А по возвращении в Москву всё это и началось. Осенью, через два месяца боёв и судебных разбирательств, на удивление скорых, придя домой уже с достоверной информацией о закрытии магазина и огромных налоговых штрафах, я решил всё рассказать жене. До этого ничего ей не говорил, надеясь, что всё обойдётся.
Приве-ет, лапик. Она подбежала ко мне и нежно обняла.
Тань, у нас проблемы, привет. Я чмокнул её.
Что такое?
Пойдём сядем.
Мы пошли в гостиную, где можно было сесть в удобные кресла и выпить крепкий кофе. Таня присела ко мне на колени. Я вкратце сказал ей, что нашей фирмы больше нет, нашего счёта в банке тоже, а нашу квартиру придётся продать. Жена, естественно, спросила: «В чём же дело?» и я ей всё подробно объяснил. Реакция Татьяны для меня была абсолютно неожиданна она вдруг зарядила мне такую пощёчину, что чашка с арабикой пулей вылетела из руки, а из носа струйкой побежала кровь. Затем были крики с обеих сторон, по-моему, я назвал её потаскухой, лживой овцой, деревенской курицей, она же вполне резонно назвала меня импотентом, у меня действительно после тридцати не всегда получалось. И, конечно, классическое:
Развод, сука!
Потом Таня собрала свои вещи, прихватив подаренные мной драгоценные побрякушки, и уехала. Куда? Не знаю и не хочу знать. Впрочем, я успел к ней привязаться, хотя и понимал, хитрая она.
И что прикажете теперь делать, начать всё сначала, а пока почитать хорошую книгу? Нет. Ничего не хотелось, жизненных сил не было. Только атрофия воли. Ночью я капитально напился в одиночестве, сидя на подоконнике и глядя на фонарный столб, мигающий азбукой Морзе, потом выбежал на свою Затонную улицу и, кажется, искал аптеку, что было совсем бессмысленно, потому как её на улице и в помине не было.
И вот, продирая глаза, я не понял, где нахожусь. Какая-то грязно-розовая стена, кафельный пол, вкус хмельного полураспада во рту, ступеньки точно лестничная клетка. Наверно, я так и не добрался домой с улицы, но почему здесь подушка? На стене была отпечатана цифра 5, я жил на цифре 6. Поднявшись на свой этаж, с удивлением обнаружил, что дверь в квартиру приоткрыта, видно, не закрыл вчера. Воровато озираясь, я зашёл в собственное жилище. В холле сидел мой сосед по этажу Леонид по кличке Джонни, пятидесятилетний рокер, непонятно чем занимающийся, из поколения, ценившего американские джинсы очень высоко, особенно с аутентичным кожаным лейблом: тем, что с двумя погонщиками мулов. Он сидел в своей потёртой косухе на диванчике и читал газету. Заметив меня, он включил звук:
«Звезда Голливуда Хлоуи Миламс Ли, чьё среднее имя досталось ей в честь супермаркета, в который любили ходить её родители, предложила вывести породу детей», хм детей, «чьё развитие ограничивалось бы двухлетним возрастом, в котором бы они и оставались, не старея. Многие любят детей старшего возраста, но все обожают малышей, они чисты и не знают зла, цитирует её слова таблоид, было бы замечательно, если бы генетикам удалось получить такого маленького человечка. Хлоуи выразила мысль, что созданного ребёнка можно передавать от одной бездетной паре к другой. Этот малыш мог бы осчастливить множество людей, спасти от депрессий и подарить тепло, удовлетворив родительский инстинкт». Вот это да! Как тебе, Володь?
Привет. Я прислонился к стене, гадкие мысли о вчерашнем начали медленно ворочаться.
А ты чего с подушкой под мышкой?
А ты чё с душком под мышками?
Странно, но меня хватило на такой каламбур.
Да ладно, к соседке ходил? К какой?
Лучше не спрашивай.
Значит, к Нине Михайловне! У неё ж муж на фронте погиб!
Пустозвон ты Иди к себе. Прямо в обуви я пошёл в ванную умыться.
У меня большая ванная, с джакузи, с подогревом пола, с сушилкой и прочей ерундой. В помещении стояла ужасная вонь, на полу валялись осколки разбитого флакона «Диор». Ничего такого я не помнил, так как это произошло уже после затмения мозга. С трудом узнав себя в зеркале, я освежился холодной водой и пошёл на кухню, надо было как-то утолить жажду. В гостиной, куда перебрался Леонид, был включён телевизор, сосед явно не спешил меня покинуть. Резко открыв холодильник, так, что он чуть не упал на меня, я обнаружил в его нутре искомую минералку. Взял прозрачную бутылку, секунду думал: наливать в стакан или пить из горла? но вспомнив, как Танька любила порядок, воткнул горлышко в рот.
Часы на кухне остановились и показывали несусветное время; я вспомнил, что как-то Таня рассказывала мне про свой фирменный знак расставания вынимание батареек из часов перед уходом.
Часы на кухне остановились и показывали несусветное время; я вспомнил, что как-то Таня рассказывала мне про свой фирменный знак расставания вынимание батареек из часов перед уходом.
Шумно напившись, я зачем-то взял со стола блюдце с печеньем и пошёл в гостиную. Пища была противна. Квартира после вчерашнего урагана напоминала тарелку во время еды.
По телевизору шла передача «Успешные люди», известный актёр откровенничал, как ему было тяжело сниматься в очередном сериале, ведущая, как казалось, заинтересованно слушала, и только опытный глаз мог бы заметить, что она равнодушна и к лицедею, и к его повести.
Ну, рассказывай, что случилось. Леонид пододвинул к креслу, в котором сидел, зеркальный столик на колёсиках и, взяв штоф с коньяком, налил его в два толстенных стакана.
Поставь коньяк на место и выключи телик. На серьёзную злость у меня не было сил, я безвольно плюхнулся во второе кресло рядом с соседом.
Ты не серчай, я хочу как лучше. Вот тут нашёл записку на столе
Отдай сюда!
Он передал мне кусок мятой бумаги, на которой я вчера по пьяни что-то накалякал. «Жизнь проиграна, я сделал ставку и всё потерял», дальше в том же духе, в конце: «будьте вы прокляты!»
Если ты читал эту чушь, значит, нечего тут объяснять.
Нет, есть! Жена ушла понятно, разорился понятно, всё отнимут понятно. Но что ты собираешься делать дальше?
Сдохнуть
После паузы я всё же решил выговориться:
Ты пойми, я полный неудачник. Хотел стать писателем, а кем стал? Полюбил корыстную тварь и остался один, были деньги, теперь нет, на могиле у родителей с похорон ни разу не был, брат от рака умирает в больнице Плохой сын, муж, брат, слава богу, не могу сказать, что плохой отец, конченый, никого не любящий кусок. Да и меня никто не любит. Нет ни женщины, ни друзей, ни дела, ни родных, так что всё правильно: только сдохнуть! Огненная жидкость опрокинулась внутрь.
Я понял, но это всегда можно успеть. Сосед осторожно налил мне и себе ещё коньяку. Да и к тому же тут главное не спешить с выбором, так сказать. Вот ты считаешь меня старым говнюком-рокером, а я тебе вот что скажу.
Он зачем-то встал.
Шопенгауэр говорил, что нигилисты могут пренебрегать всем, потому что способны без сожаления отдать жизнь в любой момент, это их оправдывает.
Н-да, не в труде просрёшь ты время своё. Тебе совсем людей не жаль?
Мне никого не жаль, я вообще не верю в одушевлённость людей, просто потому, что не могу представить, что они делают, когда я их не вижу. Но у меня есть цель, я стараюсь прожить жизнь как можно незаметней. Потому как уже давно понял, что в этой мне ловить нечего, и я жду следующую.
Так поторопи её.
Нет, не могу, самому уходить портить карму.
Надеешься на удачную реинкарнацию?
Тут внезапное раздражение подкатило навозным комом.
Долго ещё будешь херню нести?!
Я помочь тебе хочу, карма твоя всё равно испорчена напрочь, быть тебе насекомым, это как поссать после пива; так лови момент, Вован! Просто протянуть копыта это не сексуально, подойди к делу творчески. Если помирать, то так, чтоб всем чертям было тошно. А у тебя что? Слюни с соплями, и больше ничего.
Крепко обматерив его, я услышал в ответ ту же хамскую ересь и, не выдержав, запустил в него керамическую пепельницу со стола, сосед пригнулся, расторопно прихватил бутылку и выбежал.
Оставшись в одиночестве и с некоторым удовольствием развалившись в кресле, я стал смотреть в картину на стене, или на картину в стене. Это была приобретённая по случаю, за круглую сумму, живопись Николая Суетина, называлась она «Чёрный квадрат», антиквар утверждал, что этот квадрат был написан раньше малевичевского. На стекле картины играли блики, и она казалась радужным садовым окошком. Постепенно это окошко стало надвигаться и темнеть. Тут в голове начали бегать тараканами обрывки фраз, которые я читал или слышал. Вот подходит офицер с Георгиевским крестом:
«Следовало бы застрелиться»
За ним персонаж с усиками и в кепке набок:
«Повесился на собственных подтяжках в сортире»
Мужчина-репортёр с элегантной щетиной:
«Мозги разбрызгались по асфальту разноцветной мозаикой»
«В лёгких обнаружено присутствие глицерина» говорит доктор в белоснежном халате.
Женщина с размазанной тушью:
«Стеклянные глаза выражали удивительное умиротворение»
Толстый поп начал басисто: