Скажите, Пастух, а существует в области неба что-нибудь сущностное, принадлежащее нашей Божественной плоскости? спросила темно-рыжая телка. Небо мне как-то ближе, чем нереальный, как я теперь понимаю, призрачный мир, о котором не хочется и говорить
Н-да, задумчиво ответил Пастух, кое-что попадает отсюда туда, а оттуда сюда, но мне известно лишь о немногом, поскольку на небе, в отличие от земли, я не был и никаким образом попасть туда не могу. Но кое-что об этой фантастичной и странной плоскости мне известно из рассказов других Пастухов Будет столб, и я поделюсь с вами тем, что мне известно про это. Но вернемся к себе, под свод, к нашим делам, надеюсь, хоть кое-что вам стало понятно. Итак, моя прямая обязанность сопровождать вас на вашем пути из точки А к точке Б, считать поголовье, поддерживать дисциплину, наказывать непослушных и поощрять своенравных, поскольку у каждой из вас, как у сущности, к концу дороги должен проявиться свой нрав. Вы не должны опасаться моего устрашающего кнута, сплетенного из кожи одного не сущностного быка, подарок из потустороннего мира! с крекером на конце из конского волоса слава хвосту и гриве свободного, сущностного иноходца! бить я вас этим кнутом не буду, но кое-что напоминать вам о вас же самих с помощью сверхзвукового удара буду Тут, на плоскости, водится всякая нечисть, невидимая даже для такого, как я, Пастуха, и нечисть эта, земного происхождения, то есть проекционных корней, может схватить наивную молодую телку и утащить в никуда, после чего телка эта не исчезает совсем, нет, но появляется из ниоткуда в полном беспамятстве в отношении того, где она до этого находилась и кто она есть. И начинается вновь: я не корова, все это сон то есть пройденные столбы и те сведения о Божественной плоскости, которые она получила, слушая Пастуха, стираются в этом проекционном нигде и все приходится начинать с нуля Кнут, если вовремя, помогает: нечисть пугается, отступает, слыша удар бича, да и телка, вздрогнув от этого звука, не дает себя утащить.
Это, Пастух, похоже на какое-то волшебство: как же может мое тело исчезнуть, а потом появиться вновь? Разве это реальность? удивилась Джума.
Исчезает не тело, Джума, нечисть утаскивает все, что есть в голове, то есть сущность при этом как бы раздваивается: тело ее как ни в чем не бывало продолжает пастись, поглощает траву и идет по столбам, голова же со всем содержимым находится в этом самом нигде, и по взгляду телячьему бессмысленно-отупевшему можно точно сказать, что ее в данный момент на плоскости как бы и нет. Нечисть, правда, не касается взрослых коров, с окрепшими головами и осознанным, правильным пониманием реальности, и поэтому начиная с круга второго сущность по собственному желанию мыслями может уходить в никуда и возвращаться из ниоткуда, не теряя при этом опыта первого круга, на котором и утверждает себя великой скотиной. Но не все, конечно, так просто, дело тут в том, что из ниоткуда на плоскость могут перемещаться небольшие предметы, то есть граница двух плоскостей или сред обладает феноменальными с точки зрения иллюзии свойствами, которые мертворожденные тени назвали бы волшебством, но Пастухи и скотина, пользуясь этим, ничего сверхъестественного здесь не усматривают, как и во многом еще из того, чем реальный Божественный мир отличается от потусторонней иллюзии. Свойство это действует и в обратном порядке и касается нас, Пастухов, и в исключительных случаях скотины, которая, правда, телом попав в никуда, никогда уже не вернется на плоскость из ниоткуда
Может быть, нас как раз и похитили из ниоткуда и доставили сюда, в никуда? серьезно предположила пегая телка, та самая, что поначалу не верила в то, что она истинная корова. И прибавила неуверенно: Через границу двух сред
Опять за свое! грубо одернула ее бурая. Морду свою ты в зеркале наблюдала? Корова!
Смешно и заумно, подытожил Пастух. Подумай, и пусть подумают остальные: не слишком ли сложно выглядит твой вопрос, в котором и без того проекционное мышление проецирует себя снова куда-то? Лишь некоторые из быков способны озадачиваться подобными неразрешимыми мыслями и не сойти от этих мыслей с ума.
Быки загадочно произнесла палевая телка и тут же пустила слабенькую и тоненькую струю, которая потекла по ее ноге.
Быки загадочно произнесла палевая телка и тут же пустила слабенькую и тоненькую струю, которая потекла по ее ноге.
Телки не заметили этого, а Пастух лишь внимательно посмотрел, покачал головой, но ничего не сказал.
Между тем подул легкий ветер, принеся серую пыль, свод слегка потемнел.
Надо идти вперед, а то попадем в непогоду, предупредил Пастух. Мало того, ветер здесь иногда предшествует наступлению тьмы; вы же еще не кормлены, надо поторопиться.
Коровы тронулись по дороге, размахивая хвостами, и больше не задавали вопросов. В том месте, где дорога изгибалась направо, полоса ветра и пыли закончилась и свод посветлел. Джума остановилась, посмотрела назад: там все пространство заволокло темно-серым, которое, как огромный занавес, опускалось со свода и до поверхности, и призраки-двойники неумолимо двигались в этой колыхающейся завесе, не приближаясь.
Будущее идет в непогоде, задумчиво сказала Джума.
Впереди щелкнул бич Пастуха, и Джума, вспомнив про ниоткуда и в никуда, испугалась и неуклюже, боком поскакала вперед, догонять остальных.
8. Ида
На поверхности появились хвощи. «Не коровья еда!» крикнул Пастух и щелкнул бичом, но стадо повеселело, увидев хоть что-то растущее, и прибавило шагу.
Редкий хвощ вскоре пошел вперемешку с травой, и наконец по одну сторону дороги расползся сплошной зеленый наплыв. Телки свернули с дороги и, склонившись, стали жадно щипать траву, заглатывая, отрыгивая и снова жуя.
Быстро, усердно опустошая наплыв не очень вкусной, пресной, чуть горьковатой травы, телки приблизились к небольшому, но уже настоящему озерку и сразу выхлебали его, оставив вместо воды одну черную жижу. Только отчасти сытые и напоенные, они подняли головы, чтобы увидеть, куда двигаться дальше, и тут услышали протяжное: «Му-у-у!» и увидели в отдалении полноценную большую корову черно-белой раскраски. Корова эта стояла как памятник.
Му-у! попыталась ответить Джума и с интересом направилась познакомиться, немного волнуясь, поскольку увидела первое взрослое коровье существо, встретившееся на поверхности.
За Джумой двинулись остальные, попутно склоняясь и выхватывая пучки чахлой травы, растущие за пределом наплыва редко и в беспорядке.
Корова оказалась очень красивой, с огромным выменем, с изящным изгибом черных рогов, с весьма гармоничным распределением черных и белых разводов; на шее у нее висели крупные красные бусы из шариков, похожих на детские погремушки. Корова стояла, кажется, исполненная собственного достоинства, умно и внимательно глядя на приблизившихся одна за другой тощих, не слишком маленьких, но все же тщедушных телок. Корова молчала.
Подошедший Пастух погладил эту корову по шее, почесал ей под бусами, после чего она стала вытягивать шею и протяжно, довольно мычать.
Первая встреченная вами корова это показательная для вас корова, стал объяснять Пастух, продолжая поглаживать коровью шею. Это существо мягкого, но строгого нрава, обучающая корова, помогающая корова, подгоняющая корова, одна из мудрейших сущностей нашего великого стада, ей бесконечно много кругов, и она будет помогать мне на этой дороге, следуя с нами почти до последних столбов. Зовут ее просто: Ида. Проекции ее в потустороннем, бессмысленном мире имеют разные клички, такие, как Дуся, Ядвига, Евдокия и Дуня, но все они все равно Иды и в большинстве своем знают об этом, ощущают себя коровами, безропотно несут свою потустороннюю, временную ношу бессмысленной жизни в проекционном пространстве и втайне даже не то чтобы верят, но ни на йоту не сомневаются в своем происхождении от Иды, постоянно чувствуя с ней неразрывную связь. Ида единственная в нашем великом стаде корова, у которой есть верхние зубы, и она способна пережевывать проекционную речь, как сено или траву, и в переводе выдавать правильное мычание, а также пережевывать правильное мычание и выдавать проекционную речь. Другие коровы не обладают способностью перевода и будут общаться с вами на том языке, на котором начался разговор, предпочитая все же, конечно, выражаться реально. Коровы вообще, надо сказать, рождаются бесконечно болтливыми, но, забегая сильно назад, скажу, что много кругов впереди не было у меня такого гурта, чтобы телки не умели сразу болтать на коровьем. Но постепенно стало так, как сейчас. Причины этой метаморфозы а именно проникновение в великую плоскость потусторонних созвучий мы разберем несколько позже, когда тому наступит момент, сейчас же замечу пока что одно, возможно, интересное вам: младенцы проекций с рождения одарены Божественным языком, который тут же отнимают у них, навязывая им условно-проекционную речь и отлучая тем самым от чувства существования великой реальности, которое испытывали потусторонние призраки на земле до появления первого слова Итак, мудрая Ида преподаст вам коровью азбуку, объяснит многие вещи с точки зрения коровы и разовьет в вас извилины скотского мышления, которые пока что не развиты или спят и которые дадут вам возможность определяться в пространстве не так, как сейчас, а совсем по-другому: по принципу интуитивного компаса в головах, и, таким образом, не оглядываясь на своих двойников, вы всегда будете твердо знать, где вы находитесь и куда вам идти. Ида, обратился он к черно-белой корове, научи этих легкомысленных телок первому и самому важному, что должна уметь делать любая скотина и в любых обстоятельствах, всегда и везде, любая!