Следующие несколько минут протянулись в тишине. Огонь, не на шутку разбушевавшийся в груди, постепенно угасал, пропуская на свет здравые мысли. Сиан украдкой кидал взгляд в сторону Фределлы, которая, казалось, не замечала его и разглядывала чашу, украшенную камнями. Спустя еще минуту к нему вернулся внутренний голос, нашёптывая возможные варианты исхода из покоев. Удавить стерву и незаметно выбраться из дворца. Забить её головой Пигацци, затем позвать Мишено и свернуть ему шею, пока он будет разглядывать бездыханный труп своей владычицы. Нет, не пойдёт. Встать, забрать свои вещи и уйти. Да.
Сиан поднялся и надел пояс. До выхода несколько шагов. Главное, не оборачиваться, дабы снова не попасть под чары королевы. Он мысленно усмехнулся, осознавая, что боится непредсказуемости Фределлы. Его господин, завёрнутый в плащ, ждал его у двери. К чёрту все, надо забрать Кербера и убираться из города. Стоя у двери, он еле удержался, чтобы не обернуться. Еще раз, мысленно обозвав себя идиотом, он дёрнул ручку и, сжимая в руке плащ, распахнул дверь.
Но уйти ему не удалось. На выходе он встретился взглядом с Мишено, который хитро улыбнулся ему, качая головой и прекрасно все понимая. Внезапно появившаяся из-за спины дубина, рассекая воздух, опустилась на голову храброго наёмника. Сиан отключился и, упав, покатился вниз по лестнице. Хитрый лакей проводил его взглядом и, потерев ладони, поднял злополучный трофей, завёрнутый в кожаный плащ. Тихо насвистывая, Мишено осторожно закрыл двери покоев Фределлы и снова растворился в полумраке.
Глава 6. Матиэль
Айвен пробудился. Он открыл глаза, но ничего не видел, хотя и чувствовал, как двигаются веки.
Ну ты и сволочь, попытался выругаться он, но не смог произнести эти слова вслух, и они так и остались гневными мыслями. Он не ощущал своего тела. Ни ног, ни рук. Даже губами не мог пошевелить. Снова беспросветная тьма, без вкуса и запаха.
Очередная твоя шуточка, колдун, продолжал злиться Айвен, хлопая глазами и надеясь прозреть с минуты на минуту.
Просветления не наблюдалось. Айвен оставил в покое глаза и попытался сосредоточиться на запахе или каком-нибудь звуке.
Нет, ну надо же, не выдержал он, Что это за бред?
Ничего не изменилось. Айвен представил на мгновенье, что капюшон запер его в гробу и похоронил заживо. Ну, или замертво. Что же, в этом была доля смысла. Забористая издёвка на посошок. Вполне в его духе. Наплёл чушь про конец света, про важную миссию, а сам сейчас давится со смеху, наслаждаясь гением своей изобретательности и юмора.
Нет, не похоже на правду. Слишком много лишней возни, ради такого, как Айвен. К тому же, сказанное и показанное имело больший резон. Как и обещанное. Каким бы невероятным не представлялось ему воссоединение с женой, он яростно верил в это. Айвен представил, как встретит Ранну после такого безумия. Что он скажет, и что вообще можно сказать?
Послышался глухой стук. Айвен насторожился, словно пёс, почуявший долгожданную добычу. Звук раздавался откуда-то сверху, приглушённый и далёкий. Он усиливался, нарастал, надвигаясь, будто волна, готовая накрыть с головой. Через мгновение Айвен уже отчётливо слышал шум, напоминающий топот маленьких ножек по деревянному полу.
Слух вернулся полностью.
Я действительно в гробу, подумал, усмехаясь Айвен, слушая мерное постукивание по крышке. Проклятый колдун.
Крышка с грохотом отодвинулась, и Айвена ослепила резкая вспышка света, болезненно возвращая зрение. Шевелиться он до сих пор не мог. Щурясь, он с жадностью, впился взглядом в затянутое тучами, серое небо.
Где бы он ни находился, вокруг жила тишина. Только непонятное шуршание, по обе стороны от колыбели, в которой он возродился. Вскоре, он познакомился с источником шороха. Хорошо, что он ничего не ощущал. Волосы встали бы дыбом оттого, что он узрел.
Волосатая паучья лапа, неприлично большого размера, перекинулась через край саркофага. Через миг показалась безобразная морда, с пятью черными, как смоль, глазами, и жадно уставилась на Айвена. Паук, размером с собаку, не спуская зорких глаз, шипя, заполз в саркофаг, изящно переставляя изогнутые лапы. Вскоре, появился второй, и они принялись за работу. Теперь Айвен понял, почему не мог пошевелиться: пауки усердно опутывали паутиной его конечности, отделённые от тела. Аккуратно обмотанные части они спускали вниз, бережно перекидывая через край. Настало время последнего куска Айвена. Паук, скрипя уродливой мордой, будто приговаривая, обхватил его голову, закручивая в паутину с бешеной скоростью. Через секунду он закончил.
После он услышал, как его голову погрузили во что-то. Что-то сдвинулось с места и направилось, подпрыгивая на кочках, в неизвестном направлении. Айвену представилась возможность порассуждать о своем положении, но мысли разбегались, как только он вспомнил омерзительную морду паука с внимательными глазами. Куда они его тащат, что его ждёт неизвестно. Айвен снова представил ухмыляющегося капюшона, который наблюдает за ним на всевидящей фреске и трясёт бескровными губами, называя его бесполезным идиотом. Взбить бы эту насмешливую рожу, но неизвестно, представится ли такой случай. Кем бы ни был этот Андрус, человеком или косматым стоглавым чудищем с распахнутыми зубастыми пастями, Айвен пообещал себе выполнить задание, даже если придётся силой мысли катить по земле свою бедную голову.
С таким бодрящим настроем Айвен прибыл в место назначения. Он услышал, как что-то, несущее его, остановилось.
Несите его на стол, услышал он властный женский голос. Сквозь паутину он слышал, но не мог видеть её. Разложите по порядку, а я пока все приготовлю. У нас много работы, так что зашуршали лапами, быстро.
Айвен приготовился. Паучьи лапы зашелестели, выполняя распоряжение. Спустя некоторое время, он увидел потолок хижины, увешанный травами и высушенными тушками каких-то маленьких животных, похожих на крыс. И много паутины, свисающей по углам кружевными лохмотьями. Запахов он не чувствовал. Кропотливых пауков не было слышно, зато он отчётливо слышал голос хозяйки этих пауков.
Так, дружочек, протянула она. Кто же тебя так?
Взглянув в глаза Айвену, который хлопал веками, она отпрянула, искренне удивившись. Айвен успел разглядеть её морщинистое худое лицо, очень бледное, с усталыми черными глазами.
Ты в сознании? спросила она, наклонив голову. Айвен моргнул в подтверждение.
Ого, поразилась она, ткнув пальцем в его щеку, словно проверяя, не укусит ли он. Первый раз такое вижу. Кто же ты, дружочек, такой важный?
Айвен не ответил. Хоть и снова попытался открыть рот.
Женщина улыбнулась и погладила его по щеке. Её улыбка не казалась насмешкой, в её глазах он отметил искорку сострадания, вспыхнувшую и также быстро угасшую.
Тебе бы отвлечь себя добрыми мыслями, миленький, с жалостью поделилась она. Будет нестерпимо больно.
«Попадись только мне, гневно мыслил Айвен. Только попадись, и я засуну твой капюшон в твою прогнившую глотку».
Женщина показала ему длинную иглу, изготовленную, похоже, из серебра, и изогнутую, словно полумесяц. С костяной рукоятью, обмотанной кожей. В другой руке она держала прозрачную склянку, наполненную красновато-жёлтой жидкостью.
Итак, начала она. Не знаю, кто ты такой, только ведаю, что с тобой делать. Чтобы твоё тело заиграло жизнью, нам предстоит нелёгкий путь пройти. Вместе. По неведомой мне причине, ты видишь и слышишь, а вскоре и вовсе начнёшь все чувствовать. Поэтому, милый мой, постарайся не сойти с ума, пока я буду сшивать твои изуродованные останки.
Она замолчала на секунду и, увидев движения век, продолжила.
Серебряная игла, только ей можно произвести такую операцию, сказала она. Однако для достижения нужного результата рекомендуется раскалить иглу, иначе кость не пройдёшь, она фыркнула, разглядывая острие. Но мы не пальцем деланы! В этой банке у меня имеется веспа жидкий огонь с чудесными свойствами. Его жар намного выше температуры огня, разведённого самым искусным кузнецом. Я называю его слезами солнца, она с любовью посмотрела на склянку.
Ты ещё расскажи мне про волшебные ниточки, которыми подобьёшь меня, проворчал мыслями Айвен.
Приступим, выдохнула женщина, Я тебя предупредила, дружочек. Собери мысли в тугой клубок и отправляйся в какое-нибудь дружелюбное место, желательно в детство.
Айвен вспомнил своё не очень дружелюбное детство. Меньше всего сейчас ему хотелось вернуться туда, к мастеру Кирту, с его разящим кнутом. Вместо этого он вернулся в Квайтер, каким запомнил его, уезжая в столицу.
Он шёл по внутреннему двору крепости. Вот старший конюх приветствует его, вытирая лоб. Как всегда холодно, и ветер напевает суровые северные песни, заглядывая в каждый закоулок. Пахнет свежеиспечённым хлебом и копчёной рыбой. Вот к нему бежит Ваан, с кипой посланий за пазухой и взглядом, преисполненным преданности и любви. Но это всё мелочи. Он поднимает голову и видит, как на балконе его встречает, улыбаясь, Ранна, укутанная в меха, и дрожащая от нетерпения. Айвен сдержанно улыбается и ускоряет шаг.