Налив чая, я долго сидел за столом, делая маленькие глотки. Ближе к двум часам ночи я с трудом заставил себя погасить свет и лечь в постель. И квартира сразу же ожила. Оказывается, раньше я не замечал, как много всего происходит в темноте. На кухне бурчал холодильник, чтото шуршало в стенах, гудели трубы, отзываясь иногда какимто тихим металлическим лязгом, от любого моего движения поскрипывала кровать, хотя ещё вчера не издавала ни звука. Я лежал, вздрагивая от каждого шороха, а на стене фонарь качал кривые тени от этих грёбаных тополей. Задремал я лишь под утро, перед самым звонком будильника.
Весь день на работе я только и думал, что о странном происшествии накануне. Я звонил Наташке, но абонент постоянно был недоступен, она вечно забывает заряжать телефон. Дела совершенно не лезли в голову, уступая место всякой потусторонней чепухе. Я никогда не был суеверным, не боялся чёрных котов, ведьм и чертей. Но, как оказалось, я почемуто боялся старого телефона с кнопками. Измучившись за день, я решил, что зайду сегодня ещё раз к Игорю в квартиру и разберусь с его гадким телефоном помужски. Сразу после работы и зайду, пока светло.
Но я недооценил коварство зимы когда я подходил к подъезду, на улице уже горели фонари, а наш дом смотрел на меня десятками светящихся окон. Смелость моя была настроена уже не так решительно, дома меня ждал уютный диван, телек и чтонибудь съедобное в холодильнике. А телефон это просто телефон, не стоит его бояться!
Раз не стоит бояться, тогда сходи и посмотри на него! сказал я вслух сам себе для ободрения. И я решился. Поднявшись на пятый этаж, я открыл квартиру Игоря и первым делом врубил везде свет. Нет, я смелый на самом деле, просто предусмотрительный.
Телефон всё так же стоял на столе, совершенно безобидный, с теми же накарябанными надписями. Я поднял трубку и набрал свой номер, чувствуя, как внутри меня желудок разворачивается в обратную сторону. В моём кармане зазвонил мобильник, я и всё равно вздрогнул, хотя чего ещё я ожидал, когда звонил сам себе? Вытащив его, я сбросил вызов и посмотрел на номер. Да, это был вчерашний номер, я хорошо его помнил. На всякий случай я нажал на него, и через пять секунд затрезвонил телефон на столе.
Всё было понятно. Какаято ошибка на линии и чейто похожий голос чуть не довели меня вчера до паники и веры в домовых. Хорошо, что наступило чудесное сегодня, хорошо, что всё выяснилось. Я положил трубку, стянул мокрую шапку с головы и сел на стул, чтобы насладиться моментом и немного унять свободно вращающийся желудок.
Вот так и сходят с ума, сказал я сам себе. Сейчас мне требовалась порция чегото банального, глупого, приземлённого, почти прибитого к земле гвоздями, чтобы вся выдуманная нечисть выветрилась из головы. Я упёрся локтями в стол, положил голову на руки и слегка покачал ею, выгоняя глупые мысли. Мой взгляд проехался несколько раз по телефону, и надписи, словно титры в кино, вспыхивали и гасли перед глазами.
«Мама»
«Отец»
«Виталик»
«Александра Николаевна»
«Генка»
Нет, чтото опять стало не так. Я точно помнил, что вчера четвёртой была «Тётя Света», которую сегодня сменила «Александра Николаевна». Тёти Светы в этот раз не было вовсе.
Да иди ты на хрен! сказал я телефону, вскакивая с места, успокоившийся желудок качнулся и закрутился с удвоенной силой. Чёрт возьми, както всё это должно объясняться! Что за шутки? Мир должен быть простым и понятным, я всегда помнил его таким. Если я сейчас же не разберусь в чём дело, то уже больше никогда в жизни не смогу заснуть!
Я снял трубку, услышал длинный гудок и дрожащим пальцем ткнул в случайную кнопку.
Алло, раздался в ухе голос какойто старушки, слушаю вас.
Простите, это Александра Николаевна? спросил я первое, что пришло в голову, и тут же подумал, что задал сейчас самый глупый вопрос в своей жизни. Кнопка, будь она неладна, была ведь подписана!
Да, я, сказала старушка, а это ты что ли, Егор? Давненько тебя не видно было. Что это ты на ночь глядя звонишь?
А вы меня разве знаете? я даже забыл свой дурацкий первый вопрос.
В смысле знаю? Я тебя за пять лет классного руководства лучше твоих родителей изучила! Как там мама, кстати, не болеет?
Я потерялся окончательно. Моим классным руководителем в школе действительно была Александра Николаевна, и только что я вспомнил её голос. Постаревший, усталый, но это был он в трубке! Откуда в квартире у Игоря имеется номер моей учительницы, которая живёт за 800 километров отсюда. Да и ей самой уже должно быть лет под сто, я помнил её очень старой ещё в мои школьные годы.
А вы меня разве знаете? я даже забыл свой дурацкий первый вопрос.
В смысле знаю? Я тебя за пять лет классного руководства лучше твоих родителей изучила! Как там мама, кстати, не болеет?
Я потерялся окончательно. Моим классным руководителем в школе действительно была Александра Николаевна, и только что я вспомнил её голос. Постаревший, усталый, но это был он в трубке! Откуда в квартире у Игоря имеется номер моей учительницы, которая живёт за 800 километров отсюда. Да и ей самой уже должно быть лет под сто, я помнил её очень старой ещё в мои школьные годы.
Ну ты что молчишь? проворчала трубка. Алло! Ты меня слышишь?
Не болеет, ответил я.
Кто не болеет?
Мама не болеет, спасибо.
А, привет ей передавай. Так ты чего звонишьто?
Знаете, совершенно случайно набрал, сказал я, и мне тут же стало стыдно, что я никогда не звонил своей учительнице. Наверное, сейчас ей должно быть обидно за свою работу. Мне не следует говорить с людьми по телефону, я постоянно несу какуюто чушь. Я маме привет передам, обязательно. Вы тоже не болейте, а я вам ещё позвоню!
Ну хорошо, Егор, кажется, она совсем не обиделась, звони, не забывай. В гости заходи и маму с собой бери.
Обязательно, пискнул я в трубку, до свидания!
Нажав на рычаг, я снова услышал сплошной длинный гудок. Я ничего не понимал, но уже решил, что именно сделаю дальше. Я протянул палец к первой кнопке и вдавил её в телефон.
Да? этот голос я узнал с первого же звука.
Мам, это ты? спросил я.
Егор? Что такое? Случилось что?
Нетнет, всё в порядке, сказал я. Этот телефон, кажется, позволял звонить кому хочешь, хоть своей классной, хоть своей матери, хоть самому себе. Кому угодно, даже тем, кого давно не помнишь и не знаешь их номеров. Я не был готов к этому, потому что чудес не бывает. Бывает физика, математика, русский язык и природоведение. А всё остальное сны и выдумки бездарных сценаристов.
Ну ты там как живёшьто? спросила мама. Не звонишь совсем.
Нормально, ни на что большее меня не хватило, нормально. Кстати, привет тебе от Александры Николаевны.
Какой Александры Николаевны?
От классной моей.
Егор, ты точно там в порядке? Какой ещё привет? Твоя классная лет десять как умерла, мы тогда ещё деньги собирали, чтобы её похоронить, у неё ни копейки не оказалось. Что с тобой?
Всё в порядке, просто заработался, теперь мне пришлось сесть, мам, слушай, я перезвоню завтра, мне надо идти.
Она сказала чтото ещё, но я просто положил трубку. Только что, буквально пять минут назад, я разговаривал с человеком, который давно умер. Вчера я разговаривал сам с собой. По этому телефону, похоже, можно было звонить вообще кому угодно, если знаешь номер или контакт указан в списке. Я перевёл взгляд на следующую надпись. «Генка». В моей жизни был только один знакомый Генка, мой институтский друг. Он погиб шестнадцать лет назад, пытаясь спасти тонущего ребёнка.
Я поднял трубку и ткнул пальцем в кнопку с его именем. Гудки шли долго, растягиваясь и увязая в окружающей тишине, но я упорно ждал. Наконец чтото щёлкнуло и сонный генкин голос произнёс:
Егор, это ты? Блин, я проспал. Уже собираюсь и бегу, буквально пять минут. Точноточно!
Генка, какой сейчас год? спросил я, чувствуя, как трубка трясётся в моей руке.
Да тот же, что и вчера, на том конце послышался какойто шелест, ты там что, шутку какуюто про год придумал? О, вот и кроссовки!
Серьёзно, Ген, какой год? у меня даже зубы стучали друг о друга, и я с трудом выговаривал слова.
Какойкакой? Две тыщщи второй. Ты там вчера напился что ли с вечера и пытаешься вспомнить? Давай я сейчас оденусь и подойду, а то неудобно с телефоном по квартире бегать.
Подожди минуту. А число какое?
Двенадцатое июня. Егор, ты какойто странный. Давай поговорим, когда приду. Я скоро. Всё, отключаюсь!
Чтото пискнуло и связь прервалась. Я сидел с трубкой в руках и никак не мог вернуть её на телефон. Хорошо, что я заранее зажёг свет в квартире, иначе прямо сейчас я бы умер от страха. Получается, что я только что позвонил в прошлое, на шестнадцать лет назад, за месяц до смерти Генки. Это невозможно. Время не разворачивается обратно, в нём не бывает дыр, и мёртвые всегда безмолвно лежат на своих местах. Я говорил с кемто, похожим на Генку, похожим на мою классную руководительницу, а не с ними самими. Но мама, кажется, была настоящей.