Он никогда не простит меня
Любовно-приключенческий роман
Борис Михайлов
© Борис Михайлов, 2019
Лазурный берег
Проснувшись, долго не могла сообразить, где я. Луч солнца, пробившийся между не плотно задвинутыми шторами, освещал волосатые ноги спящего голого мужчины, отвернувшегося к стенке.
Я попыталась рассмотреть его лицо, прокручивая в памяти события вчерашнего вечера. Имя вспомнить никак не удавалось Игорь, а может, Дима? Я тоже без ничего. Посмотрела по сторонам, ни ночнушку, никакой другой одежды в комнате не нашла. Не было и его одежды. Осторожно встала, стараясь не разбудить то ли Игоря, то ли Диму, и пошла в ванную. Неожиданно вспомнила, парня зовут Миша. В ванной, слава богу, висело несколько халатов, есть что накинуть. Поколебавшись, принять ванну или ограничиться душем, выбрала душ. Чтобы окончательно проснуться, начала с традиционного холодного. По утрам я обычно принимаю контрастный душ, потом, если позволяет время, долго нежусь в ванне. Сегодня ограничилась душем, влезла в халат внушительных размеров, и отправилась в путешествие по дому искать одежду. Покинув спальню, вышла в широкий коридор, посмотрела в окно и обомлела. За окном море, у пирса пришвартованы десяток бело голубых яхт, на рейде еще две большие белоснежные яхты почти корабли.
Протерла глаза, проснулась, или всё продолжаются сновидения? Откуда в Жуковке море? Яхты не игрушечные, передо мной настоящее море, не бассейн. Посмотрела за окно еще несколько секунд и, не переставая удивляться, поняла, я не в Сочи и не в Крыму, а где-то за границей.
Как здесь очутилась? Вчера в ресторане «Прадо» отмечали день рождения моей подруги журналистки светской хроники Ланы Ветер. Ветер псевдоним, настоящая фамилия вызывала бы постоянные вопросы, не дочь ли она известного банкира. Его имя у всех на слуху, а Лана не хотела, чтобы её воспринимали лишь как дочку известных родителей. В компании были одни женщины, Лана пожелала устроить вечеринку наподобие девичника. Позже, когда мы вдоволь наговорились, изрядно выпили, она позволила присоединиться нескольким молодым людям, близким знакомым. Они и привели с собой Михаила. С первой минуты он принялся клеить меня. Я не поддавалась. Лана шепнула: Михаил сын олигарха, сам почти олигарх. Главное порядочный молодой человек, каких редко встретишь на тусовках.
Еще раз посмотрела в окно, не сплю ли? Нет, яхты у пирса стояли на месте, одна из дальних яхт целый корабль, снялась с якоря и быстро удалялась.
Пока Михаил все еще дрыхнет в соседней комнате, решила найти одежду и выйти на улицу, разобраться, где я. Может, и он ничего не помнит? Прошла несколько шагов по коридору и встретила женщину средних лет, судя по одежде, горничную, она приветствовала меня на нормальном русском.
Встали? Завтракать будете?
Выпить бы чего нибудь. Кофе.
Вам в спальню принести?
Спасибо, пройду в столовую. Что-то запамятовала, как пройти, соврала я. Собралась спросить, где нахожусь, но не решилась, и так думает черте что обо мне. Судя по всему, не приняла за проститутку. Хотя, кто ее поймет, вышколенная прислуга никогда не покажет своего истинного отношения и не задаст лишних вопросов.
Меня зовут Катя. По возрасту пора бы Катериной Ивановной, в доме привыкли Катей. Вы тоже так зовите. Пойдемте, провожу.
А меня, Елена, сказала я, и направилась за горничной. Столовая оказалась огромным залом, за длинным столом уместились бы человек двадцать, а то и больше. Оставив меня одну, Катя вышла, и я могла спокойно осмотреться. Два огромных окна выходили в сад, я подошла ближе и увидела перед домом восхитительную цветочную клумбу. Полы халата разошлись, и я вспомнила, под ним у меня ничего. Придется признаться, что не помню, где вчера разделась.
Вошла Катя с небольшим серебряным подносом с кофейником, кувшинчиком сливок, чашкой с блюдцем. Из-под салфетки желтел румяный бок круассана.
Катя, я не запомнила, где вчера оставила свою сумочку и раздевалась.
Сейчас принесу.
Спасибо. Проводите лучше.
Мы миновали несколько дверей и остановились в одной из спален, Катя распахнула дверь, и я увидела на столе свою сумочку, а на спинке стула свое вечернее черное платье с высоко открытой грудью, в котором пошла на день рождения Ланы.
Вы свободны, сказала Кате, молча ждавшую меня. Обратно дорогу найду. Она повернулась и ушла. Я подняла платье, кроме него ничего в комнате не было. А комбинашка, бюстгальтер, колготки, трусики? Где все? Не было и моих новых туфель от Версаче, что только на днях купила за тысячу двести долларов.
Решила слегка позавтракать, потом разбудить Мишу и спросить, где одежда. В сумочке были карточки VISA и MASTER CARD, в Греции ли я, или в Италии, купить одежду можно, но в банном халате не выйдешь, к тому же, еще на два размера больше!
Я вернулась за стол, налила себе кофе, разбавлять сливками не стала. Есть не хотелось, но круассан из-под салфетки так соблазнительно смотрел на меня, что не смогла не отломить кусочек. Он был великолепен, и я съела весь. Вернувшись в спальню, я сильно хлопнула дверью, и Миша проснулся, повернулся ко мне.
Иди сюда! Чего рано встала? Он привстал и протянул ко мне руки. Я не стала подходить, молча разглядывала того, с кем провела ночь. «Порядочный молодой человек, кого редко встретишь на тусовках» Был ли у нас секс? Не помню. Скорее всего, был, раз оба нагишом спали. Иди ко мне, повторил он. Побалуемся поутрянке?
С утра никакого баловства не признаю, извини. Скажи лучше, где мы находимся, в Греции, Турции? Где моя одежда?
В Ницце. Неужели ничего не помнишь? Проверяли паспорта, у тебя оказалось, что-то не так оформлено, пришлось заплатить, ты возмущалась, кричала, что недавно летала в Париж, и паспорт был в порядке.
Правда? Не помню. Как могла кричать, французского я не знаю?
По английски.
Так мы в Ницце? Мама родная! Как же ты умудрился привезти сюда?
Ничего не помнишь? Набралась вчера! С вечеринки заехали к тебе, взяли загранпаспорт, и махнули на Чкаловский.
Миша завернулся в простыню и встал.
Пойду в душ, и будем завтракать. Он расстегнул на мне халат, обнял, поцеловал. Красавица, моя! Пошли в душ! Схватил за руку и потащил в ванную, я вырвалась. Настаивать он не стал.
Хочу одеться, где всё?
Он посмотрел по сторонам, задумался.
Неужели Катя унесла? Подошел к громадному креслу и отодвинул его. На полу валялись все наши шмотки и мои, и его. Повесили на спинку и все свалилось. Миша вышел, я принялась одеваться. Надела трусики, бюстгальтер, короткую комбинашку, натянула колготки и тут же сняла. Сходила в соседнюю комнату за платьем.
Возвратился Миша и, увидев меня во всем выходном прикиде, бросился обнимать, я отбивалась. Никаких чувств я не испытывала, впрочем, и стыда тоже. Впервые со мной случилось, чтобы мужчина овладел мною меньше чем за сутки. Вечером познакомились и в ту же ночь постель. Как Кирилл начал изменять, особенно, когда не стал скрывать своих отношений с Эльзой, я изредка позволяла себе развлечься. Физиология требовала, но таких скоропалительных романов не случалось. Михаил осмотрел меня и вынес приговор.
В этом наряде на улицу не выйдешь. Над русскими здесь и так смеются за дорогую и не ко времени одежду. Помолчал. У тебя, конечно, больше ничего. Пошлю водителя, купит шорты и маечку. На ноги что взять?
Обувь для меня проблема. Сама должна выбирать.
Пойдешь в лодочках на одиннадцати сантиметровом каблуке?
Ты знаешь, сколько они стоят!
В них в клуб, на вечеринку, а не на улицу в жару.
Он достал мобильник, вызвал шофера и распорядиться насчет одежды для меня. Я тоже вынула из сумочки свою трубку и набрала Софью Михайловну. На дисплее светилось отсутствие сигнала.
Семерку впереди набрала? спросил Миша.
Не первый год замужем.
Он взял у меня трубку, пощелкал кнопками и вернул.
Роуминга нет. Возьми мою, позвони, протянул свой мобильник.
Я предупредила Софью Михайловну, что осталась в Переделкино у Норы и вернусь в понедельник. Она передала трубку сыну. Игорек спросил, когда пойдем в зоопарк, ответила, что скоро, посоветовала слушаться бабушку и вернула телефон Михаилу.
Свекрови звонила? догадался он. А надумает звякнуть?
Ей все равно, где я.
Миша сел завтракать, я присела рядом, налила себе кофе, взяла еще круассан, намазала вареньем, и, наконец, смогла внимательно рассмотреть своего ночного партнера. Он был моим ровесником или чуть старше. Тридцать тридцать три. Высокий открытый лоб, свидетельствовал о неординарности ума, карие глаза и постоянная улыбка делали его привлекательным. Пьяна была, а разглядела, что не урод, красивый мужчина.