Отцу удалось похоронить его в отдельной могиле, но никого, кроме слуг не было на этих похоронах. Они не могли видеть тех, двоих, остановившихся около этой могилы.
Учитель взглянул на безжизненное тело философа.
Какой финал, как это грустно.
Это только начало, перебил его Мефи, первый блин комом. Но у них будет еще столько попыток и столько возможностей все исправить.
А император? Что будет с ним?
Он будет убит, в тот момент, когда появится без охраны. Считавший себя полубогом, погибнет, как обычный смертный, но кто-то должен остановить его и остудить его пыл.
Могилу уже зарыли, все разошлись, и еще раз взглянув на нее, и они отправились прочь.
Мир жил своей жизнью во всем ее величии и ничтожности.
Глава 3 В эпоху Адриана
Солнце осветило край неба, снова наступил рассвет.
На этот раз эти двое родились в Италии, говорил Мефи, когда речь зашла о двух влюбленных, которые обречены были встречаться, я сам выберу им подходящего императора, ведь теперь пора исправлять ошибки.
Это будет совсем другая история.
Девица наша должна чему-то научиться после всего, что с ними в прошлый раз случилось. Подарим каждому из них, то чего им в прошлый раз не хватало ему деловитости, он станет хорошим строителем храмов, хотя и не особенно старательным был учеником. Она должна полюбить императора, без чувств ничего у нее не вышло.
Нерона? Калигулу, Тиберия? Кого ты хочешь дать ей в любовники? ужаснулся учитель.
Ну к чему такие красности? Любовь к чудовищу худшее из зол, на это даже я не могу и не хочу решиться. Ты все время подозреваешь меня в чем-то скверном. А для тебя и Цезарь недостаточно хорош? спросил он деловито, ну и ладно, мы возьмем Андриана, на мой взгляд, он лучший из них. Есть другие предложения?
Ничего на это не ответил Учитель, он понимал, что из вредности его спутник мог поступить так, как ему вздумается.
Посмотрим, что сможет сделать не любовь к власти, а любовь к человеку.
А он?
Ей пока не за что его любить, отрезал Мефи и всем своим видом показал, что не потерпит возражений.
Не переживай, если они захотят чему-то учиться, то с каждым разом все будет лучше.
2.
Девушка была тоненькой, изящной и грациозной. Проходя мимо строящегося храма, она все время останавливалась и разглядывала работу мастеров. Но когда строители замечали ее и начинали шутить, она только пожимала плечами и торопливо уходила дальше.
Но их шутки никогда не были злыми и грубыми. Они все знали, что их мастер Аякс давно заметил эту девушку и влюбился в нее. И он никому не даст ее в обиду. А лишиться работы из-за какой-то девчонки никому из них не хотелось.
Но в глубине души этот двадцатилетний мастер не понимал, почему он на нее все время смотрит. Она была вовсе не в его вкусе. Ему всегда нравились высокие блондинки, капризные и своенравные. А о таких говорили:
Она пойдет за тобой, стоит только пальцем поманить.
Вот и не хотел он ее за собой звать. Он слыл воспитанным и вежливым человеком. Так ему казалось тогда.
У него была белокурая гетера, с которой он проводил свободное время и был искусным любовником. Но и только, в остальном никто ничего не мог сказать о нем больше. Такая вот загадочная личность этот строитель храмов.
Но тайна придавала его облику еще большую прелесть
Девочка, а звали ее Антея, была дочерью одного из всадников императора Андриана и только на первый взгляд казалась тихой и рассеянной. Ее своеволию и упорству отец не мог не дивиться, хотя часто видел ее отрешенной и задумчивой. Она словно бы старалась что-то вспомнить, а при имени императора вздрагивала и взирала на отца, словно ей угрожала опасность.
Была у нее и еще одна странность она боялась моря. А когда вместе с отцом они остановились на обрывистом берегу, она онемела и так попятилась назад, что отец даже рассмеялся.
Это море, дитя мое, посмотри как оно прекрасно, дорогая, разве нам на берегу что-то может угрожать? Не бойся, не думай о плохом, я всегда смогу тебя защитить.
Но даже его голос, его уверенность и сила не могли ее утешить и остановить.
Она все время уходила от моря.
Было и еще одно необъяснимое и таинственно чувство и стремление в ее душе.
Антею никто никогда не учил танцевать. Но она делала это великолепно, и все, кто случайно видел, как она танцует, приходили в восхищение неизменно переходящее в восторг. Но случалось это вдохновение очень редко.
Но даже его голос, его уверенность и сила не могли ее утешить и остановить.
Она все время уходила от моря.
Было и еще одно необъяснимое и таинственно чувство и стремление в ее душе.
Антею никто никогда не учил танцевать. Но она делала это великолепно, и все, кто случайно видел, как она танцует, приходили в восхищение неизменно переходящее в восторг. Но случалось это вдохновение очень редко.
Не бывать тому, чтобы ты стала танцовщицей, твердо произнесла мать, когда увидела ее танец.
Она странно побледнела, словно вспомнила что-то ужасное, но так ничего и не рассказала, что же могло ее так напугать.
Она любила своего отца и не хотела быть похожей на свою мать, хотя и не могла тогда еще объяснить, почему страшный холод царил между ними.
И ей хотелось подальше оставаться маленькой девочкой, и не иметь отношения к взрослому миру.
Никак не могла забыть Антея и другого того, как она в первый раз увидела императора.
Адриан был молод и красив, но он был еще умен и образован, что показалось ей странным, хотя она не могла объяснить почему. Он стремился быть ближе к остальным, но все-таки оставался чаще всего на недосягаемой высоте для тех, кто окружал его со всех сторон, и стремился к нему приблизиться.
Когда отец заговорил о нем, она вдруг стала протестовать:
Он должен быть не таким.
Отец удивленно посмотрел на нее. Словно его маленькой дочери было известно заранее, каким должен быть император. Что это? Детское упрямство или какая-то необъяснимая случайность, а может быть страшная тайна.
Я видела его во сне, говорила Антея.
И что же ты могла видеть? спросил он, тревога в душе его нарастала, он помнил, как матушка, бабушка девочке рассказывала много раз о снах, которые сбывались. Неужели это передалось и ей, ничего хорошего в том, что ей снились вещие сны, не было.
Огромный корабль, высокого и очень красивого человека в белых одеждах. Он спустился на берег, и его встречала толпа, и там была танцовщица. Он не был похож ни на кого другого, но он был прекрасен. Никто тогда не смог бы сказать, что он похож на императора.
Отец удивился, если она рассказывала свой сон, то не слишком ли явственно она его видела?
Он никак не мог понять, что это был за сон, как и что, могло ей пригрезиться в тот момент. И что это за цезарь такой явился во сне к его дочери? Он читал об этом греческом полубоге, потому что его император Адриан тоже любил все греческое. Этот император мог присниться Андриану, который много знал о том и слышал, но не его девочке. В ее жизни с самого начала происходили какие-то странные вещи. Прошлое оживало, врывалось в настоящее. Но это не их, а чужое прошлое, вот что странно.
Антея и сама удивилась, когда рассказала отцу этот сон. Она видела его так ясно и во всех подробностях, что он казался ей каким-то знаком бывают же такие сны. Пока она была уверенна только в одном надо избегать встреч с Андрианом. Она чувствовала, что от императора исходит опасность. Девушка остановилась около почти достроенного храма. В тот момент там никого не было. Это ее порадовало. Она проскользнула туда и остановилась под его сводами. Все там было таинственно и торжественно. Время остановилось, а она говорила со своими богами.
Послышались чьи-то шаги. Она резко оглянулась и увидела в дверях императора. Она не видела его прежде, но точно знала, что это Адриан. Но человек этот был в обычных одеждах и вовсе не казался величественным.
Тебе нравится храм? спросил он, мягко улыбаясь.
Антея страшно перепугалась, хотя он был совершенно спокоен, и ничто не могло вызывать тревоги. Он казался даже ласковым. Но он не мог не заметить ее страха.
Тебя что-то испугало, детка? спросил он очень тихо. Я совсем не хотел тебя пугать.
Она видела, что напрасно пыталась обидеть его, потому и стала невольно оправдываться.
Я не знаю, что со мной происходит. Иногда мне кажется, что я живу в другом времени, и здесь все другое. И императора я вижу совсем другого, греческого.
Адриан вздрогнул. Его это заинтересовало. Он так любил все, связанное с мистикой, и греками. Если эта девочка расскажет ему прекрасную историю, то он готов был слушать ее, забыв обо всех делах.
И какой же это император? живо спросил он, опиши мне его.
Она подробно еще раз рассказала обо всем, что и вдруг сама припомнила имя, и почти воскликнула: