Тот был удивлен их напором и наглостью, и все-таки меча на них поднимать не стал.
Ярополк первым понял, что убит хотя и князь, но не тот. Отпрянул на мгновение, потому что суровый Роман готов был на них обрушиться.
Но Всеволод почти уверен был, что ему бояться нечего, если им не придется в поединке сойтись, то небеса его защитят, и он спокойно одолеет противника. Раз разнеслась весть о его гибели, то проживет он еще долго или на самом деле помереть должен, что еще ему остается.
Мое дело правое, ревел Всеволод, видя такого же яростного Романа, не я против тебя шел в сражение, а ты, не я против законной власти шел, ты тут лежать останешься.
Упал Роман, а Всеволод все бил и бил, словно хотел убедиться в том, что ему нужно его прикончить окончательно.
Ярополк, все время бывший с ним, еще не был так жесток и так напорист. Потому и оставался все время позади великого князя. И заметил, как тот был красив. Каким величественным он казался в тот миг.
Они могли перевести дыхание и сказать друг другу о том, что одним противником у них стало меньше, значит, недаром они сражались и проливали кровь, свою, а чаще всего чужую. Но все еще оставался цел и невредим самый грозный их враг Олег, с этим приходилось считаться.
ГЛАВА 12 ПОСОЛ К ОЛЕГУ
Зловещий облик Олега, успевшего как всегда вовремя от них уйти, все еще нависал над ними, и приходилось с этим считаться т великому князю, и тем, кто был с ним рядом.
Когда вернулись в княжеский дворец, то долго еще обсуждали, что им делать с этой большой бедой.
Ты должен отправить к нему посланника.
Словно он о чем-то договариваться собирается, усмехнулся великий князь.
Значит, лазутчик будет, мы должны знать-ведать, что и как там творится.
И чтобы его не винили во всех смертных грехах, Всеволод так и решил поступить пусть там кто-то будет его глазами и ушами, пока его благородные соратники погибали в сражениях, коварный князь оставался где-то в тени и готовил против них новые походы.
Олег должен был встречать и приветствовать посланников Великого князя. Он казался суров и категоричен.
Ты повинен в смерти Изяслава и Бориса, из-за тебя они погибли. Да и все, кто с тобой были немногим дольше прожить смогли, звучал приговор в княжеском дворце.
Он слушал очень внимательно
Мое дело правое, а тебе и Всеволоду твоему лучше моего ведомо, иначе бы ты тут не был и не пытался договориться со мной.
Великий князь не собирался с тобой договариваться, он предупреждает о ссылке и изгнании, если беда от тебя снова исходить начнет.
И какая-то сила была в голосе этого странного человека, который, судя по всему, был заговорен от всех опасностей или только казался таким.
Священник, когда посланник удалился в неизвестном направлении, говорил о том, что на небесах все видно, и если ему не стремятся там помочь, то может он и не прав.
Но разве я не прав? удивленно спросил князь, не понимая, кому служит святой отец, не куплен ли он младшими, захватившими власть в столице.
Разве не мне по праву старшинства должна принадлежать власть?
Небеса не на твоей стороне, иначе ты бы ощутил их помощь.
Ты лжёшь, старик, а предков наших напрасно против меня настроить хочешь, говорил он раздраженно. Но в глубине души понимал, что так может быть, за какие заслуги там избрали не его, а Всеволода и теперь показывают, что он им неугоден. Но лучше всего было о том не думать, такими горькими казались раздумья, ему надо было от этого избавиться как можно скорее.
Не будет тебе и твоим потомкам покоя, если не будешь доволен тем, что есть и не остановишься.
Кажется, священник считал сам себя богом, и от этого еще сквернее было на душе у князя. Никто не убережет его, трудно пробиться через все препоны. Но он хотел двигаться вперед.
Потом говорили о том сподвижники князя, что взирал он на них лютым зверем и рвался с невероятной силой вперед.
А князья в первом кругу Ирия смотрели на него виновато, священник говорил от их имени, не от лица только некоторых. Не все князья там были на стороне Всеволода, потому что понимали, что неправедным путем двигался этот князь. Он и Олега далеко не все готовы были поддержать. Потому странные думы терзали их души. Они пытались понять, что будет с ними дальше.
Но ведали они то, что еще не было известно на земле с жуткой силой надвигалась беда, от которой никак не могли они избавиться, она пострашнее княжеского раздора будет.
Так и случилось, одни ведали, но ничего сделать не могли, а другие и представить не могли, что с ними случится еще.
Они знали, что новые боги столкнулись со старыми и готовы были уничтожать друг другу. И еще неизвестно, у кого лучше получится.
Ни Всеволод, ни Олег не могли этого знать наверняка.
Все только начиналось тогда. И видно было, что сражению этому не будет конца и края.
Пока на небесах взирали на происходящее и раздумывали, Олег готовился к новым схваткам, понимая, что время уходит, а они не на его стороне. Всеволод выжидал, ему некуда было торопиться. Он должен был наказать Олега другого выхода не было. Но чтобы сохранить свое лицо, он не стал бы на него первым обрушиваться.
Чернигов оставался для него главным оплотом, если братья решили лишить его и этого града, он церемониться с ними не станет.
Отчего-то он вспомнил Изяслава, насколько легче было тому сражаться, а ему все придется добывать с мечом в руках, а удержать еще больше сил потребуется. И у него не было выбора.
ГЛАВА 13 ТРЕВОЖНЫЕ ВЕСТИ
А тем временем, пока гулял по своим землям князь Всеволод, его верный слуга Ярополк, который мог по праву в случае чего наследовать столицу, и только из-за всего случившегося оказавшийся за бортом, теперь он слушал посланника, спешно вернувшегося от Олега он не только не утихомирился, но шел к своей цели упорно.
Он помчался навстречу к князю, дивясь его беспечности, и рассказал все, о чем только что услышал сам.
Но и после этого тот казался спокойным, невозмутимым даже, только произнес:
Заставь его уйти со славянских земель, чем дальше, тем лучше.
Ярополк прислушался к этим речам. Но об убийстве ли соперника говорил тот?
Намека на убийство не прозвучало. Он не хотел пятнать свое имя, знал, что добром это не кончится. Значит, надо было держаться как можно дальше.
Он стар и со временем может стать благоразумнее.
Князь не намекал на его гибель. Ничего хорошего ждать не стоило. И когда кажется все было сказано, он резко повернулся к Ярополку.
А если выпадет вам с ним встреча? Не боишься встретиться с глазу на глаз?
И в этой странной усмешке сквозила какая-то издевка.
До сих пор ни о встрече, ни о чем-то подобном Ярополк не думал. Но теперь страшно сжалась душа. Он понимал, что пойдет на это. Но стоит ли так суетиться из-за того, кто все равно не оценит его порыв? Не он ли поспешил в столицу, как только узнал о смерти его отца? А ведь он не был даже мертв в тот момент.
И все-таки, когда обиды немного улеглись, он чувствовал, что не стоит о чем-то таком думать, что все это коварно и непредсказуемо, они могут до гибели довести. Потому он и будет выполнять все, что требуется.
Ярополк собирался поспешно вместе со своими воинами. После княжеского пира он собирался отправиться в путь. Он сообщил об этом, и Всеволод, внимательно на него взиравший, почти ничего в тот вечер не пивший, теперь думал о том, что это такое, на сколько может быть ему верен этот мальчишка. Понять это было почти невозможно, очень трудно ему поверить.
Пусть исполнит все, насколько сможет, а потом видно будет, что и как дальше делать.
Олег, только что простившийся с княжеским посланником, решил, что теперь обойдется без предателей, которые пока сидят с ним за одним столом, а думают только о том, как с ним поскорее расправиться.
И в тот момент он узрел Ярополка. Он так удивился его появлению, что подумал, что поразмыслив хорошенько, он поймет, кто ему друг, а кто враг, и пожелает перейти на его сторону.
Но это были только напрасные мечтания. Ничего такого не случилось.
Я полагал, что мне с тобой враждовать придется, но ты спокойно служишь тому, кто лишил тебя всего, что тебе принадлежало.
Не могло, возмутился тот, потому что ты бы все захватил все равно.
Какая разница, о чем я думаю, пожал он плечами, главное, что ты творишь, почему ты помогаешь своему главному врагу. Разве отец твой одобрил бы то, что ты творишь?
Отец мертв, и не мне, а тебе он больше не сможет помочь, нам надо было насторожиться и драться, сколько хватит сил.
Он ничего так и не сказал о своих помыслах, и сам казался далеким и загадочным, никто не смог бы образумить этого юнца, ведь наступили смутные времена.