Он поспешил покинуть печального Джига, предприняв тщетную попытку. После случайно обратил внимание на себя, стоящего на постаменте. Тело не шевелилось, но глаза, его глаза, ожили и пронзили его сознание леденящим душу взглядом. Следом дёрнулась верхняя губа, потом нижняя и, когда рот открылся, с него слетел обрывок его утренней фразы.
Познав и приняв это, вы будете спасены.
Это был не его голос. А может и его. Он был высоким, дребезжащим и омерзительно нахальным. Губы сжались в уродливую ухмылку, а глаза насмехались над ним, отражая свет застывшего пламени, исходившего от факелов, торчащих из стен.
Ну, произнёс голос. Да здравствует спаситель.
Никакой я не спаситель, ответил он губами брата Джига. Он и впрямь был печален. Слова, пронизанные скорбью.
Разве? удивлённо скривились губы. Как по мне, так ты просто талант. Разве ты не слышишь мысли, что наполняют эти бедные головы? Они действительно славят тебя.
Я умер? спросил он. Если нет, то это всего лишь кошмар, что я вижу, лёжа на своей блевотине
Нет, что ты, ответил голос. Ты жив. И это не сон. Это воплощение твоих фантазий, которые ты, стоя на этом самом месте, вбил в головы этих несчастных. Скажем, воля Высшего Мастера. Как тебе? Голос, захвативший его тело, усмехнулся.
Очень Впечатляюще, ответил он. Страшновато, конечно, но неясно зачем. Я не собирался морочить им головы, просто карта легла не той стороной, когда я, шутки ради, изображал из себя предвестника.
И ты очень преуспел, скажу я тебе, вкрадчиво прошептали губы. Ты дал этим людям надежду. Буквально вчера, они боялись выйти наружу, сегодня же, они готовы служить высокой цели и вознестись.
Меня это больше не волнует, смело ответил он на это. У меня свой путь.
Ах да, мрачно бросил голос. Затаиться на морозном острове, в надежде пересидеть непогоду. Глупый план, учитывая твои способности. Неужели ты поверил словам крестьянина, только вчера бросившего мотыгу?
Откуда тебе известно об этом? спросил он губами печального Джига. А Совсем забыл. Воля мастера.
Произнеся эти слова, он увидел, как его тело, что застыло на постаменте, зашевелилось, издавая громкий хруст, напоминающий звук ломающихся костей. Находясь в теле бедного Джига, он ощутил резкую боль, которая будто ковыряла его остриём кинжала, раскалённого на огне. Это сон, твердил он себе, стараясь не смотреть, как его согнутое тело с вывернутыми руками, медленно спустилось с камня и двигалось на него. Он усилием воли старался заставить Джига ожить и пуститься наутёк, но Джиг не двигался. Его сердце полнилось тоской, а разум мечтал вознестись.
Проснись же, толкал он свой разум, запертый в чужом теле.
Поразительно. Ты ещё способен острить, голос находился близко. Его измученное тело приблизилось вплотную, трясясь в конвульсиях. Он видел, как напряглись вены, готовые лопнуть от растущего давления. Тебе не жаль себя, провидец?
Я уже сказал. Я не тот, за кого выдавал себя. И не смогу им быть. Ни за что.
А вот здесь позволю себе возразить, деловито сказал мучитель, сгибая тело все ниже к земле. Высший мастер, что несёт слово, так не считает. Он впечатлён твоим прогрессом и намерен дальше использовать твой дар вести людей. И тот путь, что вы наметили на своем трогательном собрании, полностью совпадает с его волей.
Губы брата Джига не сдержали улыбки. Он набрался смелости и ответил.
А ты шутник похлеще моего. Я нёс этот бред, пытаясь сохранить свою жизнь, которая повисла на волоске, как только я встретил этих фанатиков. Потому, я сам сделался заложником, пошутив на злобу дня. Так что, осторожнее с шутками. Они нынче идут по завышенной цене.
Довольно, грозно повысил напряжение голос. Если ты думаешь превратить милый разговор по душам в балаган, ты ступил на тонкий лёд. Моя благосклонность относительно тебя имеет границы. Очень острые, способные отделять не только хорошие манеры от плохих, но и части тела от самого тела. Думаю, мне стоит показать тебе
Нет, нет, нет, открестился Джиг. Прошу прощения. Части тела мне ещё понадобятся, я думаю, он выдержал паузу, разглядывая руки, изогнутые и дрожащие. Ещё немного и они сломаются. Нужно быть осторожнее.
Хорошо. Очень хорошо, успокоился мучитель. Мы остановились на твоём активном участии в жизни братства. Как его бессменного лидера.
Нет, нет, нет, открестился Джиг. Прошу прощения. Части тела мне ещё понадобятся, я думаю, он выдержал паузу, разглядывая руки, изогнутые и дрожащие. Ещё немного и они сломаются. Нужно быть осторожнее.
Хорошо. Очень хорошо, успокоился мучитель. Мы остановились на твоём активном участии в жизни братства. Как его бессменного лидера.
Д да, лишь это смог он выдавить в ответ.
Замечательно. Ещё немного и ты вернёшь своё тело. Осталась пара деталей. Я знаю, почему ты сбежал, но придётся тебе вернуться. Исполнишь предназначение, получишь то, чего так страстно желаешь. И, конечно, своё спасение.
Брат Джиг, пронизанный печалью, вздохнул, соглашаясь. Но все же, любопытство не отпускало щупальцев, и он, напоследок, вытолкнул из себя вопрос.
Допустим, я возьмусь Взялся, он поправил себя. Но почему я? Что такого во мне, чем ограничено твоё могущество? То, что я переживаю сейчас невероятно, я до сих пор уверен, что сплю. Как по мне, тебе достаточно щёлкнуть пальцем, и воля будет исполнена.
Да, да и ещё раз да, лениво отозвался голос, сорвавшийся с его губ. Я постоянно это слышу. Почему, да как? Не было бы этих разговоров, будь я фокусником, каким ты меня вообразил. Также как у тебя, у меня своя скромная роль, в этом варианте светопреставления, он усмехнулся. Я многое могу, но признаюсь тебе, не всё. У меня много последователей, Мишено, ты не первый.
Мишено, протянул он, будучи печальным Джигом. Я отрёкся от этого имени. Тот человек умер, ровно в тот день, когда королевство обрушилось. Отныне, я совсем другой человек.
И это ли не знак? улыбнулось его лицо. Ты верно служил Андрусу, помогая ему выстроить царство грёз. Погряз в пучине обмана, подстраивая заговоры против его оппозиции. Ты практически занял его место у ног королевы, и даже мог бы разделить с ней ложе, учитывая её бесконечный зуд, но здесь случился конфуз. Всесильный Мишено оказался, так сказать, мягкотелым мужем.
Само собой, ты и об этом знаешь, перебил его Мишено, что стал другим человеком. Все это так. Я любил Андруса всем сердцем, тебе, конечно, и об этом известно. И в беспамятстве предал его, когда он поручил мне заботиться о Фределле, исполняя её капризы. Как только я оказался с ней наедине, я вынул своё сердце и предложил его ей на подогретой тарелке.
И ты снова верно служил, поддержал его голос. Мишено даже показалось, что он слышит едва заметные нотки сочувствия. У тебя редкий талант, быть исключительно полезным в исключительных случаях. А что до верности королю, то это вопрос спорный. Перестань укорять себя и послужи мне. А я в долгу не останусь. Я восполню пробелы, что унижают твоё достоинство. Тогда ты сможешь претворить свою мечту и быть с королевой, он засмеялся, потирая его ладони, и, подмигнув, добавил. Если, конечно, она уцелеет в резне, что вы наметили. Но здесь, я уверен, ты придумаешь что-нибудь. Потому как она ищет тебя, посылая лазутчиков. Ну не прелесть ли это?
Звучит и правда прекрасно, воодушевился Мишено. Я сделаю все, как надо. Пока мы говорили, в голове сложилось несколько интересных мыслей.
Не слова, а музыка, услышал он в ответ. Продолжай дело, что так успешно зачал. Мы ещё поговорим.
Его выбросило из бедного Джига. Он воспарил над безмолвной толпой, ненадолго зависнув. Его тянуло в тесный коридор, где лежало его полое тело, но он задержался, чтобы запечатлеть в памяти последние мгновения. Эта толпа внизу. Теперь он знал о них все. Он был ими, впитал их сокровенные мысли, ощутил страхи. Испытывая трепет, он почувствовал себя книгой, однажды заброшенной, а теперь, спустя многие годы, старательно законченной. «Да снизойдёт на ваши головы воля мастера».
Теперь можно возвращаться. Только как это сделать, черт возьми
Глава 13. Вернер против всех
Как только взошло бледное солнце, Сиан и Вернер выбрались на поверхность. Озираясь по сторонам и ступая предельно осторожно, они направились к развилке. Безраздельно господствующий ночью холод, сейчас немного отступил, затаившись в темных переулках и сугробах. Переливаясь серебряными искрами, он подмигивал полумёртвому солнцу и Вернеру, которому было приказано идти молча. Поёживаясь от резких толчков ветра, Вернер вспоминал какими шумными были раньше эти самые улицы. Сейчас город лишь поскрипывал ставнями и стучал ими о стены, сбрасывал с крыш снег и Больше ничего Вернер не услышал, хотя напряг слух так, что зазвенело в ушах и заворчало в желудке. Встряхнув головой, он все же решился нарушить тишину.