блестящего черного камня. И над всем этим заунывно пел свою песню холодный северный ветер. Берни понял, что попал в царство мрака.
Всадники остановились в большом квадратном дворе, со всех сторон окруженном черными стенами, и спешились. С высокого крыльца большого мрачного дома высыпали слуги встречать хозяина. Берни подхватили на руки и стали передавать от одного слуги другому, пока он не оказался внутри дома.
Позови Атли! крикнул Тормунд, снимая перчатки и бросая их слугам. Он двигался стремительно и быстро, точно не было долгой, утомительной дороги, точно усталость не давила на плечи поверх черного, шитого серебром плаща.
Когда появился Атли, мальчик вздрогнул от ужаса. Старик был огромного роста, сед и одноглаз, как верховный бог, а вместо кисти правой руки у него торчала культя, обмотанная белой тряпицей.
Атли, вот мой сын, сказал Тормунд, вместо приветствия похлопав старика по плечу. Поручаю тебе заботу о нем. Будешь ему вместо матери и деда, вместо нянек и мамок. Подготовь его к школе воинов.
Ясно, князь, кивнул старик, сверкнув голубым, как осколок льда, одиноким глазом. Это для меня честь! Значит, еще нужен старый Атли своему господину?
Нужен, нужен, дружище! Князь тепло улыбнулся, взглянув на прочерченное глубокими морщинами лицо калеки. Кто, как не старый вояка Атли, обучит уму-разуму молодежь? Не подведи меня, старик. Мне нужен достойный наследник.
Повернулся и ушел, ни слова не сказав сыну, махнув черным крылом плаща. А однорукий старик уставился своим глазом на Берни.
Ну, давай знакомиться, княжич! и улыбнулся Во рту у него не хватало нескольких передних зубов. А потом протянул левую руку и неловко погладил мальчика по голове. Берни притих, с любопытством и страхом рассматривая ужасного старика.
Атли долго вел новосела по темным крутым лестницам длинными мрачными коридорами мимо высоких, окованных железом дверей и стрельчатых окон, пока они не оказались в комнате, в которой предстояло теперь жить наследнику князя. Комната, как ни странно, оказалась большой и не такой уж и мрачной. Может, оттого что в углу весело потрескивал горящими поленьями камин, а над кроватью поблескивал шелковыми кистями балдахин, а на полу были расстелены яркие, узорчатые ковры?
Старик позвал слуг, и они быстро принесли мальчику ужин, а потом уложили спать.
Старик позвал слуг, и они быстро принесли мальчику ужин, а потом уложили спать.
Хочешь, расскажу тебе сказку? спросил Атли, укрывая мальчика теплым мягким одеялом.
Тот удивленно уставился в его голубой глаз, подумал и кивнул, соглашаясь. Сказку? Кто же откажется от сказки?
И старик тихим голосом стал рассказывать историю про маленького мальчика, волею судьбы оторванного от родного дома, от своих близких. Все было в этой сказке: и безысходная тоска по родному дому, и одиночество, и злые, коварные волшебники, и хитрые бандиты, и приключения, и битвы, поражения и победы. Но в конце концов главный герой обрел верных друзей и добрый дом. И вырос большим и сильным, став князем и предводителем непобедимых воинов.
А маму он потом увидел? спросил мальчик, когда сказка кончилась.
Старик посмотрел на него одиноким голубым глазом и сочувственно вздохнул.
Увидел, конечно, увидел, княжич. Но сначала он стал сильным и смелым воином.
Берни повернулся на бок, подложив под щеку сложенные ладошки, и, уже засыпая, подумал, что тоже обязательно станет сильным и смелым воином, чтобы увидеть маму. Эта мысль помогла ему смириться со случившимся.
Глава третья, в которой в жизни Берни появляется соперник
Прошло несколько месяцев. Зима укрыла белым покрывалом горные долины, а замок Арнгрей, обдуваемый всеми ветрами, оставался черным на черном теле горы. Берни постепенно привык к новой жизни, в которой каждый его шаг сопровождал старый одноглазый Атли. Он познакомил наследника с замком, рассказав, что Арнгрей начал строить еще дед Торбьёрна, а отец продолжил. Что эта цитадель неприступна для любых врагов. Что именно здесь воспитываются лучшие воины Горной Страны, самые смелые и непобедимые в мире. И княжич, если будет слушать своих наставников и упорно тренироваться, тоже станет таким воином.
В те дни, когда над башнями замка свирепствовали ураганные ветра, выстуживая жизнь из больших и маленьких дворов и двориков, сгоняя стражников в укрытия с высоких зубчатых стен, Берни учили грамоте. Ему легко давались буквы, быстро складывающиеся в слова. А вот игры с маленькими, специально изготовленными для него деревянным мечом и копьем огорчали не только самого княжича, но и его наставника. В его крупном, похожем на медвежонка теле не было ни ловкости, ни гибкости, ни силы. Меч то и дело выпадал из руки, копье летело не в ту сторону, со свистом пролетая мимо мишени. Он часто падал и ушибался. А вечерами старый Атли втирал в полученные мальчиком за день ссадины и синяки пахучую волшебную мазь, от которой к утру синяки исчезали.
Отца Берни видел очень редко. Тот занимался достраиванием замка, его обустройством или отправлялся в поход со своими воинами. Возвращались из похода обычно с богатой добычей, устраивали веселые пиршества и всякие забавы, в которых детям участвовать не полагалось. Вот тогда приходил отец и дарил сыну какую-нибудь необычную игрушку, трепал мальчика по вихрастой голове и уходил. А Берни с любопытством и интересом изучал подарок.
Однажды отец привел к нему в комнату мальчишку, чуть меньше Берни ростом и, вероятно, возрастом. Незнакомый мальчик смотрел на княжича темными, злыми, чуть раскосыми глазами из-под нахмуренных бровей очень недружелюбно и молчал.
Вот, Торбьёрн, я привел твоего сводного брата, Стейнара. Он будет жить в замке вместе с тобой. Будете вместе учиться и тренироваться под наблюдением Атли.
Он сделал паузу и, хитро улыбнувшись, добавил:
Вот думаю, кого из вас сделать наследником? А? Кто из вас хочет стать властителем Горной Страны?
Стейнар поднял голову на отца, сверкнув холодным взглядом, и уверенно произнес:
Я буду властителем Горной Страны!
Берни подивился такой наглости чужака. Сам он робел перед строгим отцом, побаивался не только разговаривать с ним, но даже смотреть в его синие, пронзительные глаза. А этот Отец удовлетворенно рассмеялся, блеснув белыми зубами.
Посмотрим, посмотрим. Ты, Стейнар, сын моей наложницы, то есть не можешь считаться прямым наследником, как Торбьёрн. Но я же князь! В моих силах изменить право наследования. Вот я и посмотрю, кто из вас вырастет самым смелым и сильным, на кого можно будет переложить бремя власти!
Он оставил недовольно нахмурившегося мальчишку в комнате Берни и ушел, посмеиваясь себе под нос и о чем-то размышляя. Так в жизни Торбьёрна появился брат соперник.